Золотая кровь - Евгения Черноусова

не разъехались, потому что нравится им как паукам в банке на этих квадратных метрах друг друга кусать. Чтобы Даша тридцать три раза подумала, прежде чем судьбу свою с Сашкой связывать. Чтобы попробовала на квартире с ним пожить вдали от матери и дяди, может, при их отсутствии он начнёт на неё кидаться». «А что, не исключено», — вздохнула Римма. «Я тоже так подумал, Римма. Господи, что же мы с Татьяной натворили со своей жизнью! Как детей воспитали! Ведь нельзя было в такой нелюбви жить…» Римма остановила его: «Ладно, Алик, что об этом говорить. Пролетела жизнь. Ты лучше скажи, чем Светкина разборка закончилась». Асоян оживился: «Мы все считали, что Светка такая ограниченная, с лёгким характером. А она человек здравый и практичный. Пока за столом сидела, вызнала у соседей, что они ищут вариант расширения жилплощади. И предложила моим деткам как первый этап расселения взять доплату и скинуться на студию одному, а двоим переехать в соседскую двухкомнатную». «И кто этот счастливчик?» «Ни за что не догадаешься! Мы предполагали, что либо Сашке, у которого семья наклёвывается, либо Эдику, потому что естественней остаться в общей квартире матери и сыну. А Карина сразу слёзы высушила: я старше всех! Мне нужен покой! Парни подозрительно быстро согласились, и даже о доплате не очень торговались. А у Карины, похоже, есть и денежки, и вариант жилья получше чем студия. Завтра с утра буду её сопровождать». «Это вы до такой поры торговались?» «Да нет, я Свету домой завозил, а там ремонт на трассе. А потом домой поехал машинально. Только у гастронома вспомнил, что мы у Оли ночуем. Да, слушай, Света на Эдика бочку катила про какую-то девушку, которую он всё подкалывает, вместо того, чтобы доброе слово сказать. Откуда она про Эдика знает? Она тебе не говорила, что за девушка?» Римма прыснула: «Есть Эдику в кого быть дуболомом». «Наташа?! Она очень хорошая девочка. Чересчур хороша для Эдика. Неужели он ей нравится?» «Конечно, нет. Вот если бы он, как Светка сказала, добрых слов не жалел, она бы на него внимание обратила. Несчастный недолюбленный ребёнок. Ты когда-нибудь слышал, как она с дедом воркует по телефону? А они знакомы-то всего ничего. Но её просто поражает, что ему всё о ней интересно. В общем, от всей души желаю ей счастья. Эдик его дать не может».

На следующее утро и дед, и внучка были не в духе. Римма нервничала: Петя не стал завтракать, а только запил таблетки чаем, Алдона, надутая, лениво ковырялась в каше. «Да что это с вами, — не выдержала Римма. — Ладно, Петя, взрослый человек, имеет право задуматься. Ты-то, Алдона, что капризничаешь? Что я бабе Оле скажу? Что голодом тебя морила? Ну! Что киснешь?» Алдона подняла на неё глаза: «А вдруг бабы Олин самолёт разобьётся?» «Нелепый ребёнок! Баба Оля звонила из Калининграда от дяди Славы! Ты же сама с ней разговаривала!» «Да-а, ей ещё в Черняховск лететь!» «Не лететь, а ехать! Дядя Слава её в машине отвезёт, — посмотрела на часы и добавила. — Да отвёз уже! Это вы с дядей Петей лодыри на отдыхе, а баба Оля рано встаёт».

Когда Асоян открыл двери Олиной квартиры, его встретила непривычная тишина. В этом доме всегда были гости, всегда какие-то разговоры, смешки, стук ходунков, бряканье посуды, шипение чайника. А сейчас — только шум машин за приоткрытым в зале окном. Хорошо, что босиком прошёл: прикрытая покрывалом, на диване спала Римма. На цыпочках он прошёл на кухню и потянулся к чайнику. «А может, супчика?» В дверях стояла, моргая, Римма. «Ох, прости, родная, я тебя разбудил. А где все?» «На теплоходе плывут».

За обедом Римма рассказала мужу, что «старый и малая» закапризничали. Алдона просто затосковала без любимой бабушки, а Петя никак не кололся. Спасибо, пришёл Эдик и догадался сходить к Толику и расспросить его. Оказывается, Петя позавидовал Алексею Степановичу, ему жена сняла дом в Утятине на месяц, и через несколько дней везёт его туда рыбачить. «Степаныч его приглашал, но Петя понимает, что в его состоянии не может навязываться малознакомым людям. Но с досадой справиться не мог. А Эдик им организовал водную экскурсию, чтобы настроение поднять». «Они втроём отправились?» «Если бы!» — сердито ответила Римма. «Понял, — засмеялся Асоян. — Эдик Наташу пригласил». «Чему ты радуешься?!» «Не сердись, Римма. Не вижу повода радоваться или огорчаться. Сама сказала, что соблазнить эту девушку можно добрым словом. А он просто попросил у неё помощи. Ведь за нашими героями нужен глаз да глаз». «Он ещё Толика с его мамой пригласил». «Вот видишь, на каждого хулигана по надсмотрщику».

Вечером, когда Римма уже начинала волноваться, что путешественники до сих пор не вернулись, Альберт решил её отвлечь: «Ты вот говоришь, что Алдона дружит с ребятишками моложе её, и это признак инфантильности. А, по-моему, это просто желание себя сохранить. Её сверстницы меряются дорогими гаджетами и модными тряпками. На этом рынке ей не конкурировать. А с дворовыми ребятишками она радуется собственным достижениям, но и за других тоже. Ты вспомни, как она гордилась, когда маме Толика на карту перечислили гонорар за видео! И все ребятишки хвастались, какой у них сосед крутой, что даже не телевидении подработал! До приезда Алдоны Толик сидел сычом под охраной мамы рядом с детской площадкой. Не то, что им ребятишки брезговали, просто считали, что он другой. А теперь они его зовут в игры, то судить, то планы строить. Домой к нему ходят, там в настольные игры играют. Позавчера он местного чемпиона в шахматы обыграл. А ещё кофемолку соседке починил. Хорошая у нас девочка!» «Да, она добрая». «Вот и Наташа добрая. И к Оле она не за добрым словом, а помочь приходит. Ну, хочется ей быть нужной! Не по указке старших действовать, а по велению собственного сердца».

Загремели ключи в двери, загалдели экскурсанты. Влетела на кухню Алдона: «Ой, чем-то жареным пахнет! Сейчас умру от голода! Ой, чебуреки! Чур мне три… нет, четыре». «Ну вот, — вздохнула Римма. — Либо от голода помрёт, либо от обжорства лопнет. Совершенно невозможно без Оли».

Удар по ноге и вой! С колотящимся сердцем Римма вскочила. На диване между ней и Олей стояла на четвереньках Алдона и вопила: «Баба Оля!» В спальне орал Петя. Прибежал Алик: «Ты что творишь, малахольная!» Сдёрнул девчонку за подмышки с дивана: «Бабушек передавишь!» Побежал в спальню успокаивать Петю. Глядя ему вслед, Алдона сказала: «Модные у деда Алика труселя, боксерс. Надо