Хронокосмос - Аллен Стил

— Пять… четыре… три…

— О Боже… — прошептал Хоффман.

— Закрой глаза, — посоветовал Фрэнк.

— Два… один…

В следующую секунду все вокруг словно превратилось в то воображаемое резиновое полотно, которое растянули до бесконечности, и оно стало больше целой галактики, длиннее самой вселенной…

А потом резко и неожиданно отпустили.

Фрэнк так сильно грохнулся в кресло, что почувствовал, как хрустнули шейные позвонки, и в то же мгновение до него донесся отдаленный крик — это Том, а может быть, Леа, он не разобрал, так как казалось, что все смешалось воедино. Отовсюду и в то же время ниоткуда послышался неприятный напряженный стон; он почуял едкий тошнотворно-кислый запах, а затем…

— Все в порядке, — сказал Мец, — можете расслабиться. Мы прошли.

Фрэнк открыл глаза.

Первое, что он увидел, была шаровидная полужидкая масса, парящая в воздухе рядом с его креслом. Завороженный, Лу поднял руку и потянулся, чтобы дотронуться до странного объекта… и тут же с отвращением отпрянул, когда понял, что это такое. Он осторожно повернулся направо и увидел, как Хоффман вытирает ладонью рот.

Том поймал сердитый взгляд Фрэнка и смущенно произнес:

— Извините…

— Ничего страшного. Такое случается время от времени, — успокоил его Лу, а про себя добавил: «Теперь-то ты понимаешь, почему мы предупреждали тебя не завтракать». Но сейчас незачем было акцентировать на этом внимание.

Он попытался сдержать улыбку, когда Леа увернулась от пролетающего мимо нее шара из рвотной массы. Фрэнк коснулся наушников переговорного устройства.

— Василий, если тебя не затруднит, нам бы хотелось, чтобы ты включил гравитацию.

— Минутку, — ответил пилот.

Красный индикатор на панели статуса полета загорелся зеленым светом, и через пару секунд Фрэнк внезапно испытал ощущение падения, словно находился в лифте, только что пролетевшем несколько этажей. Шаровидная масса шлепнулась на пол между кресел, полетели брызги. Не очень-то приятное зрелище, но по крайней мере лучше, чем ее свободный полет по пассажирскому отсеку.

Фрэнк отстегнул плечевые и коленные ремни безопасности и нетвердо встал на ноги. На первый взгляд картинка на экране ничуть не изменилась, но, присмотревшись, он заметил, что они находятся на большей высоте. К тому же светлое время суток переместилось в другое место; день теперь отступал с восточной Атлантики, а на Британские острова и Испанию опускалась ночь.

— Мы попали?

— Бортовой ИИ говорит, мы на правильных координатах, — ответил Мец. — 2 мая 1937 года, около восемнадцати часов по Гринвичу. Тем не менее хотелось бы получить звездные показатели, чтобы подтвердить это. Доктор Ошнер, вы сможете сделать это для меня?

— Слушаюсь.

Леа уже встала с кресла, немного сгорбившись, с трудом побрела к люку, открыла его и вышла из отсека. В регистрационном отсеке она сможет войти в библиотечную систему и найти исторические звездные карты и сравнить с положением видимых созвездий в реальном времени.

Хотя Хоффман и расстегнул ремни, он все еще лежал в кресле, имел бледный вид и тупо глазел в потолок.

— Ты в порядке? — тихо поинтересовался Фрэнк, и Том слабо кивнул. — Хорошо. Приходи в себя. Но через минуту мы тебя ждем. У нас много работы.

— Да… Хорошо, конечно. — Том сделал глубокий вдох и шумно выдохнул.

— Это… на тренажере все по-другому, да?

— На тренажере всегда все по-другому. — Фрэнк похлопал молодого человека по колену. — Уборка за тобой. Когда закончишь, можешь помочь мне и Леа подготовиться к внедрению.

Том снова кивнул. Фрэнк подошел к диафрагме люка и немного подождал, чтобы посмотреть, сможет ли Хоффман подняться без дальнейших уговоров. Когда же Том наконец зашевелился, Лу открыл люк и направился в рубку управления.

— Хоффмана стошнило, да? — Василий оставил свое кресло и теперь стоял напротив главной технической панели и проверял функционирование основных систем. — Я говорил Паоло, что для этого задания нужен более опытный специалист миссии.

— У всех когда-то бывает первый раз. Том немного неуверенно себя чувствует, но он справится. А как корабль?

— Прекрасно. Преодолел переход без проблем. — Мец отвернулся от технической панели. — Как только Леа подтвердит наше положение, я свяжусь с «Мирандой» и доложу, что мы на месте.

— Хорошо. — Фрэнк замешкался. — Здесь нужна моя помощь?

— Нет, спасибо. — Мец метнул на него хмурый взгляд и вернулся на свое место. — Когда мне понадобится второй пилот, я попрошу.

— Разумеется. — Получив отказ, Фрэнк отступил. — Прости, что спросил…

— Прощаю. — Мец медленно пододвинул кресло к пульту и начал набирать на клавиатуре команды. — Если хочешь помочь, то пойди проверь, что так задерживает Леа. Я должен был получить эти данные пять минут назад.

Фрэнк мог бы подобрать для пилота много слов, но подавил жгучее желание произнести их вслух. На самом деле не было смысла что-либо говорить. Оставив Меца наедине с его работой, он развернулся и покинул рубку управления. А оказавшись в коридоре, Лу на несколько минут остановился, чтобы посчитать до десяти, повернулся и направился в регистрационный отсек.

Экран, занимающий большую часть дальней стены, воспроизводил звездную карту, наложенную на изображение звездной картины, полученной в реальном времени за пределами хронолета. Леа стояла посреди помещения напротив огромной тумбы; хотя руки лежали на сенсорной панели, она, казалось, внимательно слушала то, что передавали через переговорное устройство. Девушка даже не замечала присутствия Фрэнка, пока он не дотронулся до ее плеча, но даже тогда она едва подняла на него глаза.

— Мец хочет знать…

— Мы на месте, — встревоженно сказала она, кивая в сторону настенного экрана. — Мы там, где должны быть. Подожди секундочку… — Леа нетерпеливо пробежала пальцами по сенсорной панели и перевела информацию на пульт Меца. — Ты должен это услышать.

Отсек неожиданно заполнил пронзительный, эмоциональный мужской голос. Вероятно, он исходил из какого-то наземного радиоисточника и поэтому искажался атмосферными помехами. Язык совершенно определенно был немецкий, и по мере выступления сила голоса все возрастала и возрастала.

— У меня нет точных координат, но, кажется, трансляция идет из Берлина. Я пропущу его через переводчик.

Леа ввела еще одну команду, и экран отобразил восходящие строчки текста:

Я тоже сын своего народа. Я вышел не из дворца. Я вышел из мастерских. Никогда я не был генералом. Я был простым солдатом, как миллионы других, таких же, как я. Нечто волшебное есть в том, что среди армии миллионов неизвестных германцев — армии рабочих и солдат — нашелся человек, который смог подняться и встать во главе Рейха и целой нации.