86 - Константин Читатель

— На свалке, — ответил я и улыбнулся увидев как сморщилось лицо бравого вояки.

— Ну что, за тебя? — подняв кружку, он чокнулся с моей посудой.

Почему крепкий чай надо обязательно пить из мятых железных кружек, мне было не понятно. Невнятное упоминание о давней традиции не внесло ясности.

— Думаю начальство тебе даст какую-нибудь награду, как только появятся первые результаты, — сказал Густав, чередуя слова с неспешным прихлебыванием из кружки: — От себя хочу сказать спасибо и обещаю ответить на один вопрос, причем честно!

Подув на горячую поверхность с подозрительными масляными разводами, я сделал маленький глоточек под одобрительным взглядом.

— Объясни мне тогда, как так выходит, что чтобы я не говорил, даже шепотом, все вокруг ухитряются услышать? — справившись с обжигающим напитком, я задал давно волнующий меня вопрос.

— Ну что же, дамы и господа, прошу вашего прощения, но я обещал дать честный ответ, — непонятно к кому обращаясь, сказал Густав.

От нескольких столов послышались слова сожаления, что во время эфира я так и не сподобился запрыгнуть на какую-нибудь самочку. Совсем сбитый с толку, я уставился на собеседника.

— Восемь шесть, как ты думаешь, каким образом во время боевой операции члены отряда переговариваются между собой и получают приказы? — увидев что я стал понимать куда он клонит, продолжил: — Да, став членом нашего отряда, мы получили возможность слышать все что ты скажешь, впрочем как и ты нас.

Не доверяя его словам, я открыл интерфейс, найдя соответствующий раздел, зашел в подраздел, а потом еще глубже и увидел все шестьдесят три имени, что были в отряде. Привычно напрягшись, я узнал, что было достаточным поставить блокировку напротив каждого из имен, и никто не смог бы меня услышать. Исключением являлся командир отряда, но был вариант звукового уведомления, если Витр решит послушать о чем я говорю.

Свернув окно, я посмотрел на Густава. Он совсем не был смущен, лишь ехидно улыбался. Я понял что это был очередной солдатский прикол.

Подумав, я сказал: — Привет всем! Это радиостанция Восемь шесть. Спасибо что сегодня настроились на нашу волну. Прежде чем вы решите сменить канал, пользуюсь случаем и спешу передать всем что рад оказаться в вашем коллективе, хоть прием и оказался для меня несколько нервным. Думаю что не ошибусь в предположении, что в настоящей армии прием оказался бы еще жестче. Но мы здесь, и здесь сейчас наш дом. Я не знаю ваших целей, не знаю к чему вы стремитесь и что вами движет, но я попробую помочь и только вам решать принять мою помощь или оттолкнуть ее. Это все что я хотел вам сказать. Спасибо что были с нами. Радиостанция Восемь шесть, вы знаете где нас найти!

Сидящий напротив меня мужчина начал хлопать в ладоши. Сначала один, потом второй, еще несколько человек присоединились к аплодисментам из сидящих в зале бара Фортуна. Через несколько секунд все стихло, люди вернулись к прерванным делам.

— Ты забыл отключить связь, — напомнил мне Густав.

На момент когда все вскрылось, из активных слушателей было всего человек пятнадцать. Я не собирался блокировать людей, думаю после моего выступления в эфире не осталось никого.

Улыбнувшись одними глазами, я поднес кружку к губам. Крепкий чай еще не остыл, поднимающийся с поверхности пар приятно обдал жаром ноздри. Сделав очередной глоток, я поставил кружку на место. Все это время, я неотрывно смотрел на Густава.

— Чем думаешь заняться? — как ни в чем не бывало, он повторил вопрос, уже задаваемый сегодня утром.

— Теперь пришла очередь позаботиться о себе, — сказал я: — Завтра возьму какое-нибудь задание и схожу на природу.

— Схожу на природу, — повторил за мной наставник, смакуя каждый слог.

— Не подскажете, где обитают мелкие, шустрые и в большом количестве, мои очки опыта?

Усмешка за нашим столом и смех в зале подсказал мне, что не все покинули волну моей радиостанции.

Когда мне предложили войти с состав одного из малых звеньев, я не стал отказываться. Тренировка в одиночестве шесть дней давала о себе знать. Провести остаток недели на поверхности планеты в компании трех солдат было лучшим решением и для меня и для отряда, в котором я все еще был неизвестной величиной.

Маршрут был стандартным, пройденным много раз до этого. Старший звена третьего ранга и трое солдат второго проходили дистанцию за четыре дня, выполняя шесть заданий. Настрелять мелкой живности, собрать несколько образцов органики, удаление от базы было не более пяти-семи километров, трасса проходила по кругу.

Сегодня заканчивался четвертый день и мы сидели у небольшого костра, разведенного в ложбине. Со стороны огонь было не особо заметно, лишь едковатый запах выдавал наше присутствие. Впрочем крупных хищников так близко от базы не было, а мелкая живность нападать на нас в дали от своих нор опасалась. Мы отдыхали.

— Холодает, — запахнув посильнее куртку, сказал Владимир.

Он был командиром нашего звена, седоусый мужчина убеленный опытом долгих военных лет.

— Черт, не думал что здесь есть смена времен года, — поворошив веткой в костре, Жека прищурился от поднявшихся в воздух хлопьев пепла.

Роман, мой знакомый еще по полевым испытаниям оружия, потянул себя за воротник и накинул капюшон на голову. Он сидел спиной к проходу межу двух крупных камней, ветер найдя щель в естественной преграде, задувал в этом месте особенно сильно.

— Это как это? — изумился я, увидев трансформацию амуниции.

— А, это, — на секунду напрягшись, Владимир расслабился, поняв причину моего удивления: — Ну, не все же тебе нас удивлять.

Негромкий смех затопил выбранную нами поляну. За проведенные несколько дней я не зная обычного уклада жизни, делал иногда то, что старожилы считали невозможным. Наиболее ярким примером мог служить разведенный костер, что подсвечивал наши лица в сгущающейся темноте причудливыми сполохами малинового цвета.

Изучая окружающий меня мир, я получал информацию об простейших свойствах предметов, но для других людей эти знания были пока не доступны. Камень горюн, который раньше игнорировался всеми отрядами, теперь грозил стать самой желанной находкой. Крупных деревьев почти не было в округе, зато легко поджигающийся и долго горящий камень встречался довольно часто.

— Восемь шесть, — обратился ко мне Жека: — есть еще что-нибудь этакое?

После того как я разжег в первый вечер камень горюн, этот солдат стал считать что у меня полно фокусов в карманах. Переубедить его никак не удавалось и я обычно сдавался к вечеру, устав отнекиваться в течение дня.

Мои обращенные к небу глаза лишь вызвали улыбки у остальных членов звена.

— Знаешь ведь, что не отвяжется, — поддержал его Роман.

— Нет уж, сначала ты, — ответил я: — Расскажи откуда капюшон. В стандартной амуниции его нет.

— В стандартной нет, — согласился он, помолчав, он смотрел с прищуром на огонь: — Но если не думать об этом, и укрыться от дождя или ветра на рефлексе, так, как ты делал это долгие годы до этого, сидя в засаде или на марш броске, то вполне может получиться.

Мы помолчали. Как то само собой накатило воспоминание о прошлой жизни, времени проведенном на планете Земля, что была сейчас на расстоянии в несколько сотен световых лет от маленького костра, вокруг которого приютилось несколько человек.

— Теперь ты, — усмехнулся он после того как мимолетный приступ ностальгии схлынул.

— Ну, разве что вот, — я достал из поясной сумки сухую трубочку и передал ее по кругу.

Изнывающий от нетерпения Жека с детским нетерпением ждал, провожая глазами предмет. Роман и Владимир, поддержав мою игру, долго рассматривали трубочку, передавая ее из рук в руки.

— И что это? — получив наконец-то в свои пальцы это, он поднял на меня удивленный взгляд, так и не разобравшись с тем что ему досталось.

— Когда порежешься, положи на рану и посмотришь что будет, — я не хотел быстро заканчивать интригу, рассказывая обо всем сразу.

Жека поступил по своему, нарушив мой план. Не долго думая, солдат чиркнул ножом по левой руке. Кровь чуть брызнув, потекла к запястью.

— Ты чего? — удивился я.

— А, завтра все равно уже на станции будем, — отмахнулся от меня сумасшедший.

Приложенная на пути струйки крови трубочка не подвела. Распрямившись, словно живой организм, лента проползла вверх по руке и плотно накрыла место пореза. Все ошарашено уставились на почти вылеченную руку.

— Очень надежная повязка, — прокомментировал я: — не сковывает движение, останавливает кровь и занимает мало места. К сожалению на процесс заживления особо не влияет, регенерация тканей остается на естественном уровне.

— И где такое брать? — Владимир по достоинству оценил продемонстрированный бандаж.