Запретные чувства - Тина Рамм

целуя тонкие плечи, прикусывая соски, сжимая мои ребра. Я прогибаюсь в спине от удовольствия и от стаи мурашек, которые бегут вдоль позвоночника. Алекс за секунду скидывает футболку и теперь мне удается рецепторами пальцев почувствовать жар его кожи. Зарываю длинные пальцы в его волнистые волосы и сжимаю их с силой, когда он начинает сдавливать кожу моей груди.

—Это кружевное белье ты надела специально для него? — Алекс останавливается у моих трусиков и поднимает голову. Я смотрю на него сверху вниз, два пальца его правой руки уже успели оттянуть резинку моих трусов, но он предпочел остановиться и услышать мой ответ.

—Не для него, — шепотом проговариваю я, как бы намекая, что все это предназначено только ему.

Еще одна долгая секунда его испепеляющего взгляда и вот уже две его руки зацепляются за мои трусики и медленно тянут их вниз, превращая кружевную ткань в тонкую полоску.

—Раздвинь ноги, — короткий приказ. Я не успеваю его выполнить, как он сам руками раздвигает в стороны мои ноги. Я остаюсь перед ним абсолютно обнаженной, открытой и незащищенной. Но, несмотря на это, несмотря на то, как вздрагивают его веки от увиденного, несмотря на то, как сильно он сжимает мои тонкие щиколотки — я чувствую себя в совершенной безопасности. В этот момент я готова дать ему все, и я знаю, что он способен на то же самое.

—Мокрая, — констатирует Алекс, проведя большим пальцем по моим влажным складкам. От неожиданности прикосновения я вздрагиваю и чуть дергаюсь назад, но быстрые руки Алекса, схватив меня за бедра, вновь возвращают меня на прежнее место. —Никто не касался тебя там, Мелисса?

—Нет, ты первый, Алекс.

Казалось, это обычно слово, ведь он действительно у меня первый, но эта фраза странно действует на Алекса. Он останавливает и теперь долго смотрит в мои глаза, обдумывая мою фразу.

—Так будет всегда. Я буду твоим первым и последним мужчиной, Мелисса.

Алекс встает в полный рост, продолжая смотреть на мои разведенные ноги. Заводит руку назад и достает уже знакомый квадратик. На этот раз цвет упаковки презервативов не серебряный, а фиолетовый. В отличие от Кирилла, Алекс зубами резко отрывает часть упаковки и достает оттуда латексный кружок. Я приподнимаюсь на локти, чтобы лучше разглядеть процесс в кромешной темноте. Я слышу звук расстегивающейся молнии и шорох ткани. В темноте с трудом удается разглядеть его тело, но по движениям рук я понимаю, что он приспускает боксеры и надевает презерватив. Я вижу, как ловко и быстро он это делает, вижу розовую головку его члена и спираль внизу живота, которую Алекс так умело все это время закручивал, начинает медленно раскручиваться, доводя меня до оргазма только от одной этой картины.

—Малыш, я буду очень нежен, — парень снова ложится на меня сверху, на этот раз устраиваясь между моих ног. Я чувствую, как его напряженный член упирается мне во внутреннюю часть бедра, и это место начинает покалывать. Алекс обхватывает мое лицо руками и шепчет так нежно, что мне хочется заплакать: —Будет больно, но ты потерпи, хорошо? Говори, если надо остановиться.

Я молча киваю и прикусываю нижнюю губу, вновь откидываясь на спину. Алекс сжимает мои бедра и притягивая к своему телу и подстраивая под себя. Он начинает водить головкой возбужденного члена между моими складками, размазывая скопившуюся там влагу. Я настолько сильно его хочу, что мне кажется, будто по моим ягодицам прямо из промежности стекает много влаги, пачкая простынь. Алекс надавливает на член и начинает медленно входить в меня. Я мертвой хваткой вцепляюсь в тонкую ткань простыни, не жалея новый маникюр. Распирающее чувство начинает давить на полость малого таза, и я зажмуриваюсь. Алекс периодически смотрит на меня, оценивая ситуацию. Он входит глубже и глубже, от чего боль в промежности начинает нарастать.

—Я сейчас сделаю это быстро, ладно? Так будет менее больно.

В эту секунду Алекс грубым толчком входит в меня, от чего я вскрикиваю и рефлекторно дергаюсь. Низ живота начинает будто прожигать раскаленными металлом. Я чувствую, как внизу все ноет, тянет и режет. Алекс начинает медленно выходить и входить в меня, но, несмотря на всю аккуратность и плавность его движений, я не могу сдержать себя и по моим горячим щекам начинают катиться слезы. Алекс это замечает и наклоняется ко мне, обхватывая мое лицо руками.

—Потерпи немного, это пройдет, — его пальцы начинают вытирать непрекращающиеся слезы. Он начинает целовать мои мокрые щеки, поглаживая кожу около глаз. — Ты мне веришь, малыш?

Я начинаю плакать еще сильнее, но на этот раз не от боли, а от бешено бурлящих чувств к этому парню. Буквально десять минут назад он избивал человека, а сейчас ласково шепчет мне «малыш» на ухо. Это обычное слово, сорвавшееся с его губ, приобретает особенный характер. Малыш. Малыш. Малыш. Я хочу плакать, смеяться, и целовать этого кудрявого парня.

—Верю.

Глава 17 18+

Всегда презирала людей, которые предпочитают закрываться в чужих комнатах в незнакомых домах в разгар шумной вечеринки и вытворять там грязные вещи. Но прямо сейчас я сама поступаю противовес своим убеждениям. За тонкой незапертой дверью я слышу отголоски голосов людей и грохот ритмичной музыки. Открываю глаза и вижу склонившееся надо мной лицо Алекса. Его карие глаза сосредоточенно смотрят в мои, на лбу появились прозрачные капельки пота, а алые губы немного раскрыты. Его тело напряженно, я вижу, как стальные мышцы двигаются под кожей, вены на его животе вздуваются и проходят через его лобок к месту, где соединяются наши тела. Он продолжает двигаться во мне и с каждым толчком его движения ускоряются, хватка его руки на моей груди становиться сильнее, а боль внизу моего живота сменяется на приятное покалывание.

—Смотри на меня, Мелисса, не отводи взгляд, — с хрипотой в голосе проговаривает Алекс, не останавливаясь ни на секунду.

Мои стоны превращаются в крики, когда Алекс начинает сильнее вколачиваться в меня, усиливая темп.

—Поцелуй меня…— произнести что-то связанное мне удается с трудом, все потому что внутри меня все ныло и тянуло, его движения внутри доводили до лихорадки и исступления. Алекс наклонился ко мне и накрыл мои губы. Поцелуй получился влажным, сладким и жарким. Моя кожа, словно закаленная электрическим током, вся горела и искрилась, внизу живота сильно тянуло, надавливая на промежность, а я вся неистово горела. В голове туман, мысли лихорадочно путались. Я словно в бреду не