Хронокосмос - Аллен Стил

— Придется привыкнуть. — Фрэнк галантно отвернулся. — Мы пожилая женатая пара из Чикаго, надеюсь, ты помнишь?

— Пустяки.

Когда Леа начала одеваться, Фрэнк услышал позади себя шелест материи.

— Мы установили связь с «Мирандой»?

— Василий разговаривал с Хансом десять минут назад. — Хотя Фрэнк все еще стоял к ней спиной, краем глаза он видел ее полупрозрачное отражение в экране монитора, похожее на побочное изображение, наложенное на ночной вид Франкфурта-на-Майне. — Эвакогруппа подобрала Пеннсов около полутора часов назад, вскоре после того, как они вышли из «Франкфуртер Хоф» и направились в оперу. Они были одни, поэтому никто их не видел. Сейчас они в безопасном месте в Грисхайме, а завтра утром, после того как «Гинденбург» отбудет с аэродрома, Ханс вывезет их из города.

— А наши сумки?

— В данный момент они на пути в отель. О, и еще кое-что…

Лу отвернул высокий ворот рубашки и двумя пальцами надавил на гортань, чтобы активировать подкожные имитаторы, имплантированные в голосовых связках. Когда он снова заговорил, его голос был сиплым и низким, с явным американским акцентом.

— Эвакуационная группа передала нам голосовые модели, — сказал он и увидел, что Леа от неожиданности повернула голову. — Я уже переписал свою из бортового ИИ. Не забудь получить свою модель.

— Не забуду. — Она с облегчением вздохнула. Если самой рискованной частью операции считалось извлечение из города Джона и Эммы Пеннсов, то получение моделей их голосов было одним из самых деликатных заданий. — Итак, где Василий намерен высадить нас?

— Он хотел сделать это в ботаническом саду, но я настоял на поместье Ротшильда. Члены семьи Ротшильда покинули страну в начале года; нацистское правительство заявило претензии на участок земли, на котором стоял их дом. И теперь там устроили общественный парк. Оно намного меньше, но зато у нас не будет проблем.

— Никаких радаров, к тому же эта часть города не славится ночной жизнью. — Девушка раздраженно вздохнула. — Пожалуйста, застегни мне платье. Я не могу дотянуться.

На ней было длинное, по щиколотку, белое вечернее платье в стиле конца 1930-х годов. Вещевой отдел выполнил свою обычную скрупулезную работу: исследовал направления моды того времени и изготовил близкие к подлинным дубликаты, но Фрэнк надеялся, что фасон этого платья походит на тот, в котором Эмма Пеннс вместе с мужем покинули «Франкфуртер Хоф». Когда Лу застегнул пуговицы на спине Леа, она повернулась к нему лицом.

— И как я выгляжу?

— Как моя жена. — Он не мог сдержать улыбку.

— Перестань. — Но при этих словах Леа заулыбалась сама, и щеки ее залились легким румянцем, что являлось свидетельством эффективности нанохирургического лечения. — Если мы выберемся, я пересмотрю твое предложение.

— Я запомню.

Леа чмокнула его в щеку.

— Готова? — спросил Фрэнк, она кивнула и взяла в руки пальто. — Хорошо, тогда… пошли.

В пассажирском отсеке они присоединились к Хоффману, который смотрел на настенном экране, как «Обе-рон» опускается на город. Мец снизил хронолет до двух тысяч метров и завис прямо над поместьем Ротшильда, чтобы просканировать местность инфракрасным локатором. Моросил дождь. Как они и ожидали, народу на улице было мало, а парк и вовсе опустел.

Только легкий шелест листвы выдавал тихое снижение «Оберона» на широкую поляну в центре парка. Его матовый черный корпус был практически незаметен для невооруженного глаза. За несколько секунд до приземления раскрылись посадочные опоры. Когда хронолет садился, энергия негатрона сорвала с деревьев засохшие листья, а потом все успокоилось.

Когда Хоффман открыл диафрагму входного шлюза, Фрэнк поспешно выключил внутреннее освещение.

— Просто на всякий случай, — пробормотал он себе под нос и спустился по лестнице на землю. Лу подождал, пока спустится Леа, и посмотрел на Хоффмана. — Увидимся в Нью-Джерси, — добавил он.

— Я буду ждать. Удачи вам.

Хоффман успел пожелать им ни пуха ни пера, после чего люк быстро закрылся.

Фрэнк взял Леа за руку, и они поспешили прочь от хронолета. Когда они находились уже достаточно далеко от места посадки, то обернулись посмотреть, как взлетает «Оберон». Овальная тень хронолета бесшумно поднималась в затянутое тучами небо; в течение нескольких минут до них еще доносился приглушенный гул негатрона, затем растаял и он.

Ночь была прохладной; свежий воздух пах сосной и дубом, траву покрывала ночная роса. Неподалеку, на вершине невысокого холма, возвышалась древняя каменная башня, единственное, что осталось от крепостной стены, окружавшей город в средние века. За окаймляющими парк деревьями мерцали огни в окнах соседних домов. Все вокруг казалось темным и спокойным.

— Давай выберемся отсюда. — Леа задрожала и укуталась в пальто. — Мне не нравится это место.

Будь у него время, Фрэнк еще ненадолго задержал бы се здесь. Какое огромное пространство! Как много деревьев! На Луне растительность была роскошью, ее специально выращивали в закрытых лабораториях. Здесь, на Земле, в этот период природа встречалась повсюду, даже в крупнейших городах. А ночь была так таинственна…

Однако Леа права. Опера скоро закончится. Как в последнем акте любой хорошей пьесы, темп решал все.

— Хорошо, — ответил он. Его глаза привыкли к темноте, и Лу заметил неподалеку гравийную дорожку. — Думаю, нам сюда.

Держась за руки, они побрели к выходу и наконец обнаружили в высокой каменной изгороди, которая обступала бывшее поместье, открытую калитку. Исследователи вышли на мягкий свет уличных фонарей и очутились на улице Бокенхаймер, как раз через дорогу от «Старой Оперы». Из темноты их взору предстало массивное готическое здание оперного театра, похожее на причудливый свадебный пирог из мрамора и белого гранита. В высоких сводах окон отражался свет, освещая статуи на остроконечных крышах и классические барельефы на узорных стенах. Откуда-то из глубин здания, достигая крещендо, доносился приглушенный мелодичный гул оркестра. Возможно, исполняли Вагнера.

— Это… — Завороженная видом «Старой Оперы» Леа пыталась подобрать подходящие слова. — Великолепно и в то же время как-то безобразно.

— Да, что-то в этом роде.

Фрэнк шагнул с бордюра и в тот же момент отпрянул, ослепленный фарами автомобиля. Раздался пронзительный протестующий сигнал клаксона, и мимо них пронесся седан. На сиденье рядом с водителем промелькнуло лицо женщины, которая с презрением посмотрела на них. Фрэнк отвел глаза.

— Пошли, — проворчал он и снова взял Леа за руку. — Мы начинаем походить на туристов.