Ночные звонки - Кей Хупер

— Я твой, любовь моя…

— Прекрати! — рявкнула она.

— Ты на меня сердишься?

— А ты как думаешь? — гневно ответила Джипси. — По-твоему, мне должно нравиться, что какой-то ненормальный звонит мне каждую ночь?

— Прошлой ночью ты…

— Прошлой ночью, — прервала его Джипси, — я думала, что знаю тебя!

— Ты меня знаешь, — промурлыкал таинственный голос. — Каждую ночь мы встречаемся в царстве снов.

— Прекрати!

— Ты — моя.

— Я позвоню в полицию!

— Моя…

Джипси швырнула трубку на рычаг.

Телефон зазвонил. Он звонил снова и снова. С чувством обреченности Джипси подняла трубку. Боже, зачем она все это затеяла?

— «День не угас, но в сердце света нет», — прошептал таинственный голос.

— И прекрати цитировать Донна, черт бы тебя побрал! — приказала Джипси.

— Ты так жестока…

Джипси поняла, что слабеет. Кто бы он ни был, этот таинственный незнакомец, ему удалось ухватить ее за живое. Быть может, он сумел показать ей самой иную сторону ее души, которую до сих пор не видел ни один человек… Это мог сделать только Чейз. А если не Чейз, то кто? Какая-то бессмыслица!

— Не звони мне больше, — услышала она свой собственный умоляющий голос.

— Ты просишь, чтобы я перестал дышать? Ведь это одно и то же, любовь моя. Одно и то же. Без тебя я не могу жить. Я люблю тебя.

— Не надо. Я… я люблю другого. — И Джипси осторожно опустила трубку на рычаг.

Натянув в темноте джинсы и майку, она выскользнула из постели. Телефон зазвонил снова, но Джипси его уже не слышала.

В сопровождении Буцефала она вышла на кухню, а из кухни — во двор. Спустилась к пляжу. Минуту спустя она уже сидела на своем любимом камне, глядя в океан. Огромный пес примостился у ее ног. Джипси слушала ворчание прибоя, смотрела вверх, на звездный ковер, и мечтала об одном: хотя бы немного поплакать.

Она думала о том, что любит Чейза.

Назавтра на барбекю у Чейза Джипси была явно не в своей тарелке. Быть может, ветреная июльская ночь, проведенная на пляже, наградила ее простудой. Может быть, сказалось недосыпание. А может быть, это была защитная реакция организма на все происшедшее прошлой ночью.

Одним словом, и Чейз, и новые друзья Джипси, несомненно, заметили, что с ней что-то не так.

Джипси не умела притворяться и делать хорошую мину при плохой игре. От легких дружеских отношений последних дней почти ничего не осталось. Она мрачно молчала в ответ на шутки Чейза и сжималась при каждом его прикосновении.

Пока жарилось барбекю, Чейз следил за Джипси со все большим удивлением и беспокойством. Несколько раз он спрашивал, что с ней; Джипси отделывалась ничего не значащими словами и быстро переводила разговор на другое.

К концу обеда, за которым Джипси едва поковыряла вилкой в салате, а к барбекю и жареной картошке даже не притронулась, Сара решила, что увидела достаточно. Отдав мужчинам приказ прибраться, она взяла Джипси под руку и повела в сторону пляжа.

— Извини за банальность, — начала она, — но воздух между тобой и Чейзом можно ножом резать — так сгустились тучи. Вы поссорились? Или я лезу не в свое дело?

Джипси повернулась спиной к океану — она достаточно нагляделась на него прошлой ночью.

— На оба вопроса ответ — нет, — вяло улыбнувшись, ответила она.

С полминуты Сара молчала.

— Прости за навязчивость, — произнесла она наконец, — но у нас, психологов, это в крови… Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Твоя кушетка свободна? — шутливо отозвалась Джипси.

— Для друзей — всегда. — Сара откинулась на спинку скамейки и достала из кармана мужской рубашки, которую надела поверх купальника, пачку сигарет и зажигалку. — Ужасная привычка. А бросить никак не могу. Хочешь?

— Спасибо. — Джипси взяла сигарету.

— Я не знала, что ты куришь, — заметила Сара.

— Бросила три года назад.

— М-м… А теперь…

— Я уже на кушетке? — Сара с улыбкой кивнула, и Джипси заговорила: — Сейчас мне нужен допинг.

— Зачем?

Джипси выпустила колечко дыма и внимательно следила, как оно растворяется в воздухе.

— Чтобы не оказаться по уши в болоте. Хотя сейчас, боюсь, уже поздно. Все к этому идет.

— «По уши» обычно влюбляются.

— Ты такая проницательная или у меня на лице все написано? — с беспокойством спросила Джипси.

— И то, и другое. Ты не сводишь с него глаз, а стоит ему взглянуть на тебя, отворачиваешься. Женщины безошибочно чувствуют такие вещи. — Она помолчала. — Ты боишься. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Ужасно! — почти беззвучно выдохнула Джипси.

— Чего? Чейз — замечательный человек. — Джипси подняла глаза, и Сара улыбнулась ей в ответ. — Я знаю Чейза дольше, чем Джека. Это Чейз нас познакомил.

Джипси на мгновение нахмурилась; ее смутила одна мысль — неизбежная женская мыслишка: Сара, угадав ее сомнения, улыбнулась еще шире:

— Нет, между мной и Чейзом не было ничего серьезного. Просто дружба. С тех пор как я с ним познакомилась, он находился в свободном поиске. Но вчера вечером я поняла, что больше ему нечего искать.

Джипси, не поднимая глаз, старательно стряхивала пепел.

— Думаю, ему всегда было одиноко, — медленно и задумчиво продолжала Сара. — В юности… понимаешь, он многое потерял. Не пойми меня превратно, у Чейза отличные отношения с отцом. Но он никогда не был… членом семьи. С раннего детства он должен был сам за себя отвечать и сам о себе заботиться. По-моему, он за всю свою жизнь не совершил ни единого опрометчивого поступка.

Джипси невольно улыбнулась, вспомнив всадника на пустынном пляже.

Сара внимательно взглянула ей в лицо.

— Но, может быть, я и ошибаюсь. Похоже, ты знаешь его лучше, чем я.

Джипси сделала невольное движение, как будто собиралась встать. Она не хотела слушать дальше — боялась, что не сможет это выслушать.

— Ты открыла часть его личности, скрытую даже от него самого, — негромко и уверенно продолжала Сара. — Вчера на маскараде он был таким… безмятежно радостным. А на тебя смотрел, как на золотой горшок на конце радуги!

— Пожалуйста!.. — взмолилась Джипси.

— Что такое? Что тебя тревожит?

— Я сама, — уныло ответила Джипси. — Только я сама. Я боюсь, до ужаса боюсь, что сама разрушу наши отношения.

— Но как?

— Своей работой. — Джипси криво усмехнулась. — Он этого не понимает, и ты, наверно, тоже не поймешь. — Она набрала в грудь воздуху, готовясь к долгому объяснению. — Когда я пишу книгу, я становлюсь… как будто одержимой. Книга заполняет все мои мысли, и ни для чего другого просто не остается места. И это продолжается несколько дней, а то и несколько недель. — Она коротко рассмеялась. — Один приятель, немного знакомый с психологией, сказал как-то, что у меня раздвоение личности.