Малыш для лучшего друга (СИ) - Романова Злата

– Я должна, – упрямо поджимает губы Фима. – И ты мне обещал, так что даже не начинай, Паша! Мы сделаем это вместе, как сегодня с моими. Точка.

Чертовы упрямые женщины! Любят же они себя накрутить! Я ведь знаю, что она не сможет сохранить спокойствие с моей матерью, которая по эмоциональности переплюнет всех знакомых мне женщин, но разве Фима прислушается к голосу разума? Совсем себя не бережет, глупая! А если преждевременные роды начнутся? Есть куча вариантов, что может пойти не так, учитывая ее сроки.

– Тогда давай дадим тебе пару дней, чтобы успокоиться после сегодняшнего, – предлагаю компромисс. – Постарайся морально настроиться и не реагировать на слова моей мамы. В папе я уверен, он точно будет спокоен, он вообще все принимает с легкостью.

– Не то, что мой, – морщится девушка, беспокойно поглаживая круглый живот.

Я ловлю себя на желании, что тоже хотел бы положить туда ладонь, чтобы почувствовать ребенка, хотя вряд ли можно что-то там почувствовать, если он сам не толкнется, но рука так и чешется поддаться порыву, который я останавливаю. Не сейчас. Пока все слишком напряженно между нами после ссоры, чтобы я мог так фамильярно дотронуться до нее. Фима хоть и простила мне мои необдуманные слова, но я чувствую язык ее тела, она все время настороже рядом со мной. Такое ощущение, что для всех женщин, которыми я дорожу, я вдруг превратился в монстра, и скоро даже моя мать рискует оказаться в их числе, потому что ее реакция на мое внебрачное отцовство будет куда жестче, чем у отца Серафимы.

– Я знаю, что мне лучше не нервничать и беречь себя, Паш, – вдруг становится серьезной Фима. – Но я все равно буду себя накручивать и не спать ночами, если разговор с твоими родителями пройдет без меня. Я хочу сама увидеть их реакцию. Хочу понять, не изменится ли их отношение ко мне. Потому что… – она делает паузу, чтобы тяжело сглотнуть, и смотрит не на меня, а на свои колени. – Многие люди осуждают меня за эту беременность. Хотя, казалось бы, живем в современном мире и кому какое дело, но меня даже в сети называют загулявшей наследницей, решившей родить в двадцать.

– Тебе не двадцать, – невпопад поправляю я.

– Какая разница? Ты бы видел комментарии под теми постами. Если бы я решила родить от Лени, с которым была в отношениях несколько лет, то все было бы нормально по мнению окружающих, а так, я просто дурочка, слабая на передок, которая залетела непонятно от кого и решила оставить ребенка. Даже наши знакомые так считают, хоть и не говорят в лицо. Особенно мои так называемые подруги. Женщины такие жестокие! Готовы наброситься, как пираньи, только потому что завидуют тому, что мои родители успешные! Даже не я, а мои родители, Паша! При том, что я, наверное, самая незаметная и скромная наследница в этой стране.

– Это есть в любой среде, Серафима, – накрываю свободной от руля рукой ее дрожащие от нервов пальцы, которые тут же напрягаются под моей ладонью, пока я не убираю руку, поняв, что мое прикосновение нежелательно. – Просто перестань общаться с токсичными недоподружками, сколько раз еще повторить? – проигнорировав неловкость, продолжаю говорить. – Не копи обиду в себе, даже если не можешь выплеснуть ее на человека, то просто оборви все связи и дело с концом. А мои родители точно о тебе плохо не думают, разве ты их не знаешь? К тому же, я сам плод секса на одну ночь, так что едва ли они имеют право тебя осуждать.

– Что-о-о?! – шокировано кричит Фима. – Откуда ты это знаешь?

– Подслушал кое-что несколько лет назад, – морщусь я. – Хотя я предпочел бы все еще не знать таких подробностей о своих родителях. Я не осуждаю, просто не хочу даже думать о том, какая у них интимная жизнь и как они проводили время, беспечно снимая кого-то в клубах. Меня буквально зачали в туалете клуба, представляешь? И они даже не удосужились узнать имен друг друга перед этим.

Возможно, не стоило делиться такими подробностями личной жизни родителей, но эта мысль слишком поздно приходит мне в голову. Я уже все сказал. К тому же, друзья папы в курсе, учитывая, что они это обсуждали, вспоминая свои бурные молодые деньки, вернее, ночи, так что, это не такая уж тайна. Уверен, их жены тоже эту историю знают, потому что мои родители не самые скромные и скрытные люди.

– Почему же они поженились, если не знали друг друга? – спрашивает Фима. – На свадебных фото твоя мама очень стройная, значит, срок был совсем маленький, если она уже тогда была беременна. Не верю, что дядя Жека мог жениться только потому, что от него кто-то забеременел! Наверняка они сразу влюбились, да?

– Черт, Серафима! – рычу я от досады, не желая вспоминать, как папа говорил, что женился на маме, потому что они оказались идеально совместимы в постели и он уже после первого раза понял, что хочет еще, но эта картинка так и стоит перед глазами.

Я, конечно, рад, что у них все отлично по этой части, но мне не хочется этого знать! Вот что случается, когда слушаешь чужие разговоры!

– Что? – не отступает эта любопытная варвара. – Ты еще что-то знаешь, ну скажи мне!

– Хватит, я и так выдал тебе больше, чем должен был.

– Раз начал, то продолжай уже! Я ни единой живой душе ни словечка не скажу, клянусь! Даже Варе! А ей я многое рассказываю.

– Охотно верю, но мне нечего тебе сказать. Все, приехали, слава Богу!

Я паркуюсь у ее дома, но не заглушаю двигатель, намекая, что ей пора. Заходить к ней я, естественно, не собираюсь. Незачем. Вот только мелкая паршивка не спешит вылезти из моей машины.

– Что? – выжидающе смотрю на нее.

Фима сидит, сложив ладони на животе, и смотрит на меня со своим обычным неуемным любопытством, едва ли не подпрыгивая от волнения. Ну какой же она еще ребенок! Чувствую, сейчас начнет канючить, и не ошибаюсь, потому что да, Серафима такая.

– Ну Паш, не будь таким вредным! – жалобно просит она. – Договаривай, раз начал. Ну пожалуйста!

– Ты бы еще губы надула, – фыркаю я.

И она их надувает, но выражение ее лица быстро меняется на болезненное, прежде чем она ойкает и прикладывает руку к животу.

– Он снова пытается отбить мне все ребра! – потирая место на вершине округлости, морщится она. – Боксом решил заняться, что ли?

– Лучше борьбой, – на автомате поправляю я, пока мой взгляд приковывает к себе ее шевелящийся живот.

– Как папа? – хмыкает Фима.

А у меня все внутри замирает от этого слова. Папа. Совсем скоро я стану папой маленького мальчика. До сих пор с трудом верится, что это реальность. Рука сама тянется прикоснуться к месту, в которое уверенно толкается мой сын, и на этот раз я не убираю ее из-за того, что Фиму это напрягает. Просто не могу себя заставить, с благоговением чувствуя сильные удары внутри нее. Поразительно, до чего силен этот малыш! Нежно глажу живот поверх одежды, желая отдернуть ткань, чтобы своими глазами увидеть очертания крошечной ножки, но, когда моя рука ползет ниже, чтобы осуществить это, Фима меня резко останавливает.

– Что ты делаешь? – прерывисто дыша, с паникой смотрит она на меня.

Я понимаю, что увлекся и перешел черту, потому что она не разрешала себя трогать и тем более лезть под одежду.

– Прости, – выдыхаю медленно, убирая от нее руки. – Я увлекся, хотел посмотреть, видны ли очертания его ножки.

– Надо было спросить! – резко говорит Фима, отстегивая ремень безопасности. – Мне уже пора, спасибо, что подвез. Созвонимся на днях.

Она выходит настолько быстро, насколько позволяет ее тело, явно спеша убраться подальше от меня, так что я только и успеваю сказать ей «Пока», прежде чем Фима захлопывает дверь и идет к своему подъезду. Блин, ну почему между нами все так усложнилось?! Мне это совсем не нравится, я хочу вернуться к тому, что было – к легким, непринужденным дружеским отношениям, и ведь до того, как я к ней прикоснулся, все было как раньше, мы просто разговаривали и были расслаблены, но в последнее время всегда срабатывает какой-нибудь триггер, заставляющий Серафиму отстраняться и бежать от меня, как от огня, и что-то мне подсказывает, что дело не только в ее обиде за мои необдуманные слова. Что происходит в ее голове?