Федор Годунов. Потом и кровью - Иван Алексин

— Куда их? — крутанулся я к казаку.

— Вестимо куда, — понурился тот. — На смерть лютую. Вон видишь, двое отроков отдельно от ватаги на конях сидят, да саблями помахивают? То для них гостинец. Будут учиться, как ловчее с коня пешего рубить. На живых оно сподручнее, учиться-то!

— А как же барыш?

— Да какой с Силантия барыш? — кривился как от зубной боли Илейко. — Так, баловство одно. Они же самых слабых выбрали. Теперь понятно, почему его вчера не убили. Для своих шакалёнков сберегли.

Страдальцев выгнали за пределы стойбища в степь, сняли путы с рук, подъехавший десятник что-то сказал, хрипло рассмеявшись, и двое обречённых побежали, сопровождаемые восторженными улюлюканьями степняков.

Тяжело вздохнув, я начал привычно читать молитву. Сколько я уже их по пути сюда прочитал? Так, и вправду, настоящим священником заделаюсь.

Как и ожидалось, далеко беглецам убежать не дали. Двое юношей кинули коней вскачь и, задорно гикая, бросились вдогонку. Первый, обогнав тяжело дышащего Силантия, настиг юношу, хлёстко взмахнув саблей. Несчастный молча рухнул, ткнувшись в густую траву. Силантию повезло меньше. То ли нагнавший его степняк был менее искусен, то ли сам мужик, что-то почувствовав, в последний момент дёрнулся, но в следующий миг степь огласил полный мучительной боли крик и несчастный рыбак, обливаясь кровью и шатаясь, засеменил дальше.

— Вражина косорукая! — зло выругался у меня под ухом Илейко. — Кто же так рубит⁈

Впрочем, мучился Силантий недолго. Торопясь исправить свою ошибку, степняк развернул коня и вновь сблизившись с рыбаков, ударил ещё раз, вложив в этот удар всю злость за досадный промах. Силантий охнул, сделав по инерции ещё пару шагов и неловко осел на землю.

— Сгубили нехристи души христианские, — прохрипел рядом казак. — Перекреститься бы сейчас, да нельзя. Руки связаны.

Я не ответил, продолжая читать отходную.

Ногаи угомонились только поздней ночью, долго продолжая пировать возле костров. Я уже изрядно перенервничал, считая безвозвратно уходящее время и опасаясь, что они так и до утра прогулять могут. Наконец, всё успокоилось. Костры погасли, кроме одного, возле которого остался сидеть одинокий дозорный.

— Пора, — дохнул мне прямо в ухо жаркий шёпот. — На бок ляжь.

Я послушно перевернулся на бок и уже через несколько секунд, сел, потирая затёкшие запястья.

— Уходим, — наклонился ко мне еле различимый в темноте силуэт. — Прощай, брат Фёдор. Теперь каждый сам за себя. Берега Дона держись. Он к казакам выведет.

Чуть слышно прошуршало и Илейко окончательно исчез, растворившись в ночи. Я, осторожно, выверяя буквально каждый шаг, выбрался из скопления людей и пополз в сторону реки. Спустился к берегу и под прикрытием кустарника, двинулся вверх по реке. Мне главное подальше от становища незаметно отойти, чтобы ногай-охранник не заметил, а дальше….

А дальше я по берегу Дона не пойду. Это пусть Илейко другого дурака ищет. Сам-то наверняка напрямик в Степь рванул.

Спросите, почему? Да потому, что погоня ногайская в первую очередь вдоль реки и кинется. И очень быстро идиота, то бишь меня, вздумавшего по бережку прогуляться, нагонит. Ну, а потом, уверившись, что беглецы вдоль берега идут, по замыслу Илейки, и дальше там искать будут.

В общем, ну его. Не хочу я для ушлого казака этаким отвлекающим внимание дурачком быть. Мы тоже напрямик на Север подадимся. Благо небо безоблачное, звёзды видно, а как полярную звезду найти, я знаю. Зря что ли несколько лет вместе с историей астрономию преподавал?

Отойдя вдоль берега примерно на километр, вдосталь пью воду и, найдя знакомую звёздочку, решительно направляюсь в её сторону. Впереди меня ждал изрядный марафон. За ночь нужно как можно дальше от реки уйти, пока степняки не опомнились. Мне главное пару дней продержаться. Вряд ли они больше искать будут. Не стоит моя шкурка таких энергозатрат. Им сейчас барыш делить охота, а не по степям рыскать.

Вы когда-нибудь гуляли ночью по степи? Я нет. И вот теперь довелось на старости ле…. в другой жизни, в общем. Правда, прогулкой мой забег под звёздным небом назвать было довольно затруднительно. Так вот. Никакая эта степь не ровная! И всякий неровностей и кочек в ней хватает. И если днём ты как-то умудряешься их миновать, то ночью, особенно когда спешишь, изо всех сил стараясь оторваться от погони, то обязательно за какую-нибудь, да запнёшься. Это я вам теперь авторитетно заявить могу. На собственном опыте убедился! Хотя небо над головой было довольно чистым и задорно сияло целой россыпью звёзд, да и Луна, высоко поднявшись над горизонтом, ярко светилась почти полным диском, вокруг практически ничего не было видно. Я даже руку, поднося к своим глазам, с трудом разглядеть мог.

Вот и брёл вслепую навстречу Полярной звезде, периодически спотыкаясь и матерясь вполголоса. А под утро и звёзды скрылись, спрятавшись за набежавшими облаками и заморосил мелкий, не по-летнему противный дождь. Стало совсем весело.

На рассвете вышел к небольшой речушке, медленно текущей в сторону Дона. Передохнул немного под непрекращающимся дождём, напился впрок. Сглотнув слюну, побродил вдоль берега, ощупывая руками кочки. Через полчаса выругался, бросив бесполезное занятие. И как я в детстве таким образом мелкую рыбёшку ловил, ума не приложу. То ли кочки здесь не такие, то ли рыба другая, то ли сам я… Махнув на оказавшееся бесполезным занятие рукой, переплыл речку (благо до другого берега всего с десяток метров было). И вновь побрёл, держа алеющий Восток по правую руку. Голодный, промокший, уставший.

Начавшийся день не принёс ничего нового. Разве что спотыкаться меньше стал да окрестности видны стали. Хотя — это преимущество сомнительное. Меня же тоже теперь издалека видно будет.

Интересно, далеко ли до казачьих станиц? В душе начало закрадываться сомнение, не проскочу ли я мимо, удалившись от Дона. Наверняка, их поселения к воде жмутся. Поразмыслив, решил в этот день никуда не сворачивать. У реки значительно больше шансов на ногаев нарваться, чем на казаков. Зачем мне такая лотерея? Вот только от голода брюхо уже сводить начинает. Сколько я так продержусь? Два дня, три? Потом с голодухи сам с ногаями обниматься полезу.

Ближе к полдню дождь закончился. Солнце, решительно раздвинув облака в стороны, начало не на шутку припекать, довольно быстро добавив к мукам от голода жажду.

— Этак меня на долго не хватит, — со вздохом поправил я скуфью на голове. — Хорошо, если ещё какую речушку по пути встречу? А если нет? Решено.