Горный весенний ветер - Вика Маликова

– Подберём тебе одежду, чтобы не привлекать внимания. – Каори вошла внутрь.

В крохотном помещении едва могли уместиться двое. Прилавок пустовал. Зато на стенах висели пёстрые халаты, куртки и странные головные уборы. С потолка свисали украшения: гребни с бахромой, броши с полудрагоценными камнями, янтарные заколки.

– Некоторые ёкаи любят себя украшать, – объяснила Каори, заметив недоумение в глазах Митсури, и крикнула в пустоту за прилавком: – Эй, Ки́сю! Дело есть!

Дверь скользнула в сторону. Сначала появилось облако дыма, затем – длинная деревянная трубка и, наконец, ёкай в обличии обрюзгшего мужчины средних лет с круглым животиком. Одет он был в короткое замызганное кимоно и протёртые на коленях шаровары.

– Кисю, дай кимоно и накидку на голову для этого… хм…

Кисю хитро улыбнулся, примостил живот на прилавок и выпустил из трубки дымное колечко, которое поднялось к потолку и запуталось в бусах. Из уголка его рта вытек ручеёк розоватой слюны. Ёкай наскоро вытер лицо и с преувеличенным любопытством спросил:

– Этого человека? Ой-ой, нехорошо нарушать правила. Чтобы глаза твои вовек свет не видывали! Кто же приводит людей в Страну Жёлтых Вод? Такое позволительно только Ямаубе. Да ты и сама знакома с этой прекрасной госпожой. Непослушная нингё, ну-ну! По крайней мере, стражник перекусил. Давно ему не перепадало такой вкус…

Каори грубо схватила Кисю за грудки и прошипела:

– Только вякни кому-нибудь про это. Я сожгу твою славную лавчонку. Будешь сидеть вместе со стражником на берегу и грызть бобы. Понял?

Кисю померк лицом и обиженно опустил уголки губ.

– Понял. Чтобы глаза твои вовек свет не видывали! Нечего хватать меня своими лапами. – Он цокнул и отвернулся.

– Кимоно давай! – рявкнула Каори.

– Золото давай!

– Нет у меня, но будет. Позже поднимусь наверх и притащу оттуда что-нибудь. – Каори распалялась с каждой секундой. Ещё чуть-чуть – и загрызёт.

– Без золота не дам!!!

Каори дёрнула первое попавшееся кимоно, но оно, точно приклеенное, так и осталось висеть на стене. Кисю развёл руками:

– Чары. Если золота нет, то окажи услугу.

– Ладно, только скорее, а то мы торопимся, – засуетилась Каори.

Кисю отодвинул дверь за прилавком, за которой оказалась крохотная спаленка, почти пустая, если не считать футона и низенького столика. Правда, вся комната была измазана какой-то густой массой, розовой и пахнущей цветами.

– Слюней твоих нам только не хватало! Ладно. Митсури, вычисти пол и стены, а я постою у входа в лавку. Не хочу, чтобы кто-то вошёл и обнаружил тебя. И побыстрей, – сказала Каори и вышла наружу.

Митсури, тяжело вздохнув, взял протянутые Кисю тряпку и ведро с водой, опустился на колени и стал сгребать розовую массу в одну кучу.

– Собери-ка мою слюну вот в эту корзину, юноша. Она очень популярна у местных девиц. Ну, знаешь, морду помазать, втереть в шерсть для аромата. Да! Выживаем как можем. Чтобы глаза твои вовек свет не видывали! – болтал Кисю, стоя в дверном проёме. Не то чтобы ему нужен был собеседник, скорее уши, в которые можно было вылить накопившиеся эмоции. – Зря ты связался с Каори, юноша. Дрянная она. Жалости никакой ни к людям, ни к демонам. Штормовой нингё она. Да, да! Неужто не знал? Сколько бедолаг она потопила в морской волне. У-у-у! Не счесть. Чего это ты замер? Работай! Понятия не имею, что тебя сюда привело, но берегись её. Не верь ни единому слову.

Вскоре комната была вычищена, розовая слюна тщательно собрана в корзинку, и Митсури получил кимоно и накидку, такие же, как у Каори, только тёмно-серого цвета. Кисю вышел на порог, чтобы проводить посетителей. Он поклонился:

– Благодарю за помощь, юноша. Твои ладони ещё долго будут источать цветочный аромат. И помни мои слова!

– О чём это он? – спросила Каори через какое-то время.

Лавчонка осталась позади – утонула в сером мареве.

Митсури замялся:

– Ерунда всякая. Как ухаживать за шерстью и мордой, и всё в таком духе.

Странное место, подумал он. Не темно, но и не светло. Не тихо, но и не шумно. Где-то вдалеке журчала вода, видимо, протекала жёлтая река – запах тухлых яиц усиливался. Пустынно. Одиноко. Митсури немного согрелся – кимоно было достаточно плотным.

Каори заговорила:

– Я кое-что скажу про фонтан. Ёкаи гурьбой поспешат к нему. Нужно быть наготове и не мешкать. Представь, что это соревнование и тебе необходимо прибежать первым. Как только искупаешься, сразу возвращайся к стражнику и жди меня там. Я отыщу Идзанами. Если спросит, ответишь, что всё это время ждал меня у входа в пещеру. Она вернёт мне человеческое обличие, и мы вместе поднимемся наверх. Самое главное – не болтай лишнего.

– Что со мной будет? – спросил Митсури.

– Поначалу ничего не почувствуешь, но вскоре осознаешь, что никакая болезнь, ни яд, ни удар меча тебе не повредят. Раны будут заживать быстро, даже не оставляя следов. И всё же внешность постепенно изменится. Нет, ты не превратишься в старика или в монстра. Но через сотню-другую лет, быть может, не узнаешь себя в зеркале.

– Через сотню-другую, – повторил изумлённо Митсури.

– Но ведь ты этого хочешь? Ещё не поздно передумать.

– Не передумаю, – ответил он.

Конечно, ему было страшно. Только его уже закружило в водовороте, откуда не выбраться. Утомлённый последними событиями мозг с трудом соображал. Скорее бы всё это закончилось! Скорее бы покинуть это мерзкое место и хорошенько выспаться!

Каори указала на подвесной мост, к которому они приближались. Внизу шумела река и громко квакали лягушки. Митсури чуть не упал в обморок, вспомнив жабу, проглотившую друзей. Он осторожно ступил на деревянный широкий пролёт – мост качнулся. На противоположном конце появился силуэт ребёнка пяти-шести лет в холщовом халате и с красным зонтом, лежащим прямо на голове.

– Это амэфури-кодзо, дух дождя. Он безобиден. Часто приходит в Страну Жёлтых Вод в поисках детей, потерявшихся во время дождя. Их крадёт Ямауба.

Митсури пришло на память, как в детстве О-Цую рассказывала истории о добром духе, который вызывал дождь в засушливых областях. Правда, иногда он воровал зонтики у прохожих. Несчастная, несчастная О-Цую! У Митсури защемило сердце. Он остановился и упёрся ладонями в колени. Воняло гнилью и серой. Гэта амэфури-кодзо громко стучали по деревянному настилу. Каран-коран-каран-коран! Дух, подойдя ближе, учтиво поклонился и с жалостью окинул взглядом согбенную фигуру Митсури. И потопал дальше. Каран-коран-каран-коран!

– Ты же знаешь пословицу: семь раз упади, восемь раз поднимись, – мягким голосом сказала Каори.

– Замолчи! Замолчи! В груди жжёт – не могу дышать. Зачем ты привела О-Цую и Синдзабуру