Фамильное дело - Жаклин Санд

Ничем, кроме себя самого, а к этому он давно привык.

Виконт снял сюртук, расстегнул жилет и стянул белую рубашку, вместо нее надев вытащенную из сундука темную. Филипп засиделся на кухне, и не стоит его оттуда вытаскивать у всех на виду. Без камердинера можно обойтись. Сезар торопливо оделся, шляпу решил не брать, а вот туфли сменил на сапоги, в которых удобнее карабкаться по камням. Он надеялся, что хорошо запомнил тропу сегодня утром, когда спускался вместе с мадемуазель де Греар. Падение с пятидесяти футов – не то физическое упражнение, которое хорошо заканчивается.

Виконт открыл дверь спальни и прислушался. Тихо, безлюдно. Сезар вышел и бесшумно спустился по черной лестнице, откуда вел коридор на кухню – там были слышны голоса, но, к счастью, никто виконта не увидел. Задняя дверь оказалась не заперта. Сезар обошел дом и очутился в саду, благоухающем ночными запахами. Какая-то птица звонко распевала в кустах жасмина, звезды светили достаточно ярко, чтобы без проблем находить путь. Через минуту глаза привыкли к темноте. Сезар шагал быстро, как можно более бесшумно, и все равно под подошвами сапог предательски скрипел гравий. Но не красться же на цыпочках!

Тропа пошла вниз, вот и поворот, откуда начинается спуск в бухту. Виконт на несколько мгновений задержался под раскидистой сосной, чтобы оценить обстановку. В агатовой тьме, затопившей каланку не хуже прилива, ничего нельзя было разглядеть. Свет в море больше не моргал, луна то ли ушла, то ли спряталась за облаками. Грозный рокот волн в каменном мешке поднимался, как туман из болота. Виконт оттолкнулся ладонью от шершавого и теплого соснового тела и осторожно начал спускаться.

Следовало идти, держась левой рукой за камень, и аккуратно ставить ноги, чтобы не поскользнуться и не сорваться. Да, спуск был довольно широким, однако виконт ходил здесь один лишь раз, и случилось это при свете дня. Ему казалось, что он погружается в смолу – такой плотной стала окружившая его темнота, а небо над головой словно бы делалось все светлее. Когда Сезар спустился почти наполовину, стало лучше видно море. Виконт остановился, чтобы отдышаться. Голова слегка кружилась.

Ночная каланка жила своей жизнью: волны бормотали, в скальных трещинах возились потревоженные чайки, иногда жалобно вскрикивая. Вглядываясь в темноту, Сезар различил каменную гряду и пирс, а потом – как ему показалось – лодку. Но нет. Лодка не оставалась неподвижна. Она отходила от причала!

Виконт увидел, как кусок тьмы оторвался от гряды, услышал легкий удар весел по воде. Вот как! В Мьель-де-Брюйере имеются любители ночных прогулок. Сезар поспешно начал спускаться дальше, все еще стараясь ступать осторожно, но уже не так заботясь об этом. Голова закружилась сильнее, виконту показалось, что тьма затягивает его; он пошатнулся, и при следующем шаге нога не нашла опоры. Сезар закачался, взмахнул руками, не удержался и упал на каменный пляж где-то с десяти футов.

Когда виконт де Моро очнулся, все еще была ночь. Сезар не мог сказать, сколько пробыл без сознания; он пошевелил руками, ногами, проверяя, ничего ли не сломано, и затем с трудом сел. Голова болела адски. Коснувшись виска, Сезар ощутил горячую влагу. Было очень холодно: здесь юг, но на дворе все-таки апрель, а вокруг камень, пусть и согретый дыханием солнца. Сейчас это тепло почти ушло, и Сезар изрядно замерз.

Подняться удалось с третьей попытки. Виконт, пошатываясь, встал, обвел мутным взглядом бухту. Все та же тишина, тот же прибой и камни. Спотыкаясь на каждом шагу, Сезар побрел по гряде, желая удостовериться, что происходившее не было плодом его воображения.

Лодка оказалась на месте.

В темноте невозможно было определить, пользовались ею сегодня или нет, но вроде бы весла лежали так, как утром. Сезар вполголоса выругался. Наверное, он принял тень от облака за лодку, а плеск волны в полузатопленной пещерке – за удар весел. Дьявольщина! Еще не хватало гоняться за призраками. Очень злой на себя, виконт побрел обратно.

Он с трудом поднялся по тропе – голова все кружилась – и добрался до дома. К счастью, черный ход по-прежнему был не заперт. Голоса с кухни уже не доносились, и никто на пути не встретился. Вот было бы смешно, если б нервная служаночка наткнулась на виконта в коридоре и приняла его за привидение!

В спальне хозяина поджидал взволнованный Филипп.

– Капитан! Я жду вас уже долго. Думал, вас русалки ута… – Гальенн осекся, увидев кровь у Сезара на лице.

– Они пытались, но я отбился. – Виконт упал на стул и принялся стаскивать сюртук. – Что, все так плохо?

– Да у вас половина лица кровью залита.

– Поможешь промыть рану. Который час?

– Недавно пробило полночь.

Это значило, что отсутствовал виконт по меньшей мере полтора часа. Долго же он там провалялся!

Но это значило еще кое-что. Тот, кто брал лодку, имел время и возможность вернуть ее на место.

Филипп гремел медным тазом, лил туда воду из кувшина, искал полотенце. Сезар сидел, согнувшись и упираясь ладонями в колени, и думал о том, что привидений не существует.

Глава 11

Юные розы и их намерения

Утром виконт не вышел к завтраку, так как после ночного приключения чувствовал себя разбитым – видимо, ударился головой сильнее, чем предполагал. Когда он все-таки спустился вниз, то обнаружил на веранде Сабрину. Мадемуазель де Греар читала книгу и иногда брала с большого блюда рядом крохотные ароматные печеньица. Дуэньи поблизости не наблюдалось.

При виде Сезара девушка подняла голову и улыбнулась.

– Доброе утро.

– Доброе утро, мадемуазель.

Он сел в кресло рядом с ней, и тут же словно ниоткуда возник слуга.

– Кофе, ваша светлость?

– Да, и побольше. С тех пор как церковь проиграла битву за кофе, жить стало гораздо легче. Это как с машинами, о которых вы говорили.

– Простите? – Сабрина, похоже, удивилась.

– Машины. Когда мы ехали в поезде из Парижа, вы сказали, что никто уже не удивляется механическим чудовищам. – Сезар взял с подноса наполненную фарфоровую чашку. – Так и с кофе: еще семьдесят лет назад его противники голосили о его смертельных дозах и безвременной кончине всех, кофе употребляющих, а посмотрите-ка на нас теперь! Пьем его утром, вечером и когда захотим – и чувствуем себя превосходно. И к машинам привыкли.

– Это очень мило, ваша светлость, помнить, что я тогда сказала.

– Мы ведь договорились, что зовем друг друга по имени.

Она улыбнулась.

– Хорошо… Сезар. У вас красивое имя. Имя победителя.

– Если вы имеете в виду того самого Цезаря, то вспомните, как он кончил.

– «И ты, Брут!» Я надеюсь, у вас нет таких друзей.

– Я тоже, – произнес виконт, внимательно на нее глядя.