Пой вместе с ветром - Мэган Линдхольм

– Нет, никогда, – призналась Ки неохотно. – Но слышала предостаточно. По вечерам у костров ромни, когда на ночь глядя рассказывают всякие небылицы. Я думала, эти снежные змеи если не выдумка, то уж наверняка величайшая редкость. А что, ее след – такое уж препятствие?

– Представь себе стену льда поперек дороги. Где-нибудь в других местах снежные змеи, может, и редкость, но на перевале Двух Сестер они так и кишат. Та, что тут наследила, похоже, еще из маленьких. Крупные редко спускаются так низко. Иногда они ползут поверху, иногда прямо сквозь снег, как черви в земле. Тело у них длинное, и снег от трения тает, а потом превращается в лед. Если змея ползла поверху, получается ледяной желоб, а если низом, то горб. Большая змея оставляет след шириной во всю длину твоего фургона. Но эта, по-моему, маленькая. Впрочем, подъедем поближе, там и рассмотрим…

Оба замолчали. Тишину нарушало только поскрипывание фургона. Вот Сигурд громко фыркнул, и тотчас откликнулся Сигмунд: тяжеловозы учуяли змеиный след. След был старый, но кони забеспокоились. Они выгибали могучие шеи и так мотали головами, что взлетали длинные гривы. Ки шлепнула вожжами по широким серым спинам.

При ближайшем рассмотрении змеиный след оказался шириной всего в шаг. Ки остановила упряжку. Кони по-прежнему вскидывали головы, раздувая ноздри. Ки с Вандиеном спрыгнули в снег и пошли на разведку. Ки ступала осторожно: подобно кошке, она не любила сырости и холода и по возможности старалась их избегать. Вандиен, в отличие от нее, шел напролом. Видимо, он привык к холоду и если не наслаждался им, то, по крайней мере, особенно от него и не прятался.

Как и предвидел Вандиен, след оказался неглубоким желобом из сплошного льда, перечеркнувшим снег на дороге. Объехать его не представлялось возможным. Пытаться же перетащить фургон верхом было все равно что перебраться через порядочное бревно. Ки пнула ледяную стенку ногой, отколов кусочек.

– Могло быть и хуже, – заметил Вандиен. – Пробьемся. А знаешь, фургон-то завезет нас выше, чем я ожидал!

– И спустит нас по ту сторону, – ровным голосом заверила его Ки. Повернувшись, она зашагала назад к фургону. Вандиен остался на месте.

Он дул на замерзшие пальцы и все поправлял сползавший платок. Ки вернулась с дроворубным топором и принялась крушить им ледяной след. Вандиен начал оттаскивать в сторону обломки. Ледяные брызги летели из-под топора при каждом ударе, то и дело попадая по рукам и по лицам. Уши Вандиена, наполовину скрытые прядями темных волос, скоро покраснели от холода, а руки, поначалу красные, наоборот, побелели. Ки взмокла в своем теплом плаще, но не сняла его, зная, к чему может привести такая беспечность. Оба работали со всей возможной быстротой, не давая себе передышки, но Ки помимо воли думала о потерянном впустую времени и на чем свет стоит бранилась сквозь зубы. Солнце, светившее с зимнего неба, начинало помаленьку клониться к закату. Тени высочайших пиков хребта уже накрывали расписной фургон, казавшийся неуместным среди белизны снегов. Скоро придет ночь, а с ней и мороз. Вандиен расслышал ругань Ки и усмехнулся, но ничего к сказанному раньше не добавил.

Когда, наконец, путь был расчищен, Ки дрожала от изнеможения. Холод обессилил ее гораздо больше, чем она ожидала. Она с трудом заставила себя счистить иней с лошадиных морд, а потом отнести на место топор. Самые простые дела превращались в тяжелый труд. Ки еле вскарабкалась наверх и тяжело плюхнулась на сиденье. Вандиен уже сидел там, ожидая ее.

– Отряхни штаны, – посоветовал он ей. – Растает, еще хуже озябнешь.

Ки подняла вожжи. Фургон заскрипел, потом рывком сдвинулся с места и тяжело покатился сквозь расчищенный пролом.

Нагнув головы, серые всем весом налегали на упряжь. Фургон двигался теперь гораздо медленней прежнего. Ветер нагромоздил на склоне причудливые сугробы; тяжеловозы, успевшие притомиться с утра, упрямо преодолевали их один за другим. Взмокшая Ки постепенно остыла, и ледяной холод пробрал ее, несмотря даже на толстый плащ. Невольно она прикусила нижнюю губу, потом, спохватившись, утерла рот рукавицей. Она покосилась на Вандиена: ее спутник зажал онемевшие руки между ляжек, надеясь таким образом их отогреть. Он устало и безразлично смотрел вперед, на дорогу. Ки не могла разглядеть впереди ничего, кроме снега, – и чем дальше, тем глубже.

– Где оно, прах побери? – прорвало ее наконец. – Где это убежище, которого ты собирался достичь к вечеру? Хорошее безопасное место, куда ты с самого рассвета меня тащишь? Выехали пораньше, и где оно находится, хотела бы я знать? Я предпочитаю знать, куда еду! Иметь перед собой цель!.. Может, скажешь хоть, где оно находится, чтобы было с чем соразмерять?..

Замерзшие губы Вандиена так и не сумели растянуться в улыбку, так что пришлось ему улыбаться одними глазами. Он выпростал белую, бескровную руку и указал вперед:

– Видишь во-о-он там темную черточку? Что-то вроде трещинки в хребте? Это небольшой каньон, узкий, с очень крутыми стенами. Ни дать ни взять какой-то Бог однажды взял да и расщепил гору. Туда наверняка не успело намести снега, и потом, там внутри есть… не то чтобы пещера, просто углубление в стене. Если загородить его фургоном, люди и лошади могут укрыться и относительно неплохо пересидеть ночь. В этом месте часто ночуют. Там даже запас дров приготовлен, надо только знать, где искать.

Ки досадливо поджала губы. В утренней суматохе она начисто позабыла взять с собой дрова. Вполне вероятно, что Вандиен успел зачислить ее в непроходимые дуры, и поделом. Без дров штурмует незнакомую горную дорогу и к тому же понятия не имеет о тварях, которые могут повстречаться в пути. Ки сконфузилась, но ничего не сказала. Начать оправдываться – значит упасть в его глазах еще ниже. Она молча правила конями, посматривая на далекую щель.

Весь остаток дня дорога продолжала петлять утесистыми кручами, опоясывавшими подножье горы. Темная полоска, на которую указывал Вандиен, медленно приближалась. Она была все еще очень неблизко и к тому же в стороне от большака, но Ки не сомневалась, что они успеют добраться. Она не учла одного: здесь, в тени гор, темнота наступает быстрее. Когда она в очередной раз подняла глаза к небу, солнце нырнуло за ледяные вершины, и сверкающие серебряные зубцы вмиг почернели. Жадные щупальца наползающей темноты потянулись к фургону…

Ки выругалась. И сразу же перешла от слов к делу. Она накинула вожжи петлей на рукоять тормоза, чтобы они не упали на снег и не тащились, и, спрыгнув с фургона на снежную целину, побежала вперед, обгоняя напрягавших силы коней. Двигались они таким темпом, что Ки проделала это без большого труда. Ки встала перед мордой Сигмунда и зашагала вперед, торя ему путь. Она сознавала, что толку от этого немного, но в сгущавшихся сумерках каждая минута была на вес золота. Вдобавок движение разогрело кровь, и Ки избавилась наконец от дрожи, не оставлявшей ее с тех самых пор, как они прорубались сквозь змеиный след. К ее несказанному удивлению, подле нее скоро возник Вандиен и начал протаптывать дорожку для Сигурда. Тяжеловозы разом повеселели и приподняли головы, ободренные обществом людей и видом проторенной тропы.