Два выстрела в небо - Ольга Корвис

разговорах Ника называла его или “брат”, или “этот”, но никогда — по имени. В гостиной Влад показал гостю на диван. Сам сел на кресло напротив.

— Тебя как зовут-то, брат Вероники?

— Ник.

— То есть Николай?

Парень покачал головой и сел на край диван.

— Нет, просто Ник.

— А ваш папаша не особо заморачивался с именами, — усмехнулся Влад.

В гостиной он получше его рассмотрел. Болезненно худой. Под глазами лиловые круги. Никита на его фоне даже после лесных приключений выглядел счастливым здоровяком. Вероника как-то упоминала, что брат время от времени прогуливался по дорожке из запрещённых веществ. В светлое будущее по такой точно не дойдёшь. Пока он размышлял про бедового парня, тот молча сидел напротив.

— Если ты ждёшь какого-то особого сигнала, чтобы, наконец, сказать, чего тебе от меня надо, то ты его дождался, — произнёс Влад.

Ник нервно улыбнулся уголком рта, едва заметно повёл головой.

— Ты только дослушай, пожалуйста, до конца, каким бы бредом тебе не показались мои слова.

— Ну, я постараюсь.

— Дело в том, что мой отец… — заговорил Ник и снова умолк.

Он глубоко вздохнул, сцепил руки в замок и тут же начал приглаживать расстёгнутый манжет тёмно-серой джинсовой рубахи.

— А ладно, скажу как есть, — с ощутимым отчаянием в голосе продолжил Ник и посмотрел на Влада. — Вряд ли Вероника много говорила обо мне. У нас с ней были не очень хорошие отношения. Она мне не верила… Да никто не верил, кроме нашей матери. Ну, потому что с неё это всё началось…

Влад терпеливо слушал поток сознания, не особо понимая, к чему всё идёт. Мелькнула мысль, может, Ник денег хотел попросить? На дозу, или, вдруг, если влез в долги.

— У них с отцом с самого начала были не слишком тёплые отношения. Ну и так получилось, что у нас с Вероникой разные отцы. Страхов до определённого времени ничего не знал. Да и я тоже. А потом вскрылось. Мать сказала, когда они всё-таки решили развестись. Он ей этого не простил. В его понимании гулять на стороне это одно, а заставить растить чужого ребёнка — совсем другое. Причём, и я, и Вероника уже давно жили отдельно… Мне тогда двадцать шесть было.

Влад недоверчиво хмыкнул. Несмотря на болезненный вид, парень выглядел моложе. Такому в супермаркете пиво без паспорта не продадут.

— А сейчас тебе сколько?

— Двадцать восемь… Так что я уже два года пытаюсь из этого выбраться.

— С “этим” может помочь рехаб, — заметил Влад.

Ник невесело улыбнулся.

— Нет, он не поможет. Ника почти до самой смерти считала, что я обычный наркоман… Но это не так.

Его слова заставили напрячься. На то, что Ник был торчком, по-прежнему было глубоко насрать, а вот его слова про смерть прозвучали неожиданно. До недавнего времени Вероника Страхова считалась пропавшей.

— Погоди-ка, что значит “до самой смерти”? — перебил его Влад.

На лице Ника отразилось искреннее удивление.

— А тебе разве не сказали? Я думал, ты знаешь. Её останки нашли в лесу… Там же, где и Страхова. Полиция до сих пор разбирается, что произошло, но… я не думаю, что они поймут.

Влад всей душой надеялся, что ни полиция, ни кто-то ещё никогда не выяснят, что случилось на самом деле, и не найдут в лесу его следов. Внешне он никак не выразил своих мыслей, только пожал плечами.

— Нет, я же ей по сути никто.

— Ну теперь ты в курсе. Я не знаю, что ты слышал про дело Страхова. Там всё очень странно. Полиция ломает голову, но они смотрят не в ту сторону… Просто Страхов… он уже занимался всякой чертовщиной, и я надеюсь, что его, наконец, настигла расплата. Я много раз говорил Нике — это он виноват в том, что со мной произошло, но она не верила — как и все, думала, что я рехнулся и сторчался. Отчасти так и было…

Ник вздохнул и покачал головой.

— Как же сложно всё это объяснить…

— Ты уж постарайся, а то пока я нихера не понимаю, что к чему.

— Постараюсь… Просто, понимаешь, в какой-то момент я сам начал верить, что сошёл с ума. Пока Ника не написала про тебя.

Второй раз укололо нехорошим предчувствием. Выходит, Ника о чём-то про него рассказала. Интересно только о чём.

— Когда Страхов узнал, что я не от него, он взбесился. Он сказал моей матери, что она будет смотреть, как её выродок подыхает, и она ничего не сможет сделать… И после этого… — голос у Ника задрожал. — После этого всё и началось. Мне никогда не были нужны ни наркотики, ни алкоголь в таком количестве. А потом что-то словно заставляло. Такое чёткое осознание, что если я не приму или не напьюсь, то мне конец. Я сначала сопротивлялся, как мог. Видишь, до сих пор иногда пытаюсь. И я, и моя мать обошли кучу разных бабушек, ясновидящих и прочих. Никто не помог. Ну, как обычно, пошаманили-поколдовали, взяли деньги, но ничего не менялось. Ника вообще никогда во всё это не верила. А прямо перед смертью она написала, чтобы я приехал к ней и тебе. И что ты, возможно, сможешь мне помочь с моей проблемой. Ну или с моим проклятьем, если называть вещи своими именами.

Мысленно Влад вздохнул с облегчением.

— А, по-моему, тебе поможет хороший психотерапевт и нарколог, — сказал он.

Вместо ответа Ник поднялся с дивана и дотронулся до пуговиц на воротнике. Влад вопросительно на него посмотрел, но тот как ни в чём не бывало продолжил расстёгивать рубаху.

— Не, парень, прости, но твоя сестра мне больше нравилась, — с усмешкой прокомментировал его действия Влад.

Ник бесцветно улыбнулся с обречённостью человека, которому давно уже всё равно, что о нём подумают. Он развёл полы рубахи, и Влад увидел два ряда ровных и симметричных шрамов. Они начинались от пояса джинсов и поднимались выше по груди почти до ключиц.

— Это проклятье делает… — тихо сказал Ник. — В голове появляется словно чей-то приказ, что мне надо вмазаться или напиться. Если я этого не делаю, открывается рана. Не заживает до тех пор, пока не сделаю, что нужно. Когда дойдёт до шеи, мне конец. Но я сам раньше закончу. Я уже хотел, настраивался… Но вот решил сначала с тобой