С четверга на среду - Валерий Рыжков

Нева несла свои воды в мерцающем свете ночных фонарей. Ирина услышала резкий визг торможения колес, из машины вылез человек в маске, мелькнула его мрачная тень. Дальше, она уже ничего не понимая, где она сама играла маленькую эпизодическую роль, камео, в этом триллере. Два выстрела, потом третий, контрольный, звук всплеска воды, от сброшенного пистолета. Машина скрылась на скорости с места происшествия. Ирина бросилась к Павлу, и расслышала его последние слова: «Зачем?… Марат…Ты же мне был, как брат…»

Если бы Ирина могла воспроизвести весь ход событий, то она непременно обратила внимание на то, что уже в ресторане произошел конфликт, где были свидетели. Потом когда они ушли, за ними была установлена слежка, и напротив Летнего сада на набережной, тогда их настиг вооруженный человек, и предательски выстрелил в спину, убив по всем правилам воровского закона, пусть даже и политика, или общественного деятеля, даже депутата. Об этом она прочла в грязном потоке желтой прессы. Слишком крупной была фигура погибшего для этого тихого города белых ночей.

Внезапно объявился Анатолий, который дополнил картину, тем, что конфликт был еще полгода назад на воровской сходке, где Павлу было предъявлено обвинение, как нечистоплотному смотрящему, который смешал криминал с политикой, нарушив правила игры, тогда Павел и вспылил против Марата, обвинив его в подтасовке фактов. То, что произошло в пятницу, это стечение обстоятельств, которое могло случиться и в другой день, как факт, в среду, или в субботу. Такая игра не стоит поминальных свеч.

Анатолий вынужден был продать все акции «Террикона», свою долю Ирина возьмет в банке на Кипре, вторую часть в Италии, и лучше ей уехать с дочерью из страны, потому что эта история с продолжением криминальных разборок. В конце – концов, у Ирины есть салон красоты, ее личный проект, и как говорил, великий писатель, красота всегда спасает мир. Анатолий распрощался с Ириной, и просил, чтобы его не разыскивали, и не вспоминали в ближайшие десять лет, вот так неожиданно сложились их дела.

Несколько лет Ирина Сергеевна с дочерью проживала за границей. Сначала они путешествовали по Европе. Алла поступила в престижный колледж в Чехии. В числе ее друзей оказались Арсений, Вацлав, Джастин Бибер. Она искала новых друзей в интернете и через год она на себе почувствовала, так называемое, одиночество в сети. Прерывая обучение, они уезжали на курорты в Карловы Вары или на озеро Балатон. Электронный кошелек позволял им жить какое-то время беззаботно.

Однажды Ирину Сергеевну доставили с алкогольным отравлением в частную клинику. Ее мучили страхи насилия, она отбивалась от персонала, как от пчел. Она громко кричала в пустоту угла комнаты, потом брала подушку, прижимая к груди, укачивая, как ребенка. Она доказывала всем своим видом, что она заботливая мать, доставая из сумочки маленьких куколок, которых с нежностью складывала обратно, таким образом, защищая их от жестокого мира людей.

Эти страхи и бред были прерваны лечением. Потом ее перевели в палату свободного режима. За месяц болезни цвет кожи тела стал желтым. Волосы потеряли шелковистость, стали сухими и пепельными. Ее походка потеряла упругость, а движения рук потеряли грациозность от непомерного приема лекарств.

В среду на сеансе психотерапии Ирина стала успокаиваться и приходить в себя. Сначала доктор ей нравился, потом он вызвал раздражение в ней, затем она попыталась сделать перенос образа любимого мужчины на доктора, но тот сумел удержать нужную дистанцию, чтобы не сорвать процесс восстановительного лечения.

На сеансе они заговорили о символическом образе темной комнаты, о камине, в котором огонь, обдумывая вместе этот символ очищения.

– Я вас ненавижу доктор! Даже за то, что вы до приема и после осмотра моете свои холеные руки.

– Стоп! Что вы сейчас чувствуете?

– Раздражение!

– Кто я для вас? Доктор? Или…

– Муж! – выпалила она, и замолчала, опасаясь, что сказала грубо и бестактно. Она обхватила голову и продолжила медленно говорить, – Доктор, что со мной. Мне снилось сегодня, что я на вершине горы. Смотрю вниз… падаю… За какие грехи мне, все эти беды. Помогите мне!

– Сеанс психоанализа показывает, что вы жили до тридцати лет, считая себя неподсудной, жили в заблуждении иллюзий, и в мелочах проявляли неуважение к обществу, оскорбляя даже чувства неверующих, – заметил седовласый доктор, снимая очки.

– Мне это и в голову не приходило, я жила, как хотела, думала, как хотела, это называется свободой, а вы говорите это моя гордыня, а я утверждаю, это моя свобода.

Ирина села раскованнее, чем прежде, и доктор увидел обнаженные колени, полы халата, как крылышки бабочки, спадали на подлокотники кресла.

– Я расскажу вам что-нибудь из детства. Я была маленькой принцессой. – Доктор кивнул головой, продолжая подремывать в своем врачебном кресле. – Я пережила возбуждение в восемь лет. Я спала, и папа меня поглаживал по голове, проснулась, и потянулась к нему своими ручонками, в это время вошла мама, она была рассержена на моего отца за то, что он разбудил меня, спящую красавицу.

– Какие у вас отношения с матерью?

– Сейчас она впала в слабоумие и многое не помнит. Мне ее жаль, она очень красивая была в молодости.

Ирина Сергеевна полулежала в кресле, положив свои руки на бедра.

– На мое замужество родители отреагировали странным образом, отец рассорился со мной, а мать стала безразлична ко мне и к внучке. Первый брак разрушила все-таки я, а второй брак испортил мой характер. Я даже фамилию взяла теперь новую: Светлицкая Ирина, это мой поэтический псевдоним, и мне легче жить с этим именем, будто судьбу поменяла.

– Тогда будем говорить о настоящем, все что было мы сдаем в архив. Время внутри нас. Измени движение времени в себе, и живи в настоящем.

– Я изменилась, и уже не такая, как десять лет назад. Я обязательно вернусь в Россию. Только заграницей начинаешь понимать, как любишь свою родину, родительский дом, своих друзей и соседей. Моя проблема, что я слишком долго живу за рубежом.

Психолог задумался над проблемами, о которых заговорила Ирина. Этот сеанс закончился, и она ушла принимать жемчужные ванны.

Ирина Сергеевна вернула себе стойкий блеск волос, свежесть лица, и упругость шеи при помощи массажиста. Стала элегантная и стильная, как в тридцать лет. С одеждой было все просто, надо было окончательно расстаться со старыми вещами, и она выкинула их из своего гардероба.

Твердо исполняя указания, забыв старые привычки, и усваивая другие правила на каждый день, стала стремиться к новому качеству жизни. Снова доказывая себе, что она женщина. Ирина Сергеевна посмотрела в зеркало, и обнаружила в себе тридцатилетнюю женщину, почувствовав себя очень молодой, значительно моложе двадцативосьмилетней Анны Карениной, и что какой-нибудь двадцатитрехлетний Вронский ей сгодится в кавалеры.