С четверга на среду - Валерий Рыжков

Глядя в зеркало, она обнаружила, как прибавились морщины, относя досужие суждения, что старость придумали самые настоящие мошенники. В ее стиле одежды, духов и косметики, ощущалась преступная привлекательность к себе, она желала азарта корриды – кровавого боя тореадора с быком.

Однажды, шагая по тротуару, открылось боковое окно автомобиля, её пригласили покататься, она отвергла непристойное предложение, но, потом, почему-то сожалела, что отказалась от приключения. Она рассудила, что так поступают холодные женщины, которые боятся насилия, тем не менее, они, провоцируя себя и других, выходя в ночной город, избавляясь таким странным образом от одиночества с опасным незнакомцем.

Новое открытие своего биологического возраста её шокировало до мурашек в теле. В жизни, как повезет: кому в картах, кому в любви, где каждый играет за себя. Повторяй: буду нежнее – и ко мне потянутся люди, и цветы не любят фальшивого отношения. И тогда возраст, тут будет не причем, все дело останется только в косметике тела.

У Ирины наступило особое настроение в жизни сравнимое с осенью, когда все утопает в золотой листве, и первые снежинки, оттаивая под натиском теплого солнца, еще превращаются в холодные капли.

К неунывающим жителям приходит городская зима с вечерним театральным увеселением. В теплых квартирах на подоконниках пережидают морозы тропические растения: лимонник и кактусы. Мирный уют переселяется в квартиру, а дачи остаются под ключом до весны в занесенных северных снегах. Только вот автомобили с понижением температуры натружено заводятся во дворе, пыхтя, разогреваются, раздражая пенсионеров. Вот и все, что можно сказать про погоду, про перемены сезонов года в городе. Это ни как в деревне, где роняющий лес багряный свой убор, и серебрящий морозом увянувшее поле, сменяет настроение день ото дня по погоде.

Ирина цитировала, что прогресс – в любви, а любовь – это мистика настоящего времени. Если дозволено, то бери столько, сколько можешь взять, что допустимо в разумных пределах без адвокатской помощи. Она усвоила, как правило, значение слова ничего. Их оказалось три, а именно, ничего личного, ничего лишнего, ничего особенного.

Перед Анатолием она свои права расширяла женскими истериками, требуя теперь взамен любви только деньги и драгоценности. И самое любопытное, что она не одна такая, в претензиях превратить свою жизнь в шоколад, их теперь – целый легион. Их стало так много, как бабочек летом, с философией прожорливых гусениц. Очевидно, как в прекрасный погожий день люди любуясь красотой мира, наслаждаются видом летающих бабочек на лугу. Ирина привносила ботанические сравнения в свою жизнь, превращая в стихи: «Живи сегодня, словно день последний, лови удачу и момент! День летний – лишь красочный фрагмент».

Ирина в понедельник улетела в Крым, там произошло нелепое событие, плавая в море на резиновом матрасе, от набежавшей волны она скатилась в воду, стала тонуть, без крика, от слабости, стала погружаться камнем ко дну, она увидела, что над ней распростерлось небо в солнечных бликах бесконечности. Она тонула, не понимая, что какие-то мгновения отделяют ее от праздничности жизни. По её телу прокатилась судорожная боль. Она стала терять сознание. В это время её спасли, вытащили из воды, выдавив из легких воду. Она задышала, закашлялась. Ирина увидела знакомое лицо, которое видела когда-то во сне, её спасителя – Ихтиандра. Тут подбежали штатные спасатели со станции, и стали ее профессионально приводить в чувство, придя окончательно в себя, она переспросила врача, кто был тот человек – амфибия, который уже поднимался в гору с молодой женщиной. Врач помахал рукой обернувшемуся мужчине, и заметил, что это известный спортсмен – пловец, и пожелал ей, не влюбляться в него из чувства благодарности, а то он, как настоящий джентльмен, будет обязан, из-за благородства души женится на ней. Его звали Николай, и больше о нем, тогда она ничего, так и не узнала. Так произошло это странное событие в ее жизни. После этого происшествия на море Ирина никогда не заплывала за красные ограничительные буйки на воде.

Её гражданский брак с Анатолием скорее был прикрытием сделки с общественной моралью. Так она незаметно для себя стала циником, не испытывая приступов ревнивых чувств. Её домашний ужин ожидал Анатолия в микроволновой печи, как грязная посуда в умывальнике кухни. Теперь его поцелуи и ласки рук не согревали её тела. И один раз в полнолуние она заревела в подушку.

«Что ты плачешь? Мне плохо… Чем я могу тебе помочь? Мне холодно…»

Потом прижавшись к нему, заснула на его руках. Он до рассвета, приподнявшись на локте, рассматривал ее тонкие черты лица. В ночи она выглядела холодно – нежно в лунном свете.

В среду ей приснился сон, что она идет по снегу полем, на котором растут красные розы. Она вышла на дорогу, и тут на нее напал разбойник. Она рассмеялась ему в лицо, и он, со страху перекрестившись, убежал в лес.

Сон на этом не закончился.

Потом она оказалась в ночном ресторане на сцене и танцевала с незнакомцем, под аплодисменты публики из зала, было весело, за резвый танец канкан, ей бросали деньги, которые она собирала на поднос и разбрасывала их, как цветные бумажные фантики от конфет.

В другое мгновение она сделалась старухой, и сидела около уличного фонаря, со слабо пробивающимся желтым освещением, пряча под платьем дряблые бедра ног. Кем-то брошенный окурок сигареты, она докурила, глотая едкий удушливый дым, откашливаясь зеленой мокротой. Ларечники, сытые и сердитые, бросали ей под ноги кожуру от бананов.

Она заплакала и стала молиться еще раз за превращение её в прежнюю красавицу. И вдруг она видит Ихтиандра, который спас на море, который берет ее за руку, и уводит в сад, возвращая в прежнее состояние. Она вновь стройна и совершена, как античная статуя в Летнем саду.

Ирина проснулась, почувствовав, как мало осталось в ней места для любви. В своем дневнике она записала: «Никого не подпускай к себе близко, а подпустишь, себя потеряешь».

Сытое общество охватил интерес к прожиганию жизни, с остротой до изжоги. Компания фирмы заказала прогулку на теплоходе по пригласительным билетам. Ирина увидела новых энергичных бизнесменов, которые на фуршете нелепо путались в своих новых спутницах. Она обратила внимание, что Анатолий нервно пообщался с банкиром из столицы. Мелькали лица, и ее цепкая память запечатлела каждую деталь, даже взмах руки со швейцарскими часами, или перстень на указательном пальце. Весь торжественный вид посетителей, подчеркивал, что тут не элегантность в почете, а кредитная карточка.