Тайны Руси - Булычев Кир

Теперь попробуем порассуждать.

Допустим, что в женском монастыре случилось невероятное – родился и умер ребеночек. Тогда его тайно хоронят, возможно, даже за стеной монастыря.

Но зачем и кому могло понадобиться класть плиту на могилу куклы в драгоценной одежде?

Объяснение тут одно: кто-то должен был поверить, что похоронили настоящего младенца.

А на самом деле младенец остался жив.

А дальше... Документов нет. Осталось лишь написать исторический роман. В нем царем Руси становился бы Георгий – и Русь избавилась бы от многих страданий...

К сожалению, история не знает слова «если»...

КОРСАРЫ БАЛТИКИ. Русский капитан Роде

Недавно праздновали трехсотлетие Русского флота, и в памяти сразу вставали – ботик Петра Первого, строительство кораблей под Воронежем и взятие Азова...

Понятно, когда с именем Петра Великого связывают учреждение орденов в России или основание Петербурга. Но морские суда, в том числе и военные, в нашей стране строились издавна, хотя надо признать, что к XVI веку мы уже отставали в этом от Европы.

Морскими разбойниками испокон века считались западные славяне, жившие у южных берегов Балтики. Они были рыбаками, торговцами и конечно же пиратами. Пиратство начиналось там, где торговля давала меньшую прибыль, чем грабеж.

А так как к XII веку славянские пираты стали грозой основного торгового бассейна Европы – Балтийского моря, то европейские государи принялись ожесточенно их преследовать. И что характерно, часто из-за этого страдали новгородские купцы. Датчанам было все равно, кто из славян добропорядочные торговцы, а кто просто грабители. В 1157 году в Дании были арестованы все новгородские купцы, а их корабли и товары конфисковали.

Вряд ли можно считать просто пиратским набег на столицу Швеции Сигтуну в 1187 году. Добраться до столицы было нелегко, потому что город находился внутри страны и от моря к нему вел канал. Сигтуна была разорена и ограблена. Не имея флота, причем военного, сделать это невозможно.

Взаимные набеги продолжались с удивительным постоянством, что мешало оживленной торговле. В 1188 году новгородцы решили повторить набег, но к их появлению были готовы, и потому они потерпели поражение как в самой Швеции, так и на острове Готланд.

XIII век стал для Новгорода несчастливым. И не только потому, что Ливонский орден укрепил Ригу и Ревель, фактически отрезав Новгород от моря и заставив его искать обходные пути через северные берега русских княжеств, покоренных монголами. Новгород был посредником. Через него товары с запада поступали в русские города, а продукты, изготовленные на Руси, уходили на запад. С тех пор Новгород так и не поднялся. А так как государства западных славян были покорены немецким орденом, то Балтийское море было потеряно для Руси окончательно.

Правда, походы русских морских судов в Ледовитый океан продолжались. В Средние века новгородские корабли достигали островов Колтуев и Вайгач, доходили до Новой Земли и Шпицбергена, который в русских летописях именовался Грумантом. По крайней мере в нескольких немецких и датских источниках говорится об этом открытии. А современные археологи открыли на Шпицбергене следы русских зимовок.

Но если на Белом море еще сохранялись традиции мореплавания и в море выходили широкие двухмачтовые ладьи поморов, то в самом Новгороде ничего подобного уже не было. И когда Иван Грозный захватил небольшой порт Нарву в надежде укрепиться на Балтике, в самой Нарве и на Балтике русских кораблей не было. Все корабли принадлежали местным и европейским купцам.

Россия рвалась к Балтике, потому что иного пути для торговли с Европой, для сближения с западными странами у нее не было. Весь юг страны, Украина и все подходы к Черному морю жестко контролировались Турцией и Крымским ханством. Белое море выводило в Ледовитый океан, во льды. Поддерживать связи с западным миром, отправляя корабли через льды и вокруг Скандинавии, было слишком накладно. Ведь ладьи и боты поморов были хороши для небольших партий товара, а настоящих кораблей у России не было, и они не появятся еще двести лет. Так что Ивану Грозному хотелось захватить крупный порт на Балтике и открыть его для немецких и датских кораблей, чтобы таким образом стать членом балтийского торгового сообщества.

Но Нарва была слишком мала и не очень удобно расположена. Тогда Иван Грозный решил овладеть Ревелем. Ревель после распада немецкого Ливонского ордена попал в руки шведов и стал не только торговым портом, но и базой шведских каперов – то есть государственных пиратов, которые охотились за торговыми судами враждебных Швеции стран, захватывали их и приводили с грузами в свои воды. Особенно тяжело приходилось судоходству в Нарве. Корабли, шедшие туда, часто подвергались нападениям шведов и их союзников – поляков. Плохо приходилось и судам нарвских купцов – немцев, шведов и эстонцев, теперь ставших подданными русского царя.

Иван Грозный полагал, что если он сможет присоединить к России большой порт Ревель с его складами, судостроительными верфями и множеством торговцев, Россия сделает шаг на пути к статусу морской державы. Тогда и флот появится, и свои купцы.

Иван Грозный предложил Ревелю статус «вольного города», обещал не вмешиваться в его внутренние дела, но магистрат отказался подчиниться сумасбродному русскому царю. Тогда Иван Грозный двинул против Ревеля громадную по тем временам армию в двадцать пять тысяч человек и осадил город. В составе русской армии был и эзельский отряд. Остров Эзель, подвластный Дании и временно России, был основным союзником Грозного.

Семь месяцев длилась осада Ревеля. Взять его не удавалось, потому что русская армия была допотопно вооружена и организована. Она была хороша против Казани или иных восточных соседей, но могучие стены Ревеля оказались ей не по зубам. Опытные инженеры, возглавившие оборону, и постоянная помощь с моря, поскольку России не удалось блокировать Ревель со стороны Балтики, привели к срыву осады. Пришлось русской армии отступить. Это был конец смелых начинаний Ивана Грозного. То, что впоследствии сделает Петр, Ивану было не под силу, потому что он в силу своего характера и разумения не понимал, что, прежде чем двигаться к Балтике, следует реформировать русскую армию и создать свой флот.

Иван Грозный не любил опускать руки. Его ум продолжал искать выход. Если в руках осталась Нарва, а ее торговлю подрывают польские и шведские пираты, надо найти на них управу.

И тогда кто-то посоветовал Ивану Грозному нанять себе толкового капера, то есть пирата на жалованье. По тем временам это было обычным явлением. Предприимчивый бандит всегда мог найти, кому служить, топя и захватывая суда конкурентов. За это он получал документы, спасающие его от виселицы – ведь ты не пират какой-нибудь, а служивый человек датского короля...

Именно с этим решением русского царя и связано загадочное заявление властей вольного ганзейского города Данцига, лежавшего на польских землях: «Мы призываем все германские города предотвратить господство московитов на море, пока это зло не успело еще пустить слишком глубоких корней».

Ведь не было московитов на море, не могли они там господствовать!

Тайна раскрывалась просто.

По совету своего друга и формального вассала герцога Магнуса, владетеля острова Эзель, Иван Грозный отыскал нужного человека. Им оказался датчанин Карстен Роде, очевидно, уже известный пират или капер. Русский царь выдал Роде каперский патент, который и сегодня хранится в копенгагенском государственном архиве. В нем царь поручил капитану Роде защищать интересы русского мореходства от поляков, которые «разбойным обычаем суда разбивают, товары грабят и из многих земель в наше государство дорогу торговым людям затворяют». Там же Роде назывался слугой русского царя.

Со своей стороны, капер Роде обязался отдавать русскому царю каждое третье захваченное судно и десять процентов от проданного груза.