S.W.A.L.K.E.R. Похитители артефактов - Андрей Гребенщиков

Племя Гарена обитало в гигантских зданиях, когда-то построенных, а потом заброшенных древними богами. Возможно, боги прилетали из космоса, и легенда гласила, что когда-нибудь они вновь вернутся. Они оставили множество сооружений и предметов, назначение которых было его соплеменникам непонятно. В подвале, например, валялось множество штучек, похожих на копытца — у некоторых снизу были острые выросты. Ноги в них не помещались, а на руки надевать их было вроде и ни к чему. Правда, Гарен приспособился убивать ими шустрых серых животных — у них было нежное вкусное мясо, хотя и с неприятным привкусом.

А в другом здании, поблизости, разделенном внутри перегородками на маленькие отсеки, нашли кучу коробочек с белыми маленькими кругляшами и трубочек, из которых выдавливалась мягкая масса. Кое-кто попробовал. В результате у одних разболелись животы и головы, кто-то начал видеть странное, а некоторые никаких перемен не почувствовали.

Находили еще мягкие вещи, из которых хорошо было делать лежбище, и маленькие блестящие штучки, которые давали играть детенышам. Сложная жизнь была у обитавших здесь раньше — столько вещей им было нужно. Теперь вот ничего не нужно — только тепло да пища. Да от дождя где-нибудь укрыться.

А в здании поодаль жили не очень большие, но очень злобные звери с круглыми желтыми глазами. По ночам они жутко кричали «Ма-а-а-у!», и соплеменники Гарена тряслись от страха. Особенно когда один, при попытке его поймать, когтями располосовал ловцу весь бок. Похоже, страх этим малышам, покрытым мягкой шерстью, пятнистым или полосатым, был вовсе неведом. С тех пор странных зверей оставили в покое и старались держаться от них подальше.

Были здесь и животные покрупнее, но они, как ни странно, хорошо поддавались мысленному внушению. Например, здоровые твари с кожистыми крыльями, живущие на крышах зданий. С ними удавалось наладить контакт, пусть и самый примитивный. Самыми невосприимчивыми к контакту оказались небольшие желтоглазые животные и бледные упыри.

Гарен посмотрел на клетку. Упырь проснулся и следил за ним. Заметив взгляд Гарена, он отвернулся и яростно начал скрести спину — обычное его занятие. Гарен попробовал наладить с ним мысленный контакт, но почувствовал только его липкий страх.

«Бесполезно все это, — подумал Гарен. — Никогда нам с ними друг друга не понять. Оставили бы их в покое».

Но он и сам понимал — лучше с упырями что-то решить. Они проявляли агрессию. Однажды один из племени, Телур, решил отправиться в подземелья к бледным упырям, чтобы пробовать добиться взаимопонимания. Он так и не вернулся, и Гарен чувствовал, что больше они Телура никогда не увидят. Каждый раз при мысли о Телуре его охватывала тоска. Значит, Телура уже не было. Почти все они чувствовали, когда что-нибудь случалось с соплеменниками, только одни лучше, а другие хуже. Гарен был одним из самых чувствительных. Некоторые предлагали тогда пойти выручать Телура, пока не поздно, но все же не решились. Это означало бы начало открытой войны — долгой, кровопролитной и с неясным исходом, ибо бледные упыри были хитры и сильны, когда бой шел на их территории. А потом Гарен почувствовал тоску и понял, что поздно уже выручать, некого больше выручать. Но Телур был готов к этому. Он хотел попробовать наладить контакт любой ценой. Цену он и впрямь заплатил немалую, только все было напрасно.

Вообще-то бледные упыри чаще пасовали перед соплеменниками Гарена. Все дело в том, что у его племени была способность — существо иной породы при контакте с ними могло яснее разглядеть себя, свою сущность. А бледные упыри, видимо, даже сами для себя были настолько непривлекательны, что это зрелище вгоняло их в печаль. Они начинали кидаться друг на друга, многие совершали бессмысленные, необъяснимые действия. Но все равно они не сдавались. Упорства у них было не отнять.

День уже был в разгаре. Уже успела вернуться сверху Мина с детенышем. Гарен ненадолго оставил ее вместо себя возле клетки с упырем и поднялся наверх. Оглядел знакомый пейзаж. Справа возвышалась гигантских размеров круглая штуковина с множеством перекладин — одно из непонятных сооружений, оставленных древними богами. Теперь на нее иногда садились твари с кожистыми крыльями. Гарен думал, что боги, наверное, оставили эту штуковину как ориентир, чтобы издалека было заметно. Наверное, они собирались прилететь снова. Гарен знал — если пройти дальше, там, возле одного из зданий, будут их летательные аппараты. Наверное, они в нужный момент не могли взлететь или сломались, вот их и бросили здесь. А если обернуться и поглядеть назад, в небо вонзался шпиль башни, самой высокой из всех зданий, которые здесь видел Гарен. Тоже, наверное, для ориентира построена, а может, чтоб улавливать энергию. Или для того, чтобы боги издалека могли следить за тем, что здесь творится. Может, когда-нибудь соплеменники Гарена сумеют понять назначение всех этих странных предметов, хотя лететь они все равно никуда не собираются. Здесь тоже можно жить — вот только разобраться бы с бледными упырями.

Прямо перед ним находилось большое, правильной формы, овальное углубление, в котором во время сильных дождей скапливалась вода. Вокруг стояли безмолвные фигуры, желтые и блестящие, наверное, изображавшие богинь. В середине виднелась странная штуковина, ни на что толком не похожая. А дальше, за разбросанными тут и там редкими строениями, за брошенными летательными аппаратами, расстилались зеленые джунгли. Сейчас с той стороны приближались охотники — несли собранные съедобные растения. Наверное, удалось им собрать и жирных, серых, блестящих слизней — его любимое лакомство. Гарену очень хотелось пойти им навстречу, но пора было возвращаться в подвал — он боялся надолго оставлять Мину поблизости от упыря, хоть тот и в клетке. Они ведь жуть какие хитрые.

Гарен спустился в подвал. Все было в порядке. Упырь проснулся, но пока вел себя тихо.

Майор Иванов с отвращением глядел на миску, где копошились жирные слизни. Как это можно есть? Уж лучше сдохнуть, чем попробовать такое. Жуткая образина глядела на него из-за прутьев клетки.

— Цыц, — сказал майор Иванов. Почесался. Он уже который день не мылся и не брился, щетина отросла и кололась. Пропотевшую одежду тоже не было возможности сменить. Хорошо этим мутантам — могут вообще без одежды обходиться.

У майора во фляге еще оставалось немного браги — он старался растянуть, чтоб хватило подольше. Глоток с утра, глоток вечером. Хорошо хоть не отобрали. Даже думать не хотелось, что будет, когда брага кончится. При одном взгляде на жирных слизней в миске его тошнило. Удастся ли ему когда-нибудь вернуться к своим, в метро? Он сильно в этом сомневался.

Майор отхлебнул из фляги. Жуткая образина внимательно смотрела.

— Чего уставился? — спросил майор Иванов. — Знай наших. Красные умирают, но не сдаются.

Образина по-прежнему маячила за прутьями.

— Ну за каким чертом я вам сдался? — с тоской поинтересовался майор Иванов. — Секреты какие-нибудь оборонные выпытать хотите? Так не знаю я никаких секретов. Да и не понимаете вы по-нашему.

Будь проклят тот день, когда он с другими добровольцами отправился на ВДНХ — спасать метро от нависшей угрозы. И метро не спас, и сам в переплет вляпался. Теперь сидит тут в вонючей клетке, в окружении этих уродов. Ничего не понимают, и поговорить с ними не о чем. Зачем он им нужен? Убили бы сразу. Все равно уморят они его тут как пить дать.

Хотя иногда у него было странное ощущение. Словно невидимые щупальца касаются его мозга — бережно, осторожно. Но от этого наваливалась тоска. И вряд ли тому причиной были эти полудикие существа, хотя они и догадались запереть его здесь. Майор думал, что дикари, скорее всего, предназначили его в пищу и берегут на черный день.

Брага обожгла пищевод, теплом растеклась в пустом желудке. Тоска, подумал майор Иванов. Спеть, что ли? Помирать, так с музыкой. Он стал вспоминать что-нибудь героическое, но на героическое не тянуло — настроение было не то. Лирики захотелось. И майор затянул, сначала тихонько, потом все громче, первое, что пришло в голову. Песню, которую не раз слышал от Кати:

— Сронила колечкоСо правой руки…

Жуткая образина исчезла из вида.

— Что это? — с тревогой спросила Мина, когда Гарен подошел.

— Бледный упырь воет. Они всегда так жутко воют, слушать невозможно. И от еды отказываются. Не выйдет с ним ничего.

Гарен посмотрел на Мину. Черная, лоснящаяся кожа, такой не будет вреда ни от жгучих солнечных лучей, ни от мороза. На поверхности будет жить их племя. Они невосприимчивы к боли, они способны налаживать контакт с хищниками на поверхности. Они с кем угодно могут установить телепатическую связь кроме этих непонятных подземных жителей. Но бледные упыри скоро сами истребят друг друга в своих подземельях. При ближайшем рассмотрении представители этого племени оказывались беспомощными и жалкими. Вот и этот прожить не может без перебродившей вонючей жидкости, а выпив, долго и тоскливо воет. Совершенно непонятно, откуда же берутся у них силы и упорство, чтобы до сих пор цепляться за жизнь и давать отпор многочисленным врагам. Эту загадку никто из соплеменников Гарена так и не смог решить.