История Александра Македонского - Квинт Курций Руф

брешь в город ворвался неприятель. Передние ряды вел сам царь, но, ступив неосторожно, повредил себе камнем, ногу. (24) Прежняя рана его еще не зажила, а он все же, опираясь на копье, оставался в первых рядах сражающихся, негодуя на то, что получил две раны при осаде этого города. (25) Когда разгорелась упорная битва, люди Бетиса, страдающего от многих ран, его покинули, но он не ослабил своего ожесточения в сражении, и оружие его было обагрено как его собственной, так и вражеской кровью. (26) И когда, уже со всех сторон на него направлены были копья[131]... юный царь, упоенный торжеством победы, но все же признавая мужество также и во враге, сказал, обращаясь к Бетису: «Не так ты умрешь, как хотел; тебе придется вынести все виды пыток, какие могут быть придуманы для пленника». (27) Но Бетис, глядя на царя не только бесстрашным, но и надменным взором, ничего не ответил на его угрозы. (28) Тогда Александр воскликнул: «Видите ли, как он упорно молчит? Склонил ли он колена, просит ли пощады? Но я заставлю его прервать молчание, и если не слова, то исторгну из него хотя бы стоны!» (29) Затем он от раздражения впал в ярость; уже тогда он стал перенимать чужие нравы. Через пятки еле дышавшего Бетиса были продеты ремни, его привязали к колеснице, и кони потащили его вокруг города, а Александр хвалился тем, что, придумав такую казнь врагу, он подражает Ахиллу[132], от которого сам вел свой род[133]. (30) Персов и арабов пало в этой битве около 10 тысяч, но и для македонцев победа не была бескровной. Эта осада получила известность не столько из-за славы города, сколько по случаю дважды угрожавшей царю опасности. (31) Торопясь вступить в Египет, он послал в Македонию Аминту с десятью триремами для нового набора солдат. Ведь и при удачах таяли военные силы, а к воинам из покоренных племен меньше было доверия, чем к своим.

Глава 7

(1) Египтяне, давно уже враждебно относившиеся к персидским правителям, считая, что они алчны и высокомерны, с нетерпением ожидали прибытия Александра; они с радостью приняли даже перебежчика Аминту, пришедшего к ним добиваться власти. (2) Итак, в Пелусий, где ожидалось вступление царя, собралось множество народа. А царь на седьмой день после отвода своих войск от Газы прибыл в ту область Египта, которая называется теперь Стан Александра. (3) Затем, приказав пешим войскам отправиться в Пелусий, сам с отборным отрядом воинов и без обоза поехал по реке Нилу; персы, напуганные отпадением, не оказали ему сопротивления. (4) Он уже был недалеко от Мемфиса, для защиты которого был оставлен претор Дария Мазак; он переправился через реку Орон и передал Александру 800 талантов и все царское имущество. (5) От Мемфиса по той же реке царь проникает во внутренние области Египта и, организовав все управление так, чтобы ни в чем не нарушать отеческих обычаев египтян, решил отправиться к оракулу Юпитера-Аммона[134]. (6) Ему предстоял путь, едва доступный по трудности лишь немногим, и притом опытным, людям. Там недостает влаги на земле и в воздухе, простираются бесплодные пески, пышущие невыносимым жаром, и почва, раскаленная от солнечных лучей, обжигает ноги. (7) Там надо бороться не только с жарой и засухой, но еще и с сыпучим и очень глубоким песком, в котором вязнут ноги. (8) Египтяне преувеличивали значение этих трудностей, но Александра побуждало страстное желание дойти до храма Юпитера[135], которого он, не довольствуясь происхождением от смертных, считал своим прародителем, или хотел, чтобы его таковым считали.

(9) Итак, с теми, которых он решил повести с собой, он спустился по реке до Мареотийского болота. Туда принесли ему дары послы киренцев, прося у него мира, и звали посетить их города[136]. Он принял их дары, заключил дружбу, но продолжал выполнять задуманное. (10) В первый и последующий дни трудности пути показались преодолимы, но люди еще не дошли до бескрайней голой пустыни, хотя шли уже по бесплодной и вымершей земле. (11) Но когда перед ними открылись равнины с глубокими песками, то они уподобились морякам, вышедшим в открытое море и тщетно ищущим глазами следов земли. (12) Им не попадалось ни дерева, ни клочка возделанной земли. Но хватало уже и воды, которую везли в мехах верблюды и которой совсем не было в раскаленном песке. (13) Кроме того, палило солнце, рты у всех были сухи и опалены, как вдруг то ли случайно, то ли по милости богов застлавшие небо тучи закрыли солнце, что было большим облегчением для измученных, помимо недостатка воды, еще и зноем. (14) Когда же разразилась гроза и полил обильный дождь, каждый старался принять его на себя и многие, изнемогая от жажды, ловили его прямо ртом. (15) Четыре дня они шли по бескрайней пустыне. Уже они находились недалеко от места оракула, когда на их отряд налетело множество воронов: они то медленно летели перед знаменем, то садились на землю, когда отряд двигался медленнее, то подымались на крыльях вверх, точно показывали путь как проводники.

(16) Наконец прибыли к святилищу бога. Кажется совершенно невероятным, что среди обширной пустыни оно со всех сторон закрыто густыми ветвями, едва пропускающими лучи солнца, и много источников пресной воды протекает повсюду, орошая лес. (17) Удивительная также там мягкость климата; он одинаково здоров здесь во все времена года и больше всего похож на весенний. (18) ближайшие соседи здесь с востока — эфиопы, с юга — арабы, называемые троглодитами[137], область которых простирается, до Красного моря. (19) А там, где она простирается на запад, живут другие эфиопы, которых называют скенитами. На севере находится сиртское племя насамонов, живущее от добычи с кораблей: они стерегут на, берегу моря, и если прилив занесет какой-нибудь корабль, они добираются до него по известным им бродам.

(20) Обитатели самого оазиса, которых называют аммонийцами, живут в разбросанных шатрах; окружающая заросль служит им защитой, она охвачена тройной стеной. (21) Внутренняя заключает древнюю резиденцию тиранов[138], в средней черте живут их жены с детьми и наложницы; здесь же находится и оракул бога, наружные укрепления охватывают жилье сателлитов и оруженосцев. (22) Есть и другой оазис Аммона[139]; посредине его источник, называемый солнечной водой: перед восходом солнца она теплая, в полдень, когда жар достигает крайней силы, она холодная, ближе к вечеру она теплеет, среди ночи становится совершенно