Охота на шакалов - Александр Тамоников

Больше всего я боялся, что дочь откажется. Тогда возникнет неловкое и неприятное положение. Промолчать? Значит, негласно поощрить и дать возможность безнаказанно продолжать воровать и далее. И в том и в другом случае семейная гармония нарушалась, а мне так не хотелось этого. Предчувствие, как видишь, не обманывало меня. Опасность вплотную приблизилась к семье. Я долго думал и решил поговорить с Анютой наедине, по-доброму, не задевая ее самолюбие. Мало ли, как это могло произойти: потребовались вдруг деньги, нас дома не было, ну и взяла, рассчитывая незаметно вернуть долг. Может, сама сейчас себе места не находит и боится разоблачения, мучается, не зная, как исправить положение. Была еще у меня такая надежда, но не суждено было ей сбыться. И тут оправдались мои худшие подозрения — Анюта категорически отрицала свою причастность к пропаже денег. И делала это нагло и, что самое обидное, безразлично, глядя пустыми глазами мне в глаза. В них не было и намека на какие-то переживания — сплошная, пугающая пустота. Я не знал, как вести себя дальше. На откровенный разговор теперь надежды не было.

Татьяна сразу обратила внимание на мое настроение и спросила, что случилось. Что я мог ей ответить? Что дочь потихоньку крадет деньги? Наверное, тогда и следовало бы рассказать Татьяне о поступке дочери, но… не смог, Феликс, не смог. Не хотел ее расстраивать, скандала не хотел. Вот и смолчал, сославшись на головную боль. Прав ли я был тогда, ответь мне? Или допустил непоправимую ошибку?

— Что я могу сказать? Не знаю. С одной стороны, ты должен был все рассказать жене, с другой — уберегая ее от удара, ты поступил правильно. Хотя… черт его знает, как следовало поступить в данной ситуации: Но, по большому счету, ты просто отсрочил неминуемое выяснение отношений.

— Вот именно, отсрочил. На следующий раз Анюта не стала мелочиться и забрала все. Танюша была поражена.

Мы осмотрели комнату Анюты. В дальнем углу ящика письменного стола Таня обнаружила использованный одноразовый шприц и небольшой пакетик с остатками серо-белого порошка. Она изменилась в лице. Протянув мне находку, Татьяна еле выдавила из себя: «Это героин, Витя!» — и зарыдала, содрогаясь всем телом.

Я обнял ее. Говорить что-либо не имело смысла. Никакие слова утешения не смогли бы успокоить жену. Да и не шли на ум слова. Героин — это серьезно, очень серьезно. Вот, значит, для чего Анюте нужны деньги. Проклятая наркота, с которой я боролся, не жалея жизни., сама достала меня! Пришла в мой дом, неся разрушение, боль, смерть. Сейчас мне сложно вспомнить все подробности того страшного вечера, исковеркавшего мою жизнь. Но обстановка была очень тяжелой. Вдобавок Анюта впервые не пришла домой ночевать. Заставив себя собраться, Татьяна обзвонила всех подруг дочери, но ее нигде не было. С утра я пошел в школу, надеясь застать Анюту, но, как оказалось, ее там не было ни сегодня, ни вчера. Где искать? За что-зацепиться?

Какую-то нить могла дать ее подруга Ирина. Поэтому я дождался окончания уроков и встретил ее на выходе. Ира сначала пыталась играть в непо-нятку, но мне удалось убедить ее сказать правду. Оказывается, где-то месяц назад на одной из дискотек они с Анютой познакомились с мальчиками. Их прельстило, что те были постарше и на машине. И денег у них было много. Мальчик, с которым познакомилась сама Ирина, от нее откололся, а вот у Анюты совсем другое дело. Она влюбилась в Гарика, — так звали ее мальчика, тот тоже вроде ответил взаимностью. Они еще один раз вместе сходили на дискотеку, потом Анюта стала везде бывать только в обществе Гарика и на Ирину внимания просто не обращала. Она, Ирина, все понимает и на подругу не в обиде. Я спросил: где они могут быть? Ира ответила, что не знает точно, они больше на машине катаются, а где вечерами бывают — ей неизвестно, возможно, все на той же дискотеке. Сама Ирина туда больше не ходит, поэтому может только предполагать. Порасспросив ее о машине, я узнал, что это «девятка» черного цвета, с зеркальными стеклами и всегда с очень громкой музыкой, Гарик не выключал магнитолу практически никогда. Это была вся информация, которую я смог получить. Мне надо было все обдумать, взвесить и, посоветовавшись с Татьяной, принять план действий.

— Почему ты сразу не нашел меня? — спросил Феликс. — Тебе необходима была помощь, поддержка, и ты прекрасно знал, что по первому зову я пошел бы с тобой куда угодно и на что угодно. Почему?

— Спасибо, Феликс. Но, во-первых, чтобы найти тебя, потребовалось бы время, а я не мог медлить. Во-вторых, тогда я считал, что смогу решить свои проблемы сам. Главное было вычислить Гарика и забрать у него Анюту — это было мне под силу и одному. Черная «девятка» с зеркальными стекла-ми — примета, согласись, отличная. Вообще черных машин было мало, а уж с такой тонировкой наверняка единицы.

Начал я с центра, с той самой дискотеки, о которой рассказала Ира. Не буду тянуть время, Феликс, в общем, где-то около часа ночи, бесполезно обшарив центр, я постепенно удалялся от него и уже ближе к окраине, в одном из микрорайонов, увидел над старым зданием огромную светящуюся вывеску, которая гласила, что здесь находится дискотека «Карусель». И множество автомобилей на платной стоянке. Еще одно место возможного появления объекта моей охоты. На этот раз загнал я машину между домов, чтобы не бросалась в глаза, о чем потом очень пожалел, и пошел на обход. Здесь била ключом совсем другая жизнь, в которую я не вписывался. ‘Молодежь валом валила на дискотеку. Побродив немного, я решил уже покинуть это место и продолжить поиски, но в это время к центральному входу подъехала черная машина с зеркальными стеклами, и это была «девятка», из которой тупыми ударами рвалась наружу громкая ритмичная музыка.

Все совпадало! И марка машины, и тонировка, и музыка. Из автомобиля вышел молодой человек во всем черном — от рубашки до ботинок и, несмотря на темное, время суток, в узких черных очках. Сильно хлопнув дверью, не закрывая машину и не включая сигнализацию, он энергично зашагал ко входу, неся в руках обычный целлофановый пакет. Если хозяин машины оставил ее открытой, то там кто-то должен был остаться? Может, Анюта? Я подошел к машине так, чтобы рассмотреть пассажира или пассажиров черной «девятки». Но, вопреки моему предположению, в машине никого не оказалось. Принял решение быстро — нужно сесть «девятке» на «хвост», и проследить ее маршрут. Вот тут я и пожалел, что оставил свою «шестерку» среди жилых домов. Но, с другой стороны, точно узнал, что водитель этого автомобиля — тот, кто мне нужен. Только я собрался отправиться за своей машиной — из дверей вышел молодой человек в черном, но в сопровождении более взрослого мужчины. Между ними произошел диалог:

«До завтра, Гарик, удачи».

«О’кей, Алекс, не забудь, расчет близок».

Тем же энергичным шагом Гарик — без сомнения, это был он — подошел к автомобилю. Через несколько минут я проводил взглядом габаритные огни его «девятки». Никакой возможности организовать преследование, как понимаешь, не было. Но теперь я воочию увидел объект, запомнил номер машины и узнал, где и через кого его можно найти.

Вернулся домой за полночь. Татьяна, устав от переживаний и ожидания, спала на диване. Я не стал ее тревожить, прикрыл пледом и пошел в спальню, где наметил план на завтра. Утром, после короткого разговора с женой, в котором я вкратце рассказал ей о событиях минувшего вечера, я приехал на службу. Зотов был на месте. Встретив меня и поздоровавшись, он внимательно посмотрел на меня. Я сам чувствовал себя не в форме после бессонной ночи и пытался скрыть это. Но Зотов заметил, что со мной не все в порядке.

«Александр Викторович, мне кажется, у вас возникли проблемы? Какого характера?» — спросил он меня, строго поддерживая на службе официальные отношения. Может, тогда и стоило открыться ему, но я сдержался. Виной этому, наверное, было чувство ложного стыда, которое заставляет нас иногда говорить не то, что на самом деле думаем, и думать совершенно противоположное тому, что говорим. Поэтому я и ответил:

«Нет, Евгений Петрович, особых проблем нет».

«Вам видней, Александр Викторович, я не хочу вмешиваться в ваши семейные дела, но должен заметить, в наше время проблемы могут возникнуть из ничего, и чаще всего человек или не придает им значения, что по меньшей мере неосмотрительно, или идет на крайности, что тоже не совсем безопасно. С вами происходит нечто подобное — что-то вас сильно выбило из колеи — я это заметил еще вчера. Поэтому поймите меня правильно, я не хочу каким-то образом повлиять на вас, но предложить помощь считаю своим долгом. Помощь, достаточно эффективную».

«Благодарю вас, Евгений Петрович, если возникнет необходимость, непременно воспользуюсь предложением. Но пока такой необходимости не вижу», — ответил я.

После такого диалога он, догадываясь, видимо, что мне необходимо время, на два дня освободил меня от работы, как бы давая отгулы за переработку в командировках…