Инсуху - маралья вода - Александр Куликов

- А следует ли, Славка, задерживаться? У тебя уже есть орлы. Куда тебе их?

- Ты понимаешь, Костя, нет такого.

- Ну, встретятся еще. Пошли. Сергей Петрович и Сыркашев ждут.

Славка заупрямился.

- Вот еще… Упустить такой кадр, да что ты, Костя. - В голосе мальчика прозвучала обида. - Это много времени не займет. Вы идите, а я сниму два-три кадра и догоню. Я быстро.

Славик сбросил рюкзак.

Скала, на которой сидел орел, отделялась от ребят широким, крутым косогором, покрытым камнем и щебнем. Не успел Славка пробежать по мелкощебнистой россыпи и десятка метров, как от подошвы скалы до него долетел глухой шум. Скрип камней. Россыпь внезапно пришла в движение и потекла вниз. Славка продолжал бежать по колеблющимся камням, но только сейчас следившие за ним мальчики заметили, что он не приближается к скале, а все время отдаляется от нее. Вначале им это показалось забавным.

- Славка дрейфует… Это вообще здорово, ребята. Жаль, что он сам себя не может снять.

- Он напоминает сейчас белку, бегающую в колесе. Правда?

- Но он не сдается. Видите, опять начал взбираться.

- А орел все ждет. Терпеливый.

- Ну как же. Ведь приятно позировать такому знаменитому фотографу.

- Братцы, а мне что-то не очень начинает нравиться этот дрейф, - с явной тревогой в голосе произнес Олег.

Смех и шутки ребят сразу прекратились.

Славик хотя и видел, что его относит от скалы, но все еще продолжал упрямо к ней взбираться по движущейся россыпи. Поняв, наконец, всю безуспешность своей попытки, повернул обратно. Но было уже поздно. Каменная река точно вцепилась в него, захватила в плен и несла неудержимо вниз. Вокруг неприятно шуршали камни, ноги глубоко увязали в мелком щебне. С большим трудом Славка делал шаг вперед, а на два его относило обратно. Ребята точно убегали от него вместе с подпирающими небо островершинными скалами, выщербленными горными ветрами.

Славик растерялся. Ему вдруг стало страшно. Он закричал. Ноги соскользнули с двигающегося камня. Он упал.

Уклон каменной реки стал круче. Слышался шум камней, падающих с высоты. Когда Славик поднялся, вклинившаяся далеко в россыпь скала со срезанной вершиной уже заслонила собою ребят. Он взглянул вперед. По телу пробежала мелкая, холодная дрожь.

Небольшой островок с растущим на нем склонившимся кедром разбил россыпь на два потока. Они низвергались в пропасть. "Скорее к кедру!" Славка побежал и тотчас же упал, вскрикнув от острой боли в ноге. Он попытался вскочить и не мог. А каменный поток уже превратился в лавину и со все возрастающей скоростью нес его влево, отдаляясь с каждой минутой от спасительного островка с кедром.

До края пропасти оставалось несколько десятков метров. Славик еще раз сделал попытку подняться, но, сжав губы от боли, сел. Шум камнепада становился все слышнее и слышнее. Славик упал на шуршащую, подвижную россыпь и, превозмогая боль в колене правой ноги, пополз к кедру.

Ах, как страшно далеко этот неподвижный островок с кедром!.. А перед глазами расплываются синие, красные круги, дерево то приближается, то отдаляется, то начинает вдруг вращаться гигантским зеленым колесом. И все время что-то назойливо стучит, стучит в ушах… А-а, это камни падают в пропасть. Неужели не успеть, не хватит сил?.. Шум в ушах все сильнее и сильнее, и вдруг Славик увидел перед самыми глазами протянувшийся к нему обнаженный, толстый корень кедра. Он обеими руками ухватился за него…

Тяжело дыша, Славик сидел, прижимаясь к толстому стволу кедра. Сердце мальчика часто билось. От каждого неловкого движения боль в ноге давала себя знать. "И надо же было появиться этому орлу, зачем я не послушался Кости, заупрямился",- думал он с горечью, растерянно оглядываясь кругом, ища выхода.

Шурша камнями и щебнем, россыпь, не переставая, текла по обе стороны скалы с кедром. Будто наверху, у вздыбившихся утесов, сотни людей ломали камень, сбрасывали его вниз.

Кедр за спиной Славика вздрагивал, словно весь он, от корня и до макушки, дрожал от сильного озноба.

27. НАД ПРОПАСТЬЮ

Поняв, что в положении Славика уже ничего смешного нет, мальчики вначале растерялись. Они беспомощно бегали по краю россыпи, суетились, кричали, давали ему разные советы. Петя уже собирался бежать на выручку, но кто-то предложил воспользоваться веревкой с грузом, бросить ее, как пароходную чалку, Славику. Но пока веревки доставали из рюкзаков, он уже скрылся за скалой, издали похожей на огромный усеченный конус.

- Ээ-э-ээ, совсем неладно дело, - нахмурив брови, промолвил запыхавшийся Сыркашев. - Сильно худое там место. Будем думать, как парня выручать, - проговорил он, обращаясь к Сергею Петровичу.

Все поспешили к скале.

Увидев прижавшегося к дереву Славика, ребята ободряюще замахали ему.

- Славка! Сейча-а-ас выручи-и-им!

Сергей Петрович крикнул:

- Скорее, веревку! Самую длинную. Связывайте вот эту и ту… Гера, закрепи конец за выступ. Покрепче… Та-ак. Сколько метров?

- Около семидесяти…

Сыркашев понял намерение Сергея Петровича и одобрительно сказал:

- Ладно придумал. Скорей надо, худое там место, - он принялся помогать ребятам наращивать веревку. - Теперь, однако, хватит…

Схватив свободный конец и крикнув мальчикам: "Потом помогайте, подтягивайте помаленьку", перескочил на все еще движущуюся россыпь и побежал к Славику.

Напоминающий взрывы стук раскалывающихся в пропасти камней заставлял Славика всякий раз опасливо вздрагивать. Движение россыпи несколько замедлилось. "Ну вот, скоро и совсем остановится", - обрадовался Славик и увидел "дрейфующего" с веревкой в руке Сергея Петровича.

Он уже подбегал к островку.

- Держи!

Сергей Петрович сунул ему в руку конец веревки.

- Беги! Перебирайся руками по веревке. Я за тобой…

Он слегка подтолкнул Славика в спину.

- Сергей Петрович, не могу… Бегите вы. Нога… Ой!..

- Вывихнул?

- Наверно.

Сергей Петрович нагнулся, подставил Славику спину и поднял его.

- Садись. Держись крепче. - Он ухватился за веревку и, перебирая руками, стал подтягиваться по россыпи.

Мальчики видели, как Сергей Петрович добрался до островка к Славику.

Все облегченно вздохнули, заговорили, перебивая друг друга.

- Ну, теперь все, - проговорил Петя. - Сергей Петрович рассчитал правильно.

- И веревки хватило.

- А я так боялся.

- Что-то случилось со Славкой.

- Верно! Сергей Петрович несет его на спине. Ой, поскользнулся. Падает. Встал…

- Поможем, братцы, - Олег схватился за веревку. - Взя-а-ли, разом…

Через несколько минут Сергей Петрович с ношей уже был около ребят и Сыркашева.

Славик, морщась от боли, виновато взглянул на Сергея Петровича.

- Разве я знал, что россыпь такая. И уж очень мне захотелось снять этого орла. Вообще снимок должен получиться…

Вывиха, чего особенно боялся Сергей Петрович, у Славика не оказалось.

Было сильное, болезненное растяжение. Но идти и ехать на коне он не мог.

Алексей Иванович молча, внимательно, как хороший врач, осмотрел ногу и сказал:

- Здесь на камнях такой травы нет лечить. Там найдем, - он махнул дымящейся трубкой вниз…

Из палатки и двух палок мальчики соорудили носилки и уложили на них Славика.

- Ну вот еще, выдумали, - попробовал протестовать он. - Доберусь с палкой сам.

- Лежи, лежи. Молчи уж,- притворно сердитым голосом проговорил Олег, берясь за носилки. - Доберусь… Ты на бюллетене с этого часа и по приказу числишься больным. Понял… Ну вот. И лежи в таком случае…

Весь путь с перевала их сопровождал резкий, короткий свист бурундуков.

- Ээ-э, - прислушиваясь к пересвистам зверьков, сказал Алексей Иванович. - Дождь будет.

Он пристально посмотрел на острые вершины поднебесного кряжа. Самую дальнюю обволакивало легкое, прозрачное облачко.

Алексей Иванович кивнул в ту сторону:

- Примета верная. Никогда не обманет. И бурундук скажет всегда правду. Верить полосатому можно.

Он помолчал и добавил:

- И рука про ненастье толкует. Зверь когда-то руку мял. Давно. А она все про погоду знает.

Уже начало смеркаться, когда путники спустились с перевала и разбили стан.

28. КАРАКОЛ

Мельчайший дождик-бус, не переставая, моросил вторые сутки.

Все стало сразу мертво. Птицы молчали. Один только дятел тукал в притихшем лесу. Туканье лесного работяги слышалось во влажном воздухе отчетливо и музыкально. Прозрачными слезами скатывались капли влаги с листьев деревьев, с травы, и слышно было, как они падали на мокрую землю.

В горах начавшееся ненастье может длиться днями, сутками, неделями. Непривычная тишина в лесу, сопровождающая всегда такие ненастные дни, угнетала мальчиков. Они и сами приумолкли и, "опустив носы", с тоской смотрели на взмокший лес, на плачущие камни, скалы. "Но почему же нет ветра?" - думал каждый, всматриваясь в сырую тяжелую мглу. Она мокрой непроницаемой завесой опустилась с неба, прикрыла собою лес, горы и озеро, к которому стремились они. Не принес ничего утешительного и третий день. Ветра по-прежнему не было. Дождь продолжал бусить с надоедливым, наводящим на сон шелестом.