Мечта - Валентина Соломонова – Долгуна

шарфы. А напротив сидели молодой человек и пожилой мужчина. У мужчины суровый, уж слишком строгий вид. А лицо парня показалось ей знакомым.

У Сахаи приподнятое настроение — она сдала зачеты и едет к родителям встречать новый год. Это ее первый студенческий год. В общежитии конечно неплохо, но она немного устала от суеты и шума. В предвкушении встречи с родными, с подружками, Сахая улыбнулась. Молодой человек весело подмигнул ей, она залилась краской, и отвернулась. Про себя подумала; «Где же я его встречала? Кажется на районных соревнованиях. Точно там, их команда тогда еще победила, а ему вручали кубок. Но это было четыре года тому назад, я еще была маленькая. Кажется, он тогда пользовался большим успехом у старшеклассниц»

— Ты же во 2-й школе училась? — услышала Сахая.

Опять залилась краской

— Да.

— Откуда едешь, чем занимаешься?

— Учусь в универе.

— А я вот бизнес открываю — сказал парень с возбуждением, придвинулся поближе к ней и стал пространно рассказывать, как они с приятелем открыли какой-то «крутой бизнес», и очень скоро должны «приподняться». Ничего толком не понимая, Сахая слушала его вполуха. И тут послышался голос пожилого мужчины:

— Вы затеяли слишком рискованное дело, даже противозаконное. Зачем вам портить свою жизнь в самом начале?

— А как еще заработать?

— А просто работать не пробовали?

— Пахать за копейку? Дураков нет!

— Ну, заработаешь много денег. А что дальше будешь делать?

— Как что? Буду жить! Девушки любят богатых. Так ведь? — обращаясь к Сахае.

— Не знаю — девушка смущенно.

— Так, так! Проверено на опыте.

Мужчина строго

— Ты тут всех девушек не обижай!

Парень упрямо пробурчал

— Ну не все, так большинство.

— А что-нибудь про любовь ты слышал?

— Да сказки все это! Какая сейчас любовь? Сейчас все решают деньги.

— Мне жаль тебя — мужчина отвернулся.

Парень разгорячился

— Скажете, в ваше время любовь была?

— Конечно!

— И как это было?

— Как было… — мужчина задумался, лицо его разгладилось и даже помолодело

— Моя Аня жила в другом селе, за несколько километров от нас. И я проходил пешком после работы эти километры, чтобы только оставить цветы или какую нибудь приятную безделушку у нее на крыльце.

— И где же она теперь, ваша девушка? — ухмыльнулся парень.

— Внуков наверно нянчит — пожал плечами мужчина.

— Аа, вот видите, любовь ваша и кончилась.

Тут машина остановилась, и водитель крикнул со своего места

— Приехали, рассчитываемся за проезд!

Пассажиры стали высаживаться. К мужчине подбежала женщина

— Коленька, что ты заранее не предупреждаешь? Я же чуть не опоздала.

— Анюта, зачем ты прибежала? С кем остались внуки?

— Ничего, посидят немного, соседку попросила приглядеть.

К Сахае подошел парень

— Тебе в какую сторону? Проводить?

— Нет, спасибо. Не надо.

Девушка смотрела вслед пожилой паре. Они шли по дороге, взявшись за руки, и их силуэт, в лучах заходящего зимнего солнца, был щемяще трогателен.

Ребенок в окне

Уходи! — закричала Нина, выкидывая чемодан в коридор. Из соседней квартиры выглянула соседка в халате, осуждающе покачала головой и юркнула обратно. «Вот, теперь вся лестничная клетка в курсе» — подумал с досадой Петр Максимович, он меньше всего хотел огласки своих семейных разборок. Усаживаясь в машину, поднял глаза к своим окнам и увидел Егорку, он смотрел на него. «Даже не дала попрощаться с сыном» — отец помахал рукой, но сын в окне уже исчез. Выруливая со двора, произнес с раздражением

— Ну и ладно, так продолжаться больше не могло.

Проехав квартал, притормозил

— А собственно, куда же мне ехать? К Ирине? Но одно дело встречаться по вечерам, по выходным, и совсем другое дело — заявиться к ней с чемоданом — давай будем жить вместе.

Об этом он раньше даже не задумывался. Конечно, Ирина иногда намекала насчет развода, но он всегда переводил разговор в шутку. А сейчас Петр Максимович отчетливо понял, что совсем не хочет ехать в чужую квартиру. Зачем? Жениться он ни на ком больше не собирался.

Развернулся и поехал к сестре

— Поживу пока у Лины, потом разберемся.

Лина всегда его понимала, даже в спорах с родителями, была на его стороне. Зять обрадовался, протянул руку

— Привет, Петр! давненько у нас не был.

— Петя, здравствуй! — сестра, обнимая его за шею — Мы как раз садимся обедать, раздевайся. Катя, дядя Петя приехал, иди, поздоровайся!

Подбежала племянница Катюша и тоже повисла на шее.

Вот бы меня так встречали — проворчал зять. После обеда сестра села рядом

— Что-то случилось?

— От тебя ничего не скроешь. Да, случилось, я ушел из дома, точнее, выгнали.

— Ой! — охнула сестра — Как это?

Петр Максимович

— Наверно, сам виноват.

Лина, как маленького, погладила его по голове

— Может все наладится? У вас же Егорка.

— Ты знаешь, я даже забыл, когда толком общался с ним. В последнее время совсем закрутился.

— Что же все-таки случилось? Неприятности на работе?

— Нет, другая женщина.

— Всего-то? Посмотри в окно, сколько женщин кругом! А сын у тебя один, ты забыл? Такого я от тебя не ожидала — убрала руку с его плеча.

Петр Максимович прилег на диван. Слова сестры задели его. Он все помнит, помнит, как бежал с цветами встречать жену с роддома, как бережно взял сына на руки, с изумлением разглядывал смешное сморщенное лицо, такие похожие на его глаза. Помнит, как был счастлив, когда сын в первый раз сказал «Папа». А когда Егорка чуть подрос, то ему стало интересно проводить с ним свободное время, общаться. И сын отвечал ему тем же, отец для него был самым главным человеком, мама даже ревновала иногда. Только в последнее время он отдалился от семьи. Они с женой стали ругаться, перестали вместе проводить время. А он сам стал все чаще «задерживаться на работе». Оказывается, действительно не помнит того момента, когда сын перестал его ждать. На его рассеянный вопрос

— Как дела в школе? — отвечал что-то невразумительное или вовсе отмалчивался. В последний раз вообще нагрубил, сказал что-то вроде

— Не твое дело, занимайся своими делами.

Петр Максимович вспылил, хотел накричать, но наткнулся на такой непримиримый взгляд, что запнулся на полуслове. С тех пор делал вид, что ничего необычного не происходит, и просто старался меньше бывать дома.

Очнулся уже в сумерках «Я что, вздремнул?». Полежал в раздумье, тяжело вздохнул, перед глазами картинка — сын одиноко стоит в окне. Где-то долго звонил телефон. Пошарив рукой, не глядя на абонента, поднял трубку

— Да, я слушаю.

Срывающийся голос жены

— Я звоню тебе битый час, почему не берешь