Охотники за Попаданцами - Павел Барчук

Вцепилась она теперь еще сильнее, чем прежде. Наверное, опасалась опять остаться без мужа.

— А я тебя все четыре года поминала плохим словом. Так и говорила, подлец он, проходимец. Уехал со своим оркестром, нашел себе там зазнобу и все. Пишите письма мелким почерком.

— Ну за что…. за что… — Зиновий почесал затылок. — Если бы один неумный человек не выменял флюгельгорн на патроны от немецкого вальтера, а товарищ старший майор случайно их не нашёл… Да если бы это всё приключилось дома, а не за границей, на гастролях в Болгарии — ничего бы и не было! Ни лагерей, ни Интернационала на морозе. Вот скажите, зачем нашему скрипачу патроны от немецкого вальтера? Он что, чемпион Мордовии по стрельбе? Нет. Нам могли бы дать за это орден? Нет! Нам дали срок и по морде. Дикая случайность, которая мне вышла боком. Хотя, как посмотреть…

— Какие патроны, Зяма? Ты бандит? Нет! Ты, Зяма, музыкант. Так при чем тут патроны? И почему за это время не написал ни слова? — Розочка нервно вздохнула грудью, одним глазом пытаясь рассмотреть документ в руке мужа. Видимо, сомнения насчет того, где он был четыре года, у нее остались.

Зато стальные наоборот расслабились. Причина, по которой Зиновия занесло в места не столь отдалённые, их явно успокоила.

— Розочка, не компостируй мне мозг в голове. Я не бандит, я — жертва обстоятельств и случайностей. А писем не было, потому что не хотел висеть на твоих хрупких плечах, душа моя, тяжким грузом. — Зяма повернулся к мужику, который отвечал за самогон. — Налейте, Николай Саввович. Воспоминания о жизненной несправедливости причиняют мне невыносимую боль…

— Хорошие случайности — присесть на пятилетку! — Розочка фыркнула.

— Дурында… Скажи спасибо, что за это, а не что-то другое. — Тихо прокомментировала сидящая рядом со мной особа.

— Да что вы, честное слово… — Борис махнул рукой, — Сейчас за «другое» уже не сажают. Это у Вас, Велемира Карловна, пережитки прошлого засели намертво…

И вот в таком ключе прошла вся ночь. Вернее, бо́льшая ее часть. Тем более, не успели мы выяснить подробности того, где четыре года был Зяма, как в кухне нарисовался тот самый мужик, которого я встретил в подъезде. Из-под полы пиджака он жестом фокусника вытащил бутыль с мутным содержимым, чем изрядно обрадовал присутствующих и сильно огорчил меня. Судя по количеству зелия, закончится этот праздник жизни нескоро.

Естественно, пить я все так же не хотел и не собирался. Но естественно, моего мнения все так же никто не стал спрашивать.

В итоге, смыться из кухни мне удалось лишь под утро. Когда закончились разговоры о вечном, были спеты все песни и народ начал потихоньку рассасываться по своим комнатам.

Соседям хорошо, им никуда не нужно было идти, суббота, а вот у директора Дворца Культуры, похоже, нет выходных. Потому как в восемь утра меня уже растолкала блондинка.

Я бестолково на нее вытаращился, поморгал, потом накрылся с головой и отвернулся к стене. Решил, так как в комнате Настя оказаться не могла, значит, мне это просто сниться.

Однако для виде́ния блондинка оказалась слишком резвой. Она рывком сдернула с меня одеяло, откинула его в сторону. Затем, сложив руки на груди, принялась талдычить одно и то же. Смысл ее слов сводился к тому, что сон — лишнее и совершенно ненужное дело. Тем более, когда на моей совести — судьба человечества. Насчёт человечества я, конечно, преувеличиваю. Но про совесть точно было.

В итоге, стало понятно, в покое меня не оставят. Поэтому, проклиная все на свете, сполз с постели, сходил в ванную, умылся. Принять душ не рискнул. Ванная комната, если это можно так назвать, выглядела слишком грустно. Душ, как таковой, имелся. Врать не буду. Но он крепился прямо на потолке, снять его, естественно, возможности не было. По внешнему виду он напоминал насадку для садовой лейки. Слив находился вообще в полу. Просто посреди помещения. Рядом стояли табуретки с тазами, в которых лежало замоченное белье. В общем, я подумал, что вопрос с моей личной гигиеной пусть бабка решает, как хочет. Не могу в таких условиях и все тут.

Потом натянул одежду, благо в шкафу нашлась свежая рубашка и брюки. Ёжась то ли от похмелья, которое имело место быть, то ли от впечатления, произведённого душевой, потопал вслед за Настей.

Оказалось, нам срочно надо на базу. Ключевое слово — срочно!

— А что за важность, не пойму? — Я всю дорогу пытался свернуться на пассажирском сидении калачиком и подремать еще хоть пять минут.

— Наталья Никаноровна сказала, у нас совещание.

— Какая же же мерзкая особа, твоя Наталья Никаноровна… — Высказался я с чувством. — Слушай… А кто она вообще такая? Просто… В поликлинике тогда фокусы исполняла. Потом с Любомировым. Нет, помню ты про ведьму рассказывала какую-то. Но… Черт… То, что бабуля с первым секретарем сделала… Ну, хоть бы там слова какие-нибудь сказала. Палочкой помахала.

— Какая палочка, Паша? Какие слова? — Блондинка засмеялась. — Абракадабра? Трахтибидох?

— Ну, зачем? Можно Авада Кедавра. Мы, в конце концов, культурные люди. И молнию Любомирову на лбу как захерачила бы…

— Паш… — Настя перестала хихикать. Она вдруг стала очень серьезной. — Наталья Никаноровна не ведьма. Не волшебница. И даже не фея. Сказать тебе не могу, кем она является. Рано. Ты на самом деле к этому еще не готов. Единственное… Поверь, не нужно с ней ругаться, препираться и все такое. Она, скажем так… Не сильно любит вашего брата.

— Какого брата? — Я даже голову оторвал от сиденья, повернувшись к блондинке, чтоб видеть ее лицо. — Юристов? Шатунов? Мужиков?

— Нет, Паша. Людей.

В этот момент, улица по которой мы ехали, внезапно стала темной, будто кто-то очень резко выключил свет. Вместо домов, а я их видел только что своими собственным глазами, возникла та самая промзона. Я от неожиданности икнул и, открыв рот, уставился в окно автомобиля. Секунду назад мы мчали по вполне себе утреннему городу, а сейчас — будто под землю провалились. Или в тоннель попали. Или… В общем, с чем не сравнивай, а получается — хрень какая-то.

— Не понял… — Снова повернулся к блондинке. — А где улица?

— Сказали же тебе, это место вне всего. — Блондинка уверенно свернула к знакомым воротам, которые при нашем появлении медленно начали открываться.

— Да вы до хрена, чего сказали. — Ответил я ей в сердцах. — Только из всего этого ни черта логических выводов не сделаешь. Одни загадки и тайны.

Блондинка промолчала. Она загнала машину в гараж и сразу выскочила наружу. Я хотел бы сказать, что тоже выскочил, но ничего подобного. Я выполз. Не знаю, возможно из-за внезапного перемещения у меня теперь кружилась голова и подкатывала тошнота.

— Пить надо меньше… — Раздался знакомый голос. Старуха уже привычно сидела в кресле. Даже на дёрнулась при нашем появлении.

Я с сомнением уставился на Наталью Никаноровну. Уже в который раз она говорит что-то, словно в ответ на мои мысли. Но… Это же невозможно. Наверное… Хотя то, что произошло со мной тоже невозможно…

— Садись, алкоголик… — Бабка кивнула в сторону дивана. — Есть мысль. Надо обсудить. А ты, Насть, дай ему нашего лекарства.

Блондинка замерла на месте, потом повернулась к бабке и посмотрела на нее с немым вопросом во взгляде. Мол, уверена?

— Дай. Только маленькую дозу. А то будем его потом по всему городу ловить. И хорошо, если по этому городу. — Бабка кивнула сама себе в подтверждение своих же слов.

Я не особо понял, о чем идет речь, поэтому протопал к дивану, плюхнулся на него, откинулся назад и закрыл глаза.

В этот момент как раз Наталья Никаноровна и гаркнула на всю комнату.

— Хватит спать!

Я сначала одарил бабку выразительным взглядом. Потом повернул голову и почти носом уткнулся в блондинку. Она стояла буквально в шаге от меня.

— Держи. — Настя протянула маленький пузырек. Достала она его из холодильника, кстати. Обычный пузырек из-под валерианки. Только была там какая-то странная, густая, тёмная жидкость. — Один глоток и все. Маленький. Больше не надо.

— Отравить решили? — Я с сомнением смотрел на лекарство в руке блондинки.

— Павлуша, повторяюсь… Но скажи, не дурак ли ты часом, все-таки? — Наталья Никаноровна покачала головой, а потом достаточно грубо прикрикнула. — Пей! Отпустит сразу. Ты нам нужен в нормальном состоянии. Я нашла вариант, как выманить Попаданца.

Пришлось взять пузырёк из рук блондинки. Осторожно капнул себе на язык, пробуя вкус…Ну… Ничего так.