Предать нельзя Любить (СИ) - Лина Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прикрываю глаза от нежности, которая как лавина накрывает моё сердце и слабо киваю. Тёма никогда не спрашивал, нормально ли мне? Конечно, насилия не было. Но секс превратился в те минуты, когда мои глаза закрываются, чтобы просто их пережить.
Долгое время я вообще считала, что это норма…
До тех пор, пока по воле случая не оказалась в постели Долинского и не поняла, что способна испытывать наслаждение от самого процесса. Даже в одежде.
Арсений отпускает руки, и я соскальзываю с него. Задираю голову, чтобы снова отдать в полное распоряжение свои губы. Его язык проталкивается внутрь, а изо рта выходит какой-то приглушенный рык.
Касания становятся более требовательными, ладонями он ведет вдоль позвоночника и подхватывает край тонкой майки.
— Подними руки, — говорит хрипло.
От волнения и возбуждения мои движения немного расторможенные, но я подчиняюсь, и майка отправляется на пол.
Арсений выпускает меня всего на пару секунд. Отводит руку за голову, чтобы подхватить и стянуть футболку, а затем снова обнимает. Острые соски трутся о разгоряченную кожу, заставляя меня дышать через раз. В живот упирается твердость.
Мне хорошо и одновременно… волнительно.
Мы снова целуемся, только еще жарче, еще откровеннее. Вкус любимого человека через рецепторы попадает в кровь, сливается с ней воедино, превращая меня в совершенно другого человека.
Думаю, его вкус превращает меня в женщину. В чувственную женщину.
Мне вдруг непреодолимо хочется исследовать его тело. Ладони робко тянутся к твердым мышцам на спине, которые я оглаживаю дрожащими кончиками пальцев.
— Твоя кожа шелковая, — произносит он отвлекаясь.
— А твоя… горячая.
Мне приходится запрокинуть голову от удовольствия, когда его губы касаются подбородка и отправляются ниже. Чувствую прерывистое дыхание на шее. Пальцы захватывают чувствительную грудь и требовательно сдавливают.
— Ай, — шиплю в потолок, размыкая веки.
— Больно? — поднимает он голову и вглядывается в мои глаза.
— Не-ет, — быстро возражаю. — Мне приятно всё, что ты делаешь.
— Ты безумно красивая, так бы и съел тебя, Ари. Эта ночь будет долгой…Надеюсь, мне хватит на это терпения.
Его теплые, влажные губы касаются обнаженного соска.
Боже.
Почему это настолько приятно?!.
Пальцами проникаю в его густые волосы и чуть их оттягиваю. Действую интуитивно. На чем-то природном… не зависящем от меня и от скачущих мыслей в голове.
— Красивая, — выговаривает сипло, переходя ко второму соску, ноющему оттого, что остался без внимания. — И вкусная, Ари. Очень вкусная.
— Ар-рс, — единственное что могу выдохнуть в пространство.
Есть ощущение, моё тело настолько горячее, что от него распространяется невесомый пар.
Арсений продолжает покрывать поцелуями живот. Прокладывает влажную дорожку от груди к пупку и целует его. Опускается передо мной на колени.
Отстранившись, поднимает на меня затуманенные светло-синие глаза.
— Сниму это? — кивает на шорты. — Не против?!
Отрицательно мотаю головой.
Если он этого не сделает, я просто взлечу на воздух.
А если сделает?!.
Умру от стыда…
Он еще раз коротко целует низ живота над резинкой шорт. Проходится ладонями по влажному шелку на бедрах.
Захватывает ткань, тянет вниз вместе с бельем, царапая горячую кожу. Опираюсь руками на его обнаженные плечи и по очереди приподнимаю ноги, помогая избавить моё тело от последней одежды.
Стыдливо прикрываю веки, когда его глаза смотрят на самые сокровенные участки тела, облизываю вмиг пересохшие губы.
— Идеально, — шепчет он. — Ты попала, Ари. Теперь никуда тебя не отпущу.
Блаженно смеюсь.
Сама никуда не захочу уйти от него. Дурой буду, если накосячу.
Я ведь действительно никогда не ждала большой любви. Не знаю почему?! Возможно, считала себя недостойной. А быть может, просто… ждала его.
Все двадцать четыре года ждала только его одного.
Бессознательно привстаю на носочки и сжимаю бедра, когда его губы требовательно касаются низа живота. Дышу даже не через раз… Жадно хватаю воздух, урывками издавая какие-то полустоны-полувсхлипы.
Возбуждения так много, просто через край.
Мне одновременно до мурашек хочется, чтобы он коснулся меня там… внизу, и ровно также сильно — чтобы немедленно всё прекратил. Не знаю, как уживаются внутри два этих непреодолимых желания. Волнами накатывают все чувства разом. Возбуждение. Похоть. Стыд. Позор. И так по кругу.
— Расслабься, — просит Арсений, поглаживая напряженные ягодицы.
— Как могу, — робко прикрываю глаза ладонью.
Смотреть на все это просто нет сил.
Слезы вот-вот вырвутся наружу.
— Вредина, — нежно отзывается и снова расцеловывает живот, только чуть нежнее. Игриво прикусывает кожу на талии. — Поступим по-другому.
Вдруг поднимается на ноги и нежно обнимает. Сладко, жадно покусывает растерзанные им же губы.
— Я… тоже хочу, — набираюсь смелости и отстраняюсь.
— Что? — удивленно сводит брови.
— Хочу потрогать тебя, — коротко опускаю взгляд на низко посаженные джинсы.
Арсений через нос с жадностью забирает воздух и медленно выдыхает, словно стараясь немного прийти в себя.
— Говорю же — ты быстро схватываешь, Ари, — грязно улыбается. Делает шаг назад.
Снова размещаю ладони на широких плечах и веду вниз к мышцам на груди, забирая на кончиках пальцев его тепло.
— У тебя есть татуировки? — спрашиваю тихо.
— Нет.
Его глаза полуприкрыты, взгляд дикий, немного шальной. Арс облизывает губы и непонимающе добавляет:
— Какие-то проблемы? Нужны татуировки?
— Не-ет, — произношу со смешком. — Я хочу сделать себе тату, но боюсь.
— Да щас, блд, — кривит лицо, будто я сообщаю немыслимый бред. — Никаких татуировок. Я не позволю.
— Ладно, — легко пожимаю плечами и опускаю руки к твердому прессу.
Боже, он идеальный.
Его кожа на ощупь дико приятная. Не такая, как у меня нежная, более плотная что ли. Но трогать её доставляет удовольствие.
Резко припадаю губами к ямочке у основания шеи и нежно целую, неумело лизнув. Руки Арсения подёргиваются, но он вовремя останавливается, чтобы не взять инициативу на себя.
Глубоко вдыхаю аромат с его груди. Я как токсикоманка. От мужского запаха Долинского, смешанного с туалетной водой, голову немного кружит и меня ведёт в сторону.
— Эй, малыш, — Арсений, проявив хватку, удерживает меня на ногах, ласково приобнимая за талию. — Наш первый секс настолько скучный, что ты засыпаешь?
Прикрываю рот ладошкой и смеюсь.
Дурачок.
— Нет. Мне просто нравится, как ты пахнешь. Чуть в обморок не упала, — искренне признаюсь и тереблю металлическую пуговицу на джинсах.
Расстегнув её, расправляюсь с замком.
Захватываю пальцами грубую ткань вместе с бельем, но потом передумав тяну вниз только джинсы.
— Трусишка, — улыбается он.
Помогает снять с него одежду и остается в белых боксерах с широкой резинкой. Их содержимое, недвусмысленно оттягивающее ткань, заставляет мои щеки заалеть еще больше.
Не знаю, смогу ли я когда-нибудь не смущаться перед этим мужчиной, но я снова варюсь в
