Их было десять - Александр Александрович Тамоников

него из рук винтовку, из которой немец всего минуту назад пытался подстрелить капитана. Третий фриц, быстро поняв, что сейчас дело дойдет и до него, пустился бежать.

Глеб подхватил винтовку, прицелился ему вдогонку и… щелкнул вхолостую – кончились патроны! Тогда он рывком вытащил свой ТТ, поймал на мушку черную спину гитлеровца и нажал на курок. Немец рухнул как подкошенный.

Разведчик навел пистолет на единственного оставшегося в живых немца. Тот уже не обращал внимания на разбитый нос, хотя кровь еще стекала по подбородку на грудь.

– Руки назад!

Он связал фрица его же ремнем. Потом оглянулся в поисках Галины: девушка все еще лежала на земле, там, где он ее оставил, не решаясь встать.

Глеб улыбнулся и крикнул:

– Ты чего осталась? Я же приказал – уходи.

Та издали замотала головой:

– Без тебя не вернусь.

Девушка, кажется, до конца так и не поняла, что произошло.

Разведчик вытолкал немца из окопа и направился к связистке.

– Немцы организовали здесь для вас ловушку. Специально перерубили провод и поджидали в укрытии. Остальные связисты там, за холмом. Лежат в траншее. Потом, после боя, их заберут и похоронят, как положено. А нам надо возвращаться. Ты устранила обрыв?

Галя неуверенно кивнула. Она вдруг поняла, что если бы не капитан Шубин, то сейчас бы тоже лежала мертвая в той траншее рядом с остальными. И смерть была бы такой жуткой, совсем близкой и конкретной – в виде этого невысокого тощего немца с окровавленным лицом.

Глеб заботливо тронул ее за плечо:

– Возвращаемся, ты свою задачу выполнила.

В полном молчании они ползли обратно, пленного разведчик тоже заставил лечь и ползти впереди них. А тот и не сопротивлялся, он был рад, что его оставили в живых, готов был выполнить любой приказ этого мрачного русского офицера.

Когда они добрались до своих окопов, немец вдруг запричитал. Галя тихо переспросила:

– Что он говорит?

– Просит не убивать, – перевел разведчик.

Девушка горько вздохнула:

– Он ведь меня чуть не убил, двое наших погибли. А его не трогать? Боится смерти…

– Не переживай, он за все ответит, – пообещал капитан Шубин.

В окопчике уже с нетерпением метался дежурный офицер:

– Конева, там командир тебя требует в узел радиосвязи срочно. Надо шифровку принять! Связь заработала. – Он с удивлением уставился на немецкую форму. – А это кто с тобой?

– Капитан разведки Шубин, – представился разведчик. – А это пленный, захвачен во время разведывательной операции. Был организатором ловушки для связистов, двое человек погибли из-за него. Докладывай командиру и веди нас в штаб. Будем допрашивать «языка».

Дежурный помог довести пленного через сеть траншей к командиру батальона. Усталый майор Гречкин, с трехдневной щетиной и мешками под глазами от недосыпа, выслушал доклад капитана Шубина, потом кивнул Галине:

– Благодарю за службу. Молодцы, хорошо сработали. Беги теперь к аппарату, срочно ждем команды из штаба полка, заодно узнаем, что там у них происходит.

Шубин еле сдерживался. Как только Галина выскочила из блиндажа, капитан шагнул к майору:

– Я считаю, неправильно отправлять связистов на обрыв одного за другим без прикрытия. Погибли двое. Если бы не я, Галю тоже бы убили.

Гречкин хотел было осадить этого капитана, что тот в нарушение устава делает замечание старшему по званию и по должности. Но покосился в сторону узла связи и промолчал. Прав, конечно, капитан: глупо требовать выполнения приказа любыми силами, не всегда работает только дисциплина, к ней нужна еще и смекалка. Но это война, и сантиментам тут не место. Связь должна работать!

Глеб и сам смутился, что позволил себе такую выходку.

– Товарищ майор, предлагаю допросить «языка», я владею немецким, неоднократно проводил допросы. Конечно, он из нижних чинов, но, может, что-нибудь ценное все-таки узнаем. Правда, есть одна просьба – сообщить старшему лейтенанту Ключевскому, это командир моей роты, что я у вас. Он меня отпустил всего на четверть часа, а я задержался…

Майор кивнул седым ежиком волос:

– Хорошо, отправлю туда посыльного. Забираю тебя к себе в штаб. Потом решим, куда дальше направить, без дела такому кадру точно прохлаждаться не стоит. Давай, расспроси пленного, как они здесь оказались.

Шубин задал несколько вопросов пленному немцу.

– Он говорит, что их направили на укрепление этого района. Часть прибыла буквально вчера вечером специальным маршрутом, ее в составе усиленных соединений привезли прямо с железной дороги к лесу. За ночь они прошли до подготовленных укреплений. Немцы усиливают позиции. На это направление прибыл стрелковый батальон, готовится к бою. Выступать будут в ближайшее время по направлению на восток. Их послали провернуть этот трюк со связью, чтобы отрезать советские фланги от основных сил.

Глеб тревожно переспросил:

– Почему на восток? Я не понимаю. Я лично проводил разведку на этой территории. Это было меньше суток назад, технику и пехоту везли к Умани, там даже сделали специальные лесные дороги! Получается, немцы резко изменили свой план? Они что, теперь атакуют наши фланги? Из Умани рассредоточились по двум направлениям?

Капитан не мог поверить услышанному, его щеки горели от стыда. Ведь он лично докладывал эти сведения командованию! Он был уверен, что противник ждет основной удар по Умани и готовится к нему! А теперь вышло так, что сведения оказались устаревшими, и из-за этого наши попали в тяжелую ситуацию, можно сказать, в хитроумную ловушку!

Майор сжал кулаки:

– Теперь понятно, почему нас так фашисты поливают, откуда здесь столько оружия и личного состава! Центр атакует на направлении Мухортовки и отступает назад под шквальным огнем. Да, по разведданным была совсем другая картина: основные силы были собраны в районе Умани, а здесь у них было слабое место. Поэтому основной удар решено было направить на Мухортовку, а здесь, рядом с Шестаковкой, готовился запасной плацдарм. Но немцы успели укрепиться за сутки и теперь активно наступают, вот-вот попытаются прорвать рубеж.

Капитан честно признался:

– Это были данные моей разведки! Я сам лично собирал сведения о вражеских силах в Умани. Там шло усиление полным ходом, я видел своими глазами!

Майор Гречкин поддержал расстроенного разведчика:

– Все изменилось за последние сутки. Вы не могли знать, что немцы так быстро проведут передислокацию. Но сейчас наша часть под ударом, этот фланг немецкой обороны теперь усилен. Думаю, не просто так они нарушили связь с полком и держали нас в неведении о расстановке сил. Наша боевая задача была – не дать немцам прорваться на левом фланге. Теперь нам придется быть не вспомогательным рубежом, а частью атаки.

В подтверждение его слов из узла связи показалась Галина:

– Товарищ майор, молния!

Гречкин прочитал