Укрепить престол - Денис Старый

поздний вечер и холод был более чем ощутимый, находились парни, которым суждено потрепать поляков. Я надеялся на то, что в этом времени о диверсионной работе у противника не так, чтобы много соображений и есть возможность изрядно похулиганить и на коммуникациях и где взорвать фугас, обрушить мост, отравить колодцы, подпалить конюшни. В общем — фантазия, а так же безумие и отвага.

И было все равно на то, что поляки могут узнать о моем напутствии, если кто из двенадцати парней, что стояли передо мной, попадется и начнет говорить. Пусть знают, кого обучает самолично государь русский и что не скрыться никому, хоть в Варшаве, хоть еще где.

— Егорка, нагадь ляхам так, чтобы они пожалели, что пошли на нас войной еще до того, как мы встретимся с ними в бою! — заканчивал я напутствие и обнял каждого из бойцов. — И пусть горит земля под ногами наших врагов!

Глава 5

Глава 5

Москва

18 апреля 1607 года

Ксения Борисовна маялась. Не могла найти себе место и дело. Вышивка? Она уже украсила шелковый платок ликом… Мужа. Никому не показала, испугавшись того, что ощущает, смотря на тот образ, который ей сильно напоминает своего… Дмитрия. Порой возьмет платок, посмотрит… и вновь прячет его под подушку, злясь на себя за проявленную слабость.

Ранее она лишь хотела уйти из монастыря, не смирилась с ролью невесты Христа, есть грех. Но это не единственный грех, что до сих пор смущает женское сердце. Она сопротивляется любить своего мужа. Любит его, но боится привязываться. Вначале Ксения думала, что такие противоречия в ее сердце — это потому, что никак не может смириться с убийством мамы и брата, что может потерять еще одного человека, к которому будет привязана. Но нужно уже признаться себе. Да, она боится потерять того, самого.

Развалившись на кровати, на Ксению накатили воспоминания, как же ей было хорошо вот тут, когда они… даже в постные дни, предавались любви. Неужели именно это, когда она, забываясь обо всем, превращаясь в другую женщину, жаждущую ласки, и есть то, что так влечет к мужу? Есть ли что иное, что их объединяет? Дочь. Да! Дмитрий любит ее, часто возится, а Ксения даже непроизвольно, сопротивляясь низменным чувствам, ревнует к дочери. Времени, проведенного с мужем, ей постоянно мало.

«Что сделать, чтобы вот эта сказка продолжалась? Чтобы не охладел Дмитрий?.. Вот же стервь, эта Фрося — такую девку ладную послала с моим мужем в поход!» — Думала Ксения Борисовна, вновь, доставая платок с ликом мужа.

— Фроську зовите мне! — выкрикнула Ксения, воспылав гневом на ключницу, которая, как думала царица, укладывает девок под ее мужа, под ЕЕ мужа

Через полчаса Ефросинья стояла пред светлые… нет, темные очи царицы.

— А рождение дитя пошло тебе на пользу, — сообщила Ксения несколько надменно, определяя, свой статус и сразу начиная давить на служанку.

— Спаси Христос, царица! — Фрося покорно поклонилась.

Еще бы непокорно! Это она, девка престыдная, «королевишна» на кухне, которая и телохранителей погонять может. Тут же перед ней царица, и, Фрося ощущала это отчетливо, не то, чтобы Ксения Борисовна была благосклонна. И набирающаяся жизненной мудрости, Ефросинья, понимала почему.

Да, женщина, которая познакомилась с государем в Кашире, когда тот бежал от бунтовщиков, знала свое место, но и понимала — некоторый вес в Кремле она имеет. Царь ее ценит, доверяет, но… все же может перемениться. Вот Фрося и решила, что полюбовница императора, которая будет лично предана ей, Ефросинье, только упрочит положение женщины, которое ей, ой как нравится. Там, и гляди, так и Ермолая можно продвинуть далее, да и дворянство получить.

Лукерья была необычайной красавицей, на которую облизывались все мужчины, что могли увидеть девицу лишь вскользь, мимолетно. Слышала Фрося рассказы о том, что все короли, да императоры, обязательно имеют любовниц и что те, кто возляжет с монархом, могут добиться очень многого для своих родичей. Самой же Фросе нельзя. Мало того, что она довольна своим мужем, так и не лишена моральных принципов. Нет, позовет Димитрий Иванович, так и пойдет, но, ведь не позовет. Пробовала уже, было дело, не польстился тогда царь.

— Ты почто девку ладную приставила к мужу моему? — задала вопрос царица, который ее мучал, но гордыня и самоуважение не позволяли спрашивать ранее.

А тут, измаялась Ксения, стосковалась по мужу так, что и за космы бы оттягала и Фроську и любую бабу, не то что слова произнести.

— Так кухарит знатно, да порядок наводить приучена, — растерянно отвечала Фрося.

— Коли прознаю, что она возлегла с государем… отравлю и тебя и ее, а дите твое воспитаю, как родного, но супротив тебя настрою, супротив памяти твоей, — зло прошипела Ксения, не узнавая себя.

Но картинка, возникшая в голове женщины, где ЕЕ муж, нежится с другой…

— Не гневись, царица, — не испугалась Фрося, так как поняла многое.

Ефросинья уже и сама пожалела о том, что Лукерья там… рядом с Ермолаем. И ее муж может польститься зачарованными очами красавицы.

— А я говорю не во гневе, а лишь предупреждаю, — сказала Ксения, беря себя в руки, но без возможности отступить перед ключницей, как же — царица слов не меняет.

— Благодарствую, царица, — смиренно отвечала Фрося.

Наступила пауза. Ксении сложно было продолжать разговор, которого сильно хотела. Царица мало знала о муже. Вернее, не так, она хотела услышать что-то такое, что могло стать для нее подспорьем в сложном деле строительства семьи. Ранее она была настроена быть женой: разделять ложе, присутствовать там, где это было позволительно для царицы, но не более. Даже не думала уже о том, что хочет строить ту семью, о которой мечтала девочкой, где царит любовь и согласие. Нужно же что-то еще, кроме постельного сладострастия и когда приедет Димитрий, он должен быть приятно удивлен.

— Расскажи мне о нем… государе, что он говорил, о чем делился, что тебе говорил твой муж и что говорит дворня, все… — выпалила из себя Ксения и отвернула взгляд, смущаясь и чувствуя себя чуть ли не униженной.

Просить о таком у дворовой девки? Урон чести! Но Ксения ищет, чем может еще больше приковать к себе мужа, чтобы не стать той, что живет на женской половине терема и даже не знает, какая погода на дворе и куда уехал ее муж. Ксения