Самая невероятная встреча - Синди Майерс

полпути, но она нагнала его, когда они были уже почти у подножия, и, смеясь, остановилась в снежных брызгах.

— Это было замечательно! — восхитилась она. — Какие еще трассы нам стоит попробовать?

Улыбка, которой она одарила Диллона, прожгла его насквозь, несмотря на минусовую температуру.

— Расскажи мне о последней книге, которую ты прочитал и которая тебе понравилась, — предложила она по дороге, и последовало обсуждение романов: ей нравилась историческая фантастика, а он признался, что предпочитает детективные романы.

В полдень они поели в ресторане под баннером «Брандейдж — для влюбленных». Ни один из них ничего не сказал, когда официант поздравил их с Днем святого Валентина.

— Это хороший день, — сказала Рози, когда официант ушел. — Даже если я его не праздную.

Диллон поднял за нее бокал с водой и молча поблагодарил судьбу за то, что сегодня утром они оказались в одной очереди на подъемник. Хотя он никогда не возражал против катания в одиночку, провести этот день с ней было неожиданным подарком.

— У тебя есть фамилия, Рози? — спросил он за миской чили, посыпанного сыром.

— Рози Кенли.

Он отложил ложку и протянул руку:

— Приятно познакомиться, Рози Кенли. Я Диллон Диас.

— И почему же такой парень, как ты, один в такой день? — удивилась она. — Надо быть слепым, чтобы не заметить, как все женщины вокруг смотрят на тебя.

Он открыл упаковку крекеров.

— Сейчас у меня ни с кем нет отношений, и иногда я предпочитаю кататься в одиночестве. — Он зачерпнул чили ложкой, наблюдая за Рози. — Раз уж мы задаем такие вопросы то, что ты делаешь здесь одна? — рискнул поинтересоваться он. — Тут полно мужчин, которые тоже пялятся на тебя.

Она прикрыла рот рукой и подавила смех. Затем отпила воды и откинулась на спинку стула.

— Наверное, я это заслужила. Ладно, признаюсь. Я только что рассталась с одним человеком, и мысль о том, чтобы остаться в городе на День святого Валентина, была мне невыносима. Уехать подальше и заняться чем-то активным казалось правильным решением.

— Твой бывший, похоже, идиот, — заметил Диллон.

— Да. Но и я тоже. — Ее улыбка померкла, а за словами чувствовалась настоящая боль, поэтому он не стал расспрашивать о подробностях, а она не стала ничего рассказывать. — Покатаемся еще сегодня? — предложила она. — Если хочешь побыть один, я пойму.

— Теперь, когда встретил тебя, я совсем не хочу быть один, — возразил он. Остаток дня они провели вместе, и, когда лифты начали закрываться, Диллон не хотел расставаться с ней. — Хочешь поужинать? — спросил он.

— Да. С удовольствием.

За ужином Рози достала из рюкзака фотоаппарат и сфотографировала его, а потом они вместе сделали селфи. Она наклонилась к нему, и он обнял ее. Аромат ее парфюма окутал его, а грудь Рози прижалась к его руке.

— Я останусь в «Гран-Лодж», — сказала Рози после того, как они поспорили о чеке и она неохотно позволила ему заплатить. — Хочешь зайти ко мне?

— Да.

Едва закрыв за собой дверь, они жадно бросились друг другу в объятия. Рози яростно поцеловала его, и он почувствовал ее пыл, что лишь усилило его желание. Кем бы ни был этот придурок, который бросил ее, Диллон собирался сделать так, чтобы она забыла о нем сегодня вечером. Он подхватил ее на руки и понес в спальню. Они вместе упали на кровать, сбросили с нее полдюжины подушек и сорвали одежду друг с друга. Они не были ни нежными, ни изящными, ни хоть сколько-нибудь осторожными, но это было прекрасно. Диллон не очень-то верил в совершенство, но этот вечер был близок к нему. Их ласки были страстными, органичными и волшебными. На следующее утро он проснулся рядом с ней немного ошеломленный — благодарный, потрясенный и встревоженный интенсивностью своих чувств.

Рози перевернулась на спину и прижалась к нему, положив голову ему на плечо.

— Чем ты хочешь сегодня заняться? — спросила она.

— Ты приехала кататься на лыжах, — ответил он.

— Я приехала, чтобы забыться. — Она поцеловала его в щеку. — И ты помогаешь мне в этом. — Они снова занялись любовью, сонно, нежно, основательно. Должно быть, именно тогда все и произошло — один счастливый сперматозоид проник в ее яйцеклетку потому, что в спешке они забыли о презервативе. Странно подумать, что в тот момент они еще не знали, что их ждет.

Утро они провели, занимаясь любовью, а днем исследовали город, так и не добравшись до лыжных склонов. Вечером вернулись в ее номер и в обнимку посмотрели фильм, после чего снова занялись любовью и заснули.

Проснувшись в понедельник утром, Диллон понял, что ее больше нет, еще до того, как открыл глаза. В номере было пусто. Холодно. Он перевернулся на спину и уставился на записку на канцелярском бланке, лежавшую на подушке, которая все еще хранила отпечаток ее волос.

«Дорогой Диллон. Спасибо за самые чудесные выходные. Я никогда не забуду ни их, ни тебя. Прости, что мне пришлось уехать так рано. Я не хотела тебя будить. Всего тебе наилучшего. Рози».

Он скомкал записку, его горло сжалось от гнева — правда, теперь он знал, что это было горе. Сколько раз в те выходные он хотел попросить у нее номер телефона? Но такие практические вещи казались неуместными в их идиллии.

Диллон разгладил записку и перечитал еще раз. Она писала, что никогда не забудет его. Но ему нужно было забыть ее. Если бы она действительно хотела увидеть его снова, то оставила бы свои контакты. Он перевернул бумагу, чтобы убедиться, что там больше ничего не написано.

Нет, Рози явно хотела, чтобы выходные были именно такими, как она сказала, — отдыхом от реальной жизни. Жизни, в которой ему не было места. Он встал, оделся и сказал себе, что это не имеет значения. Отношения на расстоянии никогда не складывались, а Чикаго и Джаспер были очень далеко друг от друга.

Но он хранил записку, аккуратно сложенную и убранную в прикроватный ящик в своем доме, откуда доставал ее и перечитывал по ночам, когда не мог уснуть. Он начал искать ее на следующий день, но так и не смог найти никакой информации о загадочной Рози Кенли.

И вот теперь она здесь, напротив него. Его мать, которая верила в подобные вещи, наверняка сказала бы, что Вселенная снова свела их вместе. Насчет Вселенной он не знал, но был рад возможности построить что-то между ними, особенно теперь, когда у них будет ребенок, который свяжет их навсегда.

Навсегда. Слово, которое должно было бы напугать его, но почему-то не напугало.