Причуды любви - Энцо Бьяджи

2 марта Каплер садится в машину и едет по делам в Комитет кинематографии. На выходе оттуда его перехватывает незнакомый человек, предъявляет удостоверение, сажает в свою машину.

— Куда мы едем? — спрашивает Каплер.

— На Лубянку.

— А в чем конкретно меня обвиняют? У вас есть ордер на арест?

Ответа он не получает. За ними следует черный «паккард», в котором восседает сам генерал Власик. Они въезжают во двор, вылезают из машины. Одного генерала Власика властям, видимо, показалось недостаточно: при всем присутствовал еще заместитель наркома внутренних дел Богдан Кабулов. Никаких мотивов ареста Каплеру приведено не было: никто не упомянул ни имени Светланы, ни Сталина, ни одного намека на связи с иностранцами и уж тем более — на шпионаж в пользу Англии. Сообщили только, что он арестован на основании статьи 58 уголовного кодекса за антисоветские, контрреволюционные высказывания.

Не было никакого процесса, а значит, не понадобился и адвокат. За подобные преступления в то время давали десять лет, но Каплеру на первых порах милостиво отмерили всего пять.

Возможности известить друзей и жену, Таисию Златогорову, он, разумеется, не получил (более того — посадили и его близкого друга, режиссера-документалиста Михаила Слуцкого). Тут же, в кабинете, составили список всех его личных вещей, заставили Каплера проверить, нет ли ошибки, и расписаться; затем вещи отобрали: бюрократические формальности всегда соблюдались строго.

Все произошло устрашающе молниеносно: тогда так было принято.

Антонина Николаевна, вдова Исаака Бабеля, рассказывала мне, как сгинул автор «Конармии»:

— Они пришли пятнадцатого мая тридцать девятого года в пять часов утра, но Исаака Эммануиловича не застали: он был на даче в Переделкино. Меня разбудили и велели ехать с ними, на улице нас уже ждала машина с невыключенным мотором. «Нам нужны сведения об одном его знакомом», — сказали они. Нашей дочке Лидии было всего два года. Исаак Эммануилович работал над сценарием фильма, но чувствовал себя неспокойно. После ареста Мейерхольда и Кольцова он понял, что теперь очередь за ним.

Мы приехали в Переделкино. Муж сел в машину рядом со мной и сказал: «Позаботься о Лидии, нельзя бросить ее на произвол судьбы».

У нас в доме все перевернули вверх дном, унесли с собой даже письма, которые Исаак писал мне из Парижа. Это была переписка мужчины и женщины, любовная. Но мне эти письма так и не вернули. Я проводила его до самой Лубянки. На прощанье он обнял меня и сказал: «Еще свидимся».

Я посылала ему в тюрьму передачи: деньги, кое-какую одежду, белье, надушенные носовые платки. Шесть месяцев спустя мне сказали, чтобы в тюрьму я больше не ходила: Бабель осужден по пятьдесят восьмой статье. И все, никаких известий вплоть до двадцать третьего декабря пятьдесят четвертого года, когда мне пришло письмо: «В связи с появлением новых фактов дело Бабеля, Исаака Эммануиловича, пересмотрено восьмого декабря тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года и прекращено за отсутствием состава преступления». И подпись: председатель военного трибунала генерал Чепров.

Но вернемся к Алексею Каплеру. Он со дня на день ждал высылки, но его продержали на Лубянке целый год. Тогда в России ходила перефразированная поговорка: «Все дороги ведут на площадь Дзержинского».

Одиннадцать лет спустя, прогуливаясь в Сокольниках, он услышал от Светланы о том, что произошло с нею на следующий день после его ареста — 3 марта 1943 года. Сцена была почти в стиле «Травиаты»: «Ах, где тебе понять страданья старого отца!» Так вот, между отцом и дочерью состоялся следующий диалог.

Сталин. Где, где это все? Где все эти письма твоего писателя?.. Мне все известно! Все твои телефонные разговоры — вот они, здесь! Ну, давай сюда! Твой Каплер — английский шпион, он арестован!

Светлана. А я люблю его!

Сталин. Любишь!..

За этим восклицанием последовали грубая брань и две пощечины. До сих пор Сталин обращался подобным образом только с Василием, когда на него жаловались учителя, но тут, видно, уже не мог сдерживаться.

— Идет такая война, а она занята…! — бушевал он. — Ты бы посмотрела на себя — кому ты нужна?! У него кругом бабы, дура!

Потрясенная Светлана отдала вещественные доказательства своего «преступления», и отец у нее на глазах порвал письма и фотографии.

Сталин тогда и впрямь находился в крайне взвинченном состоянии. Неудачи на фронте, он несет на себе бремя ответственности, а его все кругом предают — и соратники (Симонов пишет: «Примерно в те дни к нему пришел Мехлис, заместитель наркома обороны, с докладом о провале наступления на Керчь; так Сталин его даже не дослушал — выгнал вон с криком: «Будьте вы все прокляты!»»), и домашние.

Что и говорить, он был настоящий Чингисхан, прочитавший «Капитал» (выражение Ленина), но в тот раз его гнев был в какой-то мере оправдан. За один день Светлана лишилась и возлюбленного, и отца.

Спустя год заключенного Каплера вызвал следователь и объявил, что его высылают в Воркуту. В тюремном дворе уже ждет «черный ворон», который вместе с ним увозит уклонистов, бывших меньшевиков и прочих невинных жертв политического террора, доносов, всеобщей подозрительности, отличающих всю систему, проводником которой был Лаврентий Берия. Троцкизм, терроризм, тюрьма, тяжелый труд — сплошные «Т» в судебной лексике.

Каплеру, однако, относительно повезло. В Воркуте его знают и специальным распоряжением откомандировывают в труппу местного театра, наполовину состоящую из заключенных.

В театре он знакомится с прекрасной актрисой, Валентиной Токарской, которую, естественно, заинтересовал этот бесстрашный рыцарь, угодивший в лагерь за любовь. Через некоторое время она уже влюблена в него без памяти. Так что Сталин в каком-то смысле оказался прав: вокруг Каплера уже три женщины. Одна тоскует о нем и мучится раскаянием в стенах Кремля, другая любит, и ждет, и добивается свидания, как и полагается верной жене, и третья работает с ним на сцене провинциального театра.

Токарская в восторге от этого необыкновенного человека, и в тюремном бараке не утратившего вкус к жизни. Такой активности можно позавидовать: он успевает писать, ставить спектакли, снимать в фотолаборатории, одной-единственной на всю Воркуту.

Они сходятся, им хорошо вместе. О Светлане давно он не имеет известий. Правда, спустя какое-то время в лагерь прибывает новая партия заключенных, и один из них сообщает, что дочь Сталина вышла замуж за однокурсника по фамилии Морозов. Каплера это не слишком огорчает.

— Конечно, какие-то воспоминания сохранились, но они посещали меня все реже.