Уродка: блуждая в потёмках истин - Геннадий Петрович Авласенко

(и Корнея тоже) ночью в путь этот самоубийственный тронуться, поэтому решила, что заночуем мы сегодня в поселении № 7. В Чёрной прорве, другими словами, ведь именно так поселение это ранее называлось (да и сейчас ещё многие так его именуют по старой привычке).

Но это после, а в данный момент мне предстояло ещё решить кое-какие неотложные дела в посёлке. Вернее, одно, но очень неотложное дело…

Западной посёлок я до этого времени ещё не посещала ни разу, но все без исключения посёлки Федерации строились, кажется, по единому плану и ориентироваться тут было довольно просто. Так что до центральной площади мы доехали без особых проблем.

А вот здания местной администрации в разных посёлках по-разному строили, а общее лишь то было, что все они возводились из красного кирпича и имели два полноценных этажа да ещё и небольшую пристройку сверху. Плюс пара (это, как минимум) этажей подземных, которых ранее мои уважаемые соплеменники боялись, как огня. А многие и сейчас ещё панически вздрагивают при одном лишь упоминании о подземных этих казематах…

Заходить внутрь здания я, естественно, не собиралась, просто приказала стоящим у входа стражникам вызвать ко мне всё поселковое начальство. Не попросила, а именно приказала, ибо сильно уж на взводе была.

Не совсем охотно, но стражники всё же повиновались. Вернее, один из них скрылся за металлической дверью, а второй даже с места не сдвинулся. Ну, правильно, пускай охраняет!

Стражника, который пошёл доложить, не было долго. Даже слишком долго. И когда он вновь появился, вид у него был довольно растерянный. Оно и понятно, ибо никто более из здания вслед за ним так и не вышел.

– Сказали, что заняты очень, – проговорил, вернее, пробормотал стражник, боязливо косясь на мой скафандр. – Выйдут, сказали, когда освободятся, а это не скоро ещё будет…

Вот даже как?!

Я вскинула правую руку и из пулемёта, прикреплённого к экзоскелету, дала короткую очередь по трём центральным окнам второго этажа. Именно там, по моим расчётам, должен был находиться кабинет самого влиятельного человека оного посёлка – инспектора службы безопасности. А может даже – старшего инспектора, ежели дослужиться успел до почётного сего звания…

Впрочем, стреляла я не с целью кого-то там угробить, прицел взяла такой, дабы одни лишь стёкла в здании пострадали. Но начальство поселковое намёк мой видно уяснило, потому, как и нескольких минут не прошло, как широко распахнулась парадная дверь и на крыльцо высыпало не менее десяти человек. Высыпало, остановилось, а один из них тут же шагнул вперёд – и я поняла, что это и есть инспектор. Был он довольно молодым и, скорее всего, звание «старшего» заслужить ещё не успел.

– Выражаю самый решительный протест, ибо ваши действия есть явное нарушение договора… – начал, было, инспектор, но я повелительным жестом приказала ему замолчать.

– А взятие в плен с последующим сокрытием трёх моих соплеменников, это не нарушение договора?

Наверное, господин инспектор ждал именно этого моего вопроса, потому как любезно и даже несколько снисходительно улыбнулся.

– Понимаю, откуда у вас такие сведения, Виктория! Но господин сенатор, от которого вы их получили, скорее всего, и сам был введён в заблуждение недобросовестной своей агентурой. Именно это, кстати, я и пытался втолковать ему и позавчера вечером, когда он к нам спешно наведался, и вчера утром, когда он уже покидать нас собирался. Тогда мне показалось, что господин Квентин внял голосу разума и понял своё заблуждение, но, увы, я ошибся. А он и вас в это дело вовлёк и заставил проделать столь долгое, утомительное и совершенно даже напрасное путешествие.

Проговорив это, господин инспектор замолчал и вторично одарил меня любезно-снисходительной улыбкой.

– Выходит, окна ваши зря пострадали? – спросил я, тоже любезно ему улыбнувшись, хоть внутри у меня всё клокотало.

– Выходит, что зря!

Тут инспектор вздохнул и развёл руками, а в толпе его подчинённых послышались облегчённые вздохи и некие невнятные перешёптывания.

– Впрочем, – вновь заговорил инспектор и все стоящие на крыльце мгновенно умолкли, – за окна мы не в обиде! Главное, что недоразумение это окончательно выяснили…

– А мы его выяснили?

Ничего на это не отвечая, инспектор с недоумение и с какой-то даже обидой на меня воззрился. Чего, мол, привязалась к законопослушным гражданам и как смеешь, мол, не верить несомненной их искренности и добропорядочности?

А я, ни слова больше не говоря, вновь вскинула пулемёт, и вновь он послушно загрохотал в моей руке. А когда, наконец, умолк, ни одного, кажется, целого стекла в здании администрации уже не осталось. Во всяком случае, по эту сторону здания…

– Ну, а теперь поговорим! – сказала я, направляя ещё дымящийся ствол на поселковых начальников. – Я буду считать до пяти, и если за это время не услышу от вас правдивого ответа, тогда…

– Послушайте, Виктория… – заикаясь, то ли от страха, то ли от волнения, начал, было, инспектор, но я его перебила.

– Раз! – сказала я и повела стволом так, что сейчас он направлен был прямо в живот господина инспектора. Потом помолчала немного и добавила: – Два!

– Не делайте глупостей, Виктория! – осевшим почти до шёпота голосом пробормотал инспектор, делая шаг назад и тут же натыкаясь на сбившихся в кучу подчинённых. – Мы ведь и в самом деле ничего…

– Три! – сказала я и вдруг поняла, что, даже досчитав по «пяти», не стану стрелять. Не потому даже, что, возможно, Квентина и в самом деле дезинформировали его тайные агенты, а просто не смогу вот так хладнокровно убить десяток человек. Я даже одного сейчас убить не смогу, несмотря на всё моё против них раздражение…

И хорошо ещё, что скафандр ещё не вмешивается, не требует их немедленного уничтожения.

– Четыре! – скорее машинально, нежели осознанно, произнесла я… и тут…

– Скажи ей, Роберт! – истерически выкрикнул кто-то из задних рядов. – Всю правду ей скажи!

– Заткнись, ты! – не оборачиваясь, выкрикнул инспектор (он же – Роберт), но тот из задних рядов уже пробирался в мою сторону, лихорадочно расталкивая остальных локтями и коленями.

И вот он уже прямо передо мной, низенький, толстенький и донельзя перепуганный.

– Ну! – произнесла я, чуть опуская пулемёт. – Говори!

– Были эти трое позавчера в посёлке! – торопливо залепетал коротышка. – Утром подобрали их на самой окраине, полумёртвых уже. Пока сюда, к нам, дотащить успели, они и представились. Все трое и почти одновременно. А утаить пытались, потому как испугались очень. Испугались, что гибель их именно на жителей посёлка возложат. А посельчане тут не причём… наоборот даже, от крыс преследующих защитить этих троих пробовали, да вот не совсем у них получилось…