Голубая луна (СИ) - Мах Макс

Герда показала настоящее сказочное представление, радуясь, как ребенок, когда у нее получались головоломные трюки, и расстраивалась каждый раз, как теряла контроль над тем или иным язычком пламени. В общем, у любого, кто видел это балаганное представление, должно было возникнуть представление о ней, как об одаренной, но необученной колдунье. Такой ее, по-видимому, и увидели хозяйка дома и ее подруги. Увидели, поняли, с кем имеют дело, и тут же успокоились. Напряжение схлынуло, опасения растаяли, а на губах заиграли добрые улыбки.

"Суки!" - решила Герда, "купаясь в лучах славы". Но дело было сделано, местный ковен принял ее в свой круг...

***

Иван приехал только через пять дней. Поезд невесты застрял в пути, и встреча Шарлотты заняла больше времени, чем изначально планировалось. Соответственно, учитывая время и расстояние, князь о приезде Герды уже знал, - Дарья не скрыла, что сразу же отправила к брату и голубя, и гонца, - поэтому, едва во дворе у парадного подъезда раздался характерный шум, означающий обыкновенно прибытие большого количества людей, Герда почувствовала, как убыстряется бег ее сердца. Сейчас все должно было решиться, потому что главные решения - как говорили древние, - принимаются сразу или не принимаются никогда. При этом, конечный результат в значительной степени зависит от того, насколько серьезно человек относится к вопросу, на который ему придется ответить, или к проблеме, которую предстоит решить. И таких примет, указывающих на счастливое разрешение их с Иваном коллизии, было, по ее мнению, две: как быстро они теперь увидятся, и как скоро состоится самый важный в этом смысле разговор. Однако, дальнейшие события показали, что волновалась она зря. Иван ее не разочаровал. Уже через четверть часа он стоял на пороге ее комнаты, - как был, в дорожном камзоле, уставший и голодный, - и, как тут же выяснилось, откладывать разговор до того времени, как отдохнет, переоденется или, что там еще, не собирается. Решительный мужчина, он сразу взял быка за рога.

- Итак вы здесь, - сказал он, поцеловав ее пальцы и, как зачарованный, уставился ей в глаза. - У вас глаза потемнели. Совсем синие стали...

- Это лучше, чем было, или хуже?

- Думал, что лучше некуда, но вам это удалось, - улыбка, движение, словно хотел качнуться к ней и поцеловать, но удержался, не нарушил приличий. - Могу ли я задать вам вопрос относительно предложения, которое я сделал вам в Эриноре?

Они вошли в ее апартаменты и снова встали лицом к лицу. Герда смотрела на Ивана и думала о тысяче вещей сразу. О нем. О себе. О том, будет ли у них все хорошо в постели. То есть, у него-то точно будет, - она постарается, чтобы было, - но вопрос, чем это станет для нее? Исполнением супружеского долга, или ей удастся полюбить этого мужчину по-настоящему? Договорной брак - это, вообще-то, нормально, но все-таки Герде хотелось оказаться счастливее своей матери.

- Вы, князь сделали мне тогда, в Эриноре, формальное предложение руки и сердца.

- Мое слово неизменно, - даже не улыбнувшись, подтвердил Иван сделанное более года назад предложение.

- Что ж, Иван, - Герда почувствовала вдруг, что, находясь под влиянием момента, не может легкомысленно отнестись к содержанию этого в высшем степени серьезного разговора, - я согласна выйти за вас замуж, но прежде хочу дать вам возможность передумать и забрать свое предложение назад.

- Вы несносная женщина... Я уже сказал вам... А кстати, как мне вас называть, Агнесса или Герда?

- Герда, и я помню, что вы мне тогда сказали. Но сейчас речь о другом. Присядьте, Иван, - указала она на кресло. - Прежде чем вы примите окончательное решение, вы должны ознакомиться с содержанием нескольких документов.

- Уверены, что эти документы смогут изменить мое решение? - В голосе князя звучал откровенный скепсис, но в кресло он все-таки сел. Вежливый кавалер, воспитанный мужчина.

- Возможно, что и не изменят, - согласилась Герда, - но полагаю, что обязана поставить вас в известность о некоторых крайне важных обстоятельствах. Иначе, это будет нечестно.

- Слушаю вас, - согласился Иван, но, по всему было видно, делает он это исключительно из вежливости.

- Бу Нурен, - Герда взяла с секретера кожаную папку с документами и вернулась к князю, - погиб в пути во время боя со степняками.

- Жаль, он был хорошим человеком, - вздохнул князь. - Но как вышло, что вы оказались в степи?

- Не в степи, а в Хазтаракани...

- Но это... - вскинулся совершенно сбитый с толку Иван. - Вы что же, шли через Горную страну?

- Да, мы пересекли Хаарнах с юго-востока на северо-запад...

- Но зачем? - Князь Иван искренно недоумевал. - Как вас вообще занесло в Хаарнах?

- Подождите, Иван. Сейчас вы все поймете.

- Хорошо, - кивнул он и откинулся на спинку кресла. - Извините меня за мою поспешность.

- Извиняю, - улыбнулась Герда. - Я расскажу вам о нашем долгом и трудном путешествии позже, когда вы отдохнете, переоденетесь, и мы сядем ужинать. Вы ведь пригласите меня к ужину? - лукаво улыбнулась Герда.

- Сомневаетесь?

- Нет, разумеется.

- Тогда рассказывайте о главном, подробности могут подождать.

- Так вот главное, - отвела взгляд Герда. - Мастер Нурен нашел меня в Ароне на одиннадцатый день после того, как получил с голубиной эстафетой ваш приказ. Но к этому времени ситуация изменилась настолько кардинально, что ни о каком спокойном путешествии морем, речи уже не шло. На меня была объявлена охота, и нам пришлось в буквальном смысле этого слова бежать из города.

Похоже, своими словами ей удалось серьезно озадачить князя Ивана, но он был взрослым мужчиной и опытным человеком, и сразу же взял себя в руки, не задав Герде ни одного неуместного вопроса относительно таких сильных слов, как "охота" и "бегство".

- Вы сейчас все поймете, Иван, - пообещала она. - А теперь собственно документы, - Герда развязала кожаный ремешок, открыла папку и передала князю Ивану первый документ, это была подорожная на имя виконтессы Герардины (Герды) ди Чента дочери эдле Александры-Валерии ди Чента баронессы Гемма. - Читайте!

Иван взял подорожную, прочел и покачал головой.

- Значит, я почти угадал, Герда Гемма... Но постойте! Тут написано, что вы дочь баронессы Гемма, но не указано, что вашим отцом является барон Гемма. Кроме того, вы виконтесса, но тогда ваш отец должен быть графом. Я правильно понимаю интригу?

- Мне нравится ход вашей мысли, - усмехнулась в ответ Герда. - Но все обстоит куда запутаннее. Вот, Иван, посмотрите это.

С этими словами она протянула Ивану документ, в котором Герда ди Чента объявлялась родной, и при этом официально признанной, - узаконенной, - дочерью короля Георга Эринорского, то есть ее королевским высочеством принцессой Герардиной Эринорской.

- Принцесса? - покрутил головой Иван. - Вот так поворот! Но почему, тогда, виконтесса?

- Я не могла объявить о себе официально, но и без титула мне жить надоело. Вот я и попросила герцога Горандийского даровать мне право именоваться эдле ди Чента, как моя мать, а он мне то ли из щедрости, то ли из подлости даровал ненаследственное право именоваться виконтессой. Но бог с ним, он сделал кое-что похуже, - тяжело вздохнула Герда, передавая Ивану третий документ.

- Вот донесение, которое составил для вас мастер Нурен. Я нашла это в его вещах.

- Значит, ее королевское высочество Герардина герцогиня Эван-Эрнхеймская принцесса Эринорская?

- Именно так, - подтвердила Герда. - Но вы же понимаете, Иван, что на данный момент я всего лишь нищая беглянка, которую преследует собственный отец, а мой титул - это прежде всего серьезная головная боль для любого, кто даст мне убежище. И это уже не только наше с вами личное дело. Поэтому полагаю, что прежде, чем принять окончательное решение, вы должны тщательно продумать все его политические последствия и, скорее всего, обязаны обсудить этот вопрос с отцом.