Выкупленная родная семья - Ксения Фави

ж знал, что тот сразу пустится незаконно переписывать на себя моего ребенка. А ты, Лада? Ну не была же ты раньше такая тупая. С чем ты там согласна? Как только перестанешь быть дойной коровой, он вышвырнет тебя от ребенка к чертям!　

Иван озвучивает то, чего бы я больше всего боялась. Но это не значит, что я тут же кинусь в его объятья.　

— Ты предатель и не получишь Матвея. Ты вообще не имеешь к нему отношения. Вызывай такси и проваливай!　

— Ну, Лада.　

Еще одна попытка объятий, я со всей дури толкаю мужа ладонями в грудь. Но получается так, что отпружиниваю от него и лечу в траву. Ваня только противно смеется, уходит. Меня снова душат слезы.　

Слава богу, никто не идет искать меня в сад. Стараюсь как можно быстрее прийти в себя, справиться со слезами и головокружением. Я еще кормлю, в организме кипят гормоны. Не лучшая форма для разборок и драк. Но скоро мой организм снова ждут испытания.　

Проходит не больше пяти минут, когда я возвращаюсь к дому. Но Иван уже провернул очередную подлость…　

— Ваня поехал с Матвейкой, как ты и просила, — сообщает мне Юлечка.　

Она со всеми детьми у главного входа в дом.　

— Что?! Куда?!　

Юля хмурится.　

— Ну ты же сказала Ивану, что у маленького все вещи и памперсы закончились. Ты впопыхах схватила не ту сумку. Вот они и поехали домой, пока малыш не устроил веселье. Да и с кожей же у вас проблемы. Потом больше бед от такого праздника…　

Господи, у меня зуб не попадает на зуб.　

— А где Мирон?!　

Юля ведет плечами.　

— Он, кстати, тоже тут же подорвался. Как будто вспомнил что-то. То ли сам их увез, то ли поехал за ними. Да все так быстро получилось… Я говорила маме, дождитесь Ладу. Но ты же знаешь ее. Иван сказал — значит закон. Так бы папу слушалась.　

Юля ворчит в сторону свекрови, а мои ноги становятся ватными. Теперь надежда только на Мирона.　

Я тоже не могу находиться на месте. Забываю обо всем на свете — родителях, что выскочила без куртки. Ноги сами несут меня за ворота.　

— Лада, ты куда? — кричит мне в спину жена брата.　

Торможу лишь на секунду.　

— Мне тоже надо… уйти.　

Нет ни времени, ни сил объяснять. Оказываюсь на улице, она широкая с частыми домами вдоль. Минутах в десяти по прямой остановка. Шарю в кармане, смартфон со мной. Слава технике, им я если что смогу расплатиться за проезд. И главное — позвонить. Ведь я понятия не имею, куда податься.　

Иду к остановке и молюсь всем богам за своего малыша.　

Больше Иван и близко не подойдет к моему ребенку! Я сделаю для этого все, что угодно. Родителям тоже надо будет открыть правду, хоть видит бог, я желала их сберечь. Мама мне, к слову, звонит, но я не беру трубку.　

Загружаюсь в маршрутку вместе с довольными пенсионерками и унылыми молодыми людьми. Не знаю, почему, но ехать я решила в особняк Мирона. Сам он не отвечает на вызовы и мне не перезванивает. А так я хотя бы буду ближе к его людям и связи с ним. В голове все время прокручиваю его успокаивающие слова и держусь за них, как за соломинку.　

Путь без авто не так прост, мне нужно пересесть на электричку. Не знаю, почему я задерживаюсь на выложенной серой плиткой площади. Решаю в двадцатый, наверное, раз нажать на контакт Мирона. Хорошо, что он вообще заставил меня сохранить его номер…　

— Лада, ты где?　

Чуть сознание не теряю от его голоса.　

— На станции! Мирон, что с Матюшкой?! — люди оборачиваются на мой громкий крик.　

— Сын со мной.　

Это самая счастливая новость в моей жизни.　

— С ним все хорошо?! — уточняю с надеждой.　

— Да, маленький в полном порядке. — Мирон не испытывает мои нервы, — где ты конкретно? Мне кажется, мы сможем тебя подхватить.　

Диктую координаты дрожащим голосом. Конечно, больше всего на свете я хочу дождаться их и прижать к себе малыша. И только сейчас понимаю, как замерзла. Или напряжение отходит, заставляя стучать зубы.　

— Я буду в зале ожидания… Сразу позвони, Мирон.　

Мужчина слушается. И уже минут через тридцать я вприпрыжку бегу к его машине. Той самой, на которой нас когда-то забрали из дома Ивана. Господи, даже думать тошно об этом мерзавце!　

— Тише, Лада, не напугай его…　

Бордовое авто стоит с краю платной парковки, в относительно тихом месте. Мирон при виде меня сразу выходит из него с Матюшкой на руках. Я бросаюсь к сыну.　

— Мой мальчик…　

Окидываю взглядом его теплый синий комбинезон, щупаю ручки и ножки.　

— Он цел и даже не замерз, кажется.　

Еще бы. Эта легкая на вид вещичка стоит целое состояние, ее нам покупал уже новый папа. Вернее, настоящий… После сегодняшнего дня это определение подходит Мирону целиком и полностью.　

— А ты вся дрожишь. Лада, идем в машину.　

Мы закрепляем Матвейку в люльке по всем правилам, но я не отпускаю его ручку. Мирон усаживается на водительское место. Поворачивается к нам.　

— Этот гад много на себя взял. И еще Сюзанна, куда эта идиотка полезла?!　

Кажется, я в первый раз вижу, что Мирон вышел из себя.　

— Иван сказал, что ты переписал на себя Матюшку незаконно, — глубоко вздыхаю, — что ты донор и не имеешь права. Он предлагал вернуться к нему…　

— А ты? — быстро переспрашивает Красильников.　

Злобно хмыкаю.　

— Да я на пушечный выстрел не хочу к нему подходить! Родителям тоже придется рассказать правду. Останется только верить, что отца это не убьет. Но тайны становятся опасными.　

— Вашу безопасность я теперь обеспечу.　

Глубоко вздыхаю и осознаю — я верю ему.　

— Расскажи, как всё произошло?　

Вижу, как сильные пальцы еще крепче сжимают руль.　

— Пока я разговаривал с твоим отцом, бабушка решила вынести Матвейку на улицу. Иван встретил их у крыльца, и она без задней мысли отдала ребенка. Зашла, сказала. Я тут же выскочил следом. Но увидел только бампер хорошо знакомой машины.　

— Что?　

Мирон горько усмехается.　

— Именно я покупал этот белый седан. В нем была Сюзанна.　

— Они спелись!　

— Да, — кивает мужчина, — ваш дачный поселок я знаю, поэтому двинул по другой дороге и перекрыл им выезд. Бывшая даже не вышла из машины, испугалась. Но не посмела заблокировать двери. Я взял сына, коротко переговорил с Иваном. Всё. Не тронул его, только потому что главным был малыш.　

Не дышу. Волна счастья отступает, в голове начинают зудеть вопросы.