Моя лучшая студентка (СИ) - Алена Энн

— Что здесь происходит?

Я вздрогнула, услышав знакомый голос.

— Максим Алексеевич! — закричала я, со всей возможной скоростью бросившись к преподавателю, но подвернутая нога подвела меня. В последний момент я буквально рухнула в объятия Корнилова.

— Господи, Нина, — пораженно прошептал он, удержав меня за плечи. А я только и могла рыдать, вцепившись в его рубашку. Поспешно Максим Алексеевич снял с себя пиджак и накинул мне на плечи. И только в этот момент я осознала, что стою перед ним в искромсанном платье практически в нижнем белье. Силясь не сгореть со стыда, я отстранилась, плотно укутавшись в его пиджак. И теперь Корнилов перевел полный гнева взгляд на Анжелу.

— Потрудитесь объяснить, — на удивление спокойным, но в то же время полным ярости голосом произнес он. — Что здесь только что произошло? Даю вам минуту, а потом вызываем полицию.

— Не надо, Максим Алексеевич, — проблеяла Катя.

— Полицию я вызову в любом случае, — хладнокровно отчеканил он, и меня просто в жар бросило. Господи, только не полицию, отец убьет меня! Боже, какой ужасный позор! Надо срочно что-то делать! Думать времени совсем не было, и я сделала первое, что пришло в голову — издав приглушенный стон «рухнула в обморок». Спасибо отменным рефлексам Корнилова, до земли я так и не долетела. Мужчина подхватил меня на руки.

— Нина, что с вами? — взволнованно воскликнул он, принявшись легонько похлопывать меня по щеке.

— Простите, я перенервничала, — выдохнула я, снова закрыв глаза. Я чувствовала, что Корнилов находится в нерешительности. Он не знал, то ли меня спасать, то ли устраивать взбучку Никифоровой. Наконец, перехватив меня поудобней, он устремился к тротуару, бросив напоследок притихшим девушкам: «С вами мы разберемся завтра, не думайте, что подобное сойдет вам с рук». Я вздохнула с облегчением, хоть и понимала, что это ненадолго. Сейчас мне надо будет как-то уговорить Корнилова, чтобы он оставил все как есть. Возможно, вы решите, что я сумасшедшая, но у меня было так много причин не предавать случившееся огласке. Во-первых, мне было ужасно стыдно за то, что я вообще оказалась в такой ситуации. Теперь и Корнилов знал, какая я ни на что не способная слабачка. Во-вторых, я не могу допустить, чтобы была привлечена полиция, ведь мой отец… он опять обвинит во всем меня, а я не могу больше терпеть его упреков в своей слабости, видеть разочарование в его глазах, ведь «Егоровы не сдаются». А больше всего я боюсь реакции друзей. Лера убьет ее, и я не шучу, ведь тогда, после моего «случайного» падения, она столкнула Никифорову с лестницы. Про взрывного Димку вообще молчу. Нет, я не могу так подставить друзей!

Все эти мысли проносились в моей голове, пока я мирно покачивалась на руках Максима Алексеевича. Господи, как стыдно-то! Не в силах больше использовать этого святого человека, я открыла глаза. Лицо Корнилова по-прежнему было ужасно взволнованным, и я почувствовала укол совести.

— Как вы, Нина? — произнес он, заметив, что я пришла в себя.

— Все хорошо, Максим Алексеевич, я могу идти, — ответила я, заерзав в его крепких руках. С каждой минутой находиться в них становилось для меня все неудобней. Господи, до чего я дошла! Обманываю, манипулирую ни в чем не повинными людьми!

— Отлично, — произнес он, аккуратно поставив меня на ноги. Приобняв, чтобы не упала, Корнилов вытащил из кармана ключи от машины. И только сейчас я поняла, что мы стоим возле его черной хонды.

— Максим Алексеевич, а что вы собираетесь делать?

— Не волнуйтесь так, Нина, я отвезу вас в больницу. Пусть вас осмотрят, а потом нужно будет снять побои.

— Нет!

От моего крика люди вокруг стали оборачиваться. Корнилов замер, недоуменно уставившись в мое лицо.

— Что значит нет? — ошарашенно произнес он.

— Я не поеду в полицию, Максим Алексеевич.

— Нина, этот кошмар не должен остаться безнаказанным, вы ведь понимаете это?

Крепко стиснув воротник его пиджака, что сейчас заменял мне платье, я нервно сглотнула.

— Пустяки, я почти не пострадала, так, испугалась больше.

Нахмурившись, преподаватель достал из кармана носовой платок и прижал ко все еще кровоточащей губе. От неожиданности я вскрикнула.

— Простите, — извинился он, ослабив давление. — И вот это вы называете «почти не пострадала»? А ваши волосы?

С сожалением взглянув на остатки былой роскоши, он бережно провел ладонью по моим волосам. От мысли о них я едва не разревелась, но сумела сдержаться.

— Я сама виновата в произошедшем, — сглотнув, соврала я.

— Что?

По глазам Корнилова я поняла, что он мне не верит.

— Я сама виновата. Я очень виновата перед Анжелой, поэтому давайте обо всем забудем.

— Но…

— Максим Алексеевич! — не выдержала я, вцепившись в ворот его рубашки. — Я взрослый, совершеннолетний человек, и вы обязаны уважать мое решение. Если я говорю, что ничего ужасного не случилось, значит так оно и есть! Поклянитесь мне, что никто кроме вас об этом не узнает!

— Нина…

— Поклянитесь!

Я вновь дернула его за ворот, вперившись умоляющим взглядом в удивленные глаза. Странно, но раньше я даже и не замечала, что они такие необыкновенные. С россыпью маленьких фиолетовых крапинок. Хотя… раньше я никогда так долго не смотрела в них. Господи, о чем это я, тут моя судьба решается, а я о красивых глазах моего преподавателя. Борьба наших взглядов продолжалась. Он словно пытался убедить меня одуматься, а я чувствовала себя вампиром, который пытается применить к человеку принуждение. Как жаль, что я все же не обладала столь полезным навыком. Наконец, Корнилов оторвал взгляд и вздохнул.

— Хорошо, я обещаю.

Никогда в жизни я не испытывала такого облегчения. Моя душа ликовала ровно до той минуты, когда Максим Алексеевич произнес:

— Раз так, я отвезу вас домой. Скажите адрес.

Тут и сказочке конец… Я так мечтала убедить Корнилова не рассказывать о произошедшем, что даже не подумала о том, что будет дальше. Как я могу явиться домой в таком виде?

— Только не домой! — вырвалось у меня прежде, чем я смогла связно мыслить.

— Тогда куда? — задал преподаватель вполне закономерный вопрос, и я невольно опустила взгляд.

— Я… все нормально, Максим Алексеевич, я … пойду… кое-куда, я… спасибо, я сама доберусь.

К сожалению, мой лимит вранья на сегодня был исчерпан, и Корнилов это понял.

— Вам некуда больше пойти, — констатировал он, а я… я не нашлась, что ответить. Это было очевидно.

Несколько мгновений преподаватель напряженно молчал, а потом вздохнул.

— Садитесь в машину, Нина.

Глава 17. Нина

— Куда вы везете меня, Максим