Вечно голодный студент 2 - RedDetonator

(до 7 метров): дезориентация, временная глухота, повышенная вероятность разрывов барабанных перепонок.

Средняя зона (7–20 метров): сильная боль в ушах, частичная потеря слуха, тошнота, нарушение координации, в узконаправленном режиме физическое повреждение слуховых органов по оси луча.

Дальняя зона (20–40 метров): выраженный дискомфорт; в узконаправленном режиме — дезориентация вдоль линии луча.

Низкочастотная модуляция (до 10 метров): усиленные вегетативные реакции.

Расход: 880 килокалорий за активацию, продление — 230 килокалорий в секунду сверх 3 секунд.

— Посмотри, что написала Фура, — сказал я Профу.

Тот достал телефон и подключился к общему чату.

— Значит, выбрала усиление «Разрывающего крика», — произнёс он, прочитав её сообщение. — Так.

Смотрю на экран и вижу, что появилась подпись «Проф пишет…»

Пока он набирает сообщение, вписываю своё сообщение — о количестве патронов, гранат, а также прочих ништяках, имеющихся у меня в личных запасах.

«Поздравляю, Фура», — написал Проф. — «А теперь уведомление: напишите в отдельный чат наличные запасы боеприпасов и прочего снаряжения. Будем актуализировать, чтобы расходовать их эффективнее. И ещё — с этого дня стреляем только одиночными, переходя в режим автоматической стрельбы исключительно в случаях крайней необходимости».

У меня есть шесть РГН, которые я берегу, как зеницу ока, а также три Ф-1 и одна РГД-5 — всё нажито непосильным трудом…

Остальные тоже начали присылать свои запасы. В целом, у всех всё в порядке, потому что против мутантов много патронов не нужно — всё-таки, в бою не приходится перестреливаться почти вслепую, как с людьми.

— Ронин! — позвал Проф.

Тот вышел из кабины пилотов.

— Актуализируем план, — сказал Проф. — Прилетаем в Жуковский — что дальше?

— Высаживаемся, отражаем возможное нападение животных, удостоверяемся в безопасности и ищем подходящий транспорт, — ответил Ронин. — Далее нам нужно найти безопасное место для опорной базы, а после мы будем искать людей и разбираться в ситуации.

План надёжен, как швейцарские часы, но лучше у нас нет.

— А если всё сложится не так, как мы ожидаем? — уточнил Проф.

— На такой случай мы заранее заправим Бомбардир, — ответил Ронин. — Если что-то пойдёт не так, вернёмся в Жуковский и полетим куда-то ещё.

— Но куда? — спросил я.

— Можем обдумать это, — улыбнулся Ронин. — В Москве может быть всё, что угодно, поэтому да, лучше продумать пути отхода.

— Какие идеи? — спросил Проф.

— Пока что, никаких, — ответил бывший майор. — Везде плохо. К тому же, у нас с вами неоднозначная ситуация. С одной стороны, нам нужно спокойное место, а с другой, оно не должно быть слишком спокойным, чтобы вы могли развиваться.

— Поволжье, — предложила Галя. — Там степь, а значит, животных не так много.

— А не махнуть ли нам куда-нибудь в Европу? — спросил Щека. — Там с животными было не очень, поэтому может быть, что сохранились государства. Один мой постоянный тиммейт переехал в Белград и рассказывал, что там круто.

— Может, в Москве будет неплохо? — спросил я.

— Она не просто так прекратила выходить на связь, — сказал на это Проф. — Что могло случиться?

— Не знаю, — произнёс Ронин. — В Московской области должны быть сконцентрированы крупнейшие хранилища продовольствия и медикаментов. У Москвы есть все условия, чтобы пережить этот кризис. Да, сообщалось, что город разделился на анклавы, что не очень хороший знак, но в области дислоцировано очень много войск, поэтому контроль должен был быть восстановлен.

— Что-то ты это всё как-то не очень уверенно говоришь, — заметила Фура. — Почему?

— Всё может быть, вот почему, — ответил он. — Увидим на месте. Так какие есть предложения, куда лететь, если всё сложится плохо? Поволжье, Сербия?

— Можно в какую-нибудь Данию? — предложила Лапша. — Там есть остров, на котором стоит Копенгаген. И я думаю, что надо рассмотреть острова. Там можно жить нормально, без мутантов.

— Я бы хотел держаться подальше от воды, — покачал головой Щека. — Морские чудовища…

— Что им делать на суше? — нахмурилась Лапша. — Пусть едят друг друга в морях и океанах, а мы будем жить на острове, подальше от сухопутных тварей.

— А чего тогда не Британия? — спросил я.

— Слишком много населения, — покачала головой Лапша.

— Вы поддаётесь убеждению, что сейчас где-то сильно лучше, чем у нас, — сказал Ронин. — Поймите — если где-то есть еда, то там будут животные. Чтобы избежать животных, нужно отправиться туда, где нет еды. Но там не сможем выжить и мы. Так что это веский повод хорошо всё обдумать.

— Всё понятно, — поморщился Щека. — Нужно сделать так, чтобы мы стали проблемой для животных, а не они для нас. Нужно качаться — ничего не изменилось.

*Российская Федерация, Московская область, город Жуковский, Международный аэропорт, 22 октября 2026 года*

— Студик, на выход! — скомандовал Проф.

Выскакиваю из остановившегося самолёта и мчу к длинному зданию некоего склада.

Применяю способность и ненадолго взмываю в небеса, а затем приземляюсь на жестяную крышу и сразу же начинаю осматриваться через ИК+УФ-зрение, в комбинированном режиме.

Сразу видно, что недавно тут никто не проходил — явных следов не наблюдается, а всё пространство вокруг, кроме нашего самолёта, очень холодное.

— Вокруг чисто, — сказал я в баофенг.

Покинув самолёт, члены группы вытащили грузы и побежали под прикрытие этого непонятного склада.

А я продолжил внимательно наблюдать за взлётным полем и за пространством северо-восточнее, где раньше была авиационная выставка.

Тепловых следов никаких, что начинает меня обнадёживать…

— Щека, Лапша — за остальными грузами, — приказал Проф. — Остальные — прикрывайте.

Сейчас прохладно, но я ощущаю нынешние 10 градусов Цельсия как комфортные, несмотря на моросящий дождь с порывами ветра.

Нужно удостовериться в безопасности окружающего пространства, найти вместительную машину, а затем ехать в город.

Кажется, вся Москва должна уже знать, что на Жуковский прилетел целый самолёт, поэтому нужно убраться отсюда побыстрее, потому что мы не знаем, чего ждать от людей.

— Студик, что видишь? — спросил Проф.

— Здесь холодно, — ответил я. — Ни одной живой души.

А вообще, к востоку от нас царит разруха — лежат шатры, заваленные павильоны, ржавеет выставочная военная техника, а также разбросан различный мусор. Костей и обрывков одежды не наблюдаю — наверное, здесь были люди, но все разбежались, в тот