Последний порог - Уоррен Мерфи

С одного края покрывало на кровати было испачкано жирными черными пятнами порохового нагара. У ног Чиуна, рядом с его тарелкой, в полу чернело небольшое отверстие, из которого вился сизый дымок.

Но это же невозможно, пронеслось в мозгу Вики. Я ведь их убила. Они же не могли увернуться от пули, направленной прямо в упор.

Как автомат, Вики повернулась в строну Римо и, прицелившись ему на этот раз между глаз, дважды выстрелила. Молниеносно переведя дуло на Чиуна, она выстрелила ему в грудь, затем – для верности – навела еще раз на то место, где находилась его голова – и снова выстрелила.

– Рука крепкая, прицел хорош, и пистолет держит так, что почти нет отдачи, – голос Римо доносился уже откуда-то со стороны письменного стола. – Одно плохо – держит его перед собой, в то время как целиться надо от бедра; я уже второй раз за сегодняшний день встречаюсь с этой досадной ошибкой.

– До совершенства ей, конечно, еще далеко, – кивнул Чиун, обсасывая кусочек крыла. – Иначе ей бы вообще не понадобился пистолет. Но надежды она подает, безусловно.

Взглянув в сторону постели Римо, Вики обнаружила в деревянной панели стены две дырки – как раз там, где должна была быть его голова. Но голова Римо возвышалась сейчас над столом – и на лице сияла ободряющая улыбка.

Чиун, закончив трапезу, снова принял любимую позу; единственными последствиями ее акции были, насколько могла видеть Вики, похожий на паутину узор на пробитом пулей стекле – и еще одна дырка в полу позади Чиуна.

Медленно, глядя перед собой остановившимся взглядом, Вики поднялась на ноги. Сейчас придется бежать – эти двое набросятся на нее в первую же секунду.

Когда и через пять секунд не произошло ничего подобного, Вики медленно выпустила из руки разряженный револьвер, повернулась и спокойно вышла из номера.

Римо повернулся к Чиуну.

– Нужно бы присмотреть за ней, папочка.

– Оставь ее, – махнул рукой Чиун. – Она очень скоро поймет, что в миг смерти ее матери мы везли ее домой на машине. И вернется. Садись и поешь. Кажется, утка на этот раз не такая скверная, как обычно.

Глава одиннадцатая

Но Вики не возвращалась. Она не вернулась ни вечером, ни к утру, ни даже к полудню на следующие сутки.

Римо дважды успел объехать весь Хьюстон – но нигде не обнаружил даже волоска с ее головы. Никто из тех, кого он расспрашивал, не видел ее и о ней ничего не слышал. А много ли было в Хьюстоне красивых брюнеток в форме лейтенанта Звездной экспедиции?

Когда Римо вернулся в отель, Чиун стоял у окна, глядя через пробитое пулей стекло на раскинувшийся внизу город.

Когда Римо стаскивал у двери туфли, Чиун произнес:

– Поистине удивительно, сколь много грехов успевает совершить человек за свою столь короткую земную историю.

– Так начинается твоя гениальная драма? – сраздражением спросил Римо. – И этого человека зовут Римо Уильямс, да?

– Человек создал игрушки, способные убивать, – продолжал Чиун как ни в чем ни бывало. – Машины, которые разрушают целые страны – как во времена царя Ирода. Живые существа меньше самой маленькой жилки в крыле овода могут убить целую армию за один день – как крыс в этих ваших лабораториях.

– Это ты про ядерное оружие и бактериологическую войну?

Чиун обернулся к Римо.

– Про все те игрушки, что вы придумали, дабы отказаться от постижения самих себя.

– Отлично. Спасибо, папочка. Лекция по истории окончена, я надеюсь?

– Ты чем-то расстроен, сын мой.

– Да ты любого загонишь в гроб, папочка.

– Тебе не удалось найти мудрое дитя?

– Нет. Наверное, уехала на автобусе. Хотя... ты помнишь ее платье? – где она умудрилась в нем спрятать деньги – клянусь жизнью, ума не приложу.

– А может быть, она удалилась в пустыню.

– Ага. Или решила отправиться автостопом в Мексику.

– Или нашла пристанище среди друзей.

– Или среди недругов.

– Или даже едет сейчас сюда.

– Как бы то ни было, – решил Римо, – я сейчас же позвоню Смитти – насчет нее. Уж если кто и сможет ее найти – так это он, конечно.

Сказав это, Римо вышел в ванную. И почти в эту же секунду зазвонил телефон.

Выскочив из ванной, Римо поднял трубку, на которую с его лба падали капли воды – он не успел вытереться.

– Алло?

– Если хотите снова увидеть Викторию Энгус, – пролаял в трубке резкий скрипучий голос, – внимательно слушайте.

– Неплохое начало, – одобрил Римо. – А с чего вы взяли; что я хочу увидеть ее?

В трубке возникла короткая пауза, затем скрипучий голос продолжал:

– Если она небезразлична вам, – придется меня выслушать.

– Мне небезразлична? – удивился Римо. – Знаете, что она пыталась сделать со мной вчера вечером?

– Вы будете слушать – или нам придется убить ее?

– По-вашему, у меня есть выбор?

– Если не будете – считайте, что она уже мертва.

– То есть выбора у меня нет все-таки, – констатировал Римо.

– Через полчаса вы придете к скотобойне Техасца Солли – и тогда мы побеседуем. Придете один, или девчонка умрет.

– Я не хожу на свидания с напарником, – ухмыльнулся Римо.

Связь прервалась. Нажав на рычаг, Римо набрал номер санатория “Фолкрофт” в местечке Рай, штат Нью-Йорк. В трубке снова раздалось несколько гудков – и почти сразу же голос Смита.

– Хэлло, Смитти. Мне тут звонили только что...

– Как и мне. Вам – по какому поводу?

– Звонили, видимо, наши друзья-отравители. Они похитили Вики Энгус – и хотят, чтобы ради ее спасения отправился прямиком к ним в объятия. А вам кто звонил?

– Нам, похоже, удалось выяснить, как яд попадает в мясо, – ответил Смит.

– Неужели?

– Да. Мы тщательно проанализировали последнее сообщение Энгуса – причиной той самой жесткости вокруг клейма Сельскохозяйственного министерства был именно тот самый яд.

Римо присвистнул.

– Значит, задача моя упрощается – всего лишь стереть с лица земли Сельскохозяйственное министерство?

– На каждом заводе есть государственные эксперты – размышлял вслух Смит по телефону. – Но их не очень сложно и подкупить...

– А на бойнях? – спросил Римо.

– Да, тоже. А что?

– Да нет, ничего. Буду держать с вами связь. – Римо повесил трубку.

– Папочка, мне придется заняться одним деликатным делом.

Чиун неподвижно сидел на полу.

– Римо...

– Да знаю, знаю. Ты не хочешь, чтобы я ходил туда. Там ведь наверняка сидят эти кровососы, и они снова порежут мне руку, вставят в порез соломинку и высосут из меня душу, как бульон в “Макдональдсе” – верно?

– Нет, – устало ответил Чиун.

– Ага. Так ты хочешь пойти со мной? Хочешь помочь своему сопливому и дремучему обрывку поросячьего уха в трудное время, папочка?

– Нет.

– Нет? – Римо не пытался скрыть удивления. – Нет?! – Он был ошеломлен, встревожен и слегка раздосадован.

– Нет, – повторил Чиун. – Иди с миром, сын мой. Помни, чему я учил тебя. Покажи им мощь Синанджу. Ты готов к этому.

Сказав это, Чиун отвернулся к окну и наклонил голову, словно в беззвучной молитве. Неожиданно он показался Римо очень маленьким в этой обширной комнате, затерянной в бескрайних просторах серого города под названием Хьюстон.

И Римо активно не понравилось это.

– Эй. Все в порядке. Тебе не о чем беспокоиться, папочка.

И когда ответа не последовало, Римо встревоженно прибавил:

– Или?..

– Не о чем, – голос корейца был тихим, как дыхание умирающего. – Остерегайся днем мерцающей мглы, а ночью – темной тени. В путь, сын мой.

Римо, глядя в спину старику, медленно кивнул и направился к двери. Может быть, когда он вернется назад с Вики, у Чиуна немного поправится настроение.

– Римо...

Обернувшись, Римо увидел, что Чиун в упор смотрит на него.

– Я не сомневаюсь в тебе, – произнес Чиун. Римо кивнул.

– И правильно делаешь, папочка. А когда я вернусь – увидишь, каким ураганом ворвемся мы на телевидение с твоей гениальной драмой.

– Я не сомневаюсь в тебе, – произнес Чиун. Захлопнув за собой дверь, Римо поспешил к лифту и не слышал, как Чиун продолжал тихо бормотать себе под нос: – Я не сомневаюсь в тебе. Но я сомневаюсь в нас. Они всегда убивают поодиночке... Но если мы не будем действовать поодиночке, то можем умереть оба – а если умрет только один, другой узнает о них достаточно, чтобы навсегда стереть зло с лица Земли. Но прошу, сын мой, будь осторожен...

Пост Глюка находился через улицу, на втором этаже антикварного магазина, на двери которого была предусмотрительно вывешена табличка “Закрыто”. Глаза его словно прилипли к окулярам огромного полевого бинокля; между колен была зажата здоровенная, серо-зеленого цвета канистра.

– А если он выйдет серее серный ход? – спросил сидевший рядом Ят-Сен.

– Чарли говорит, что он всегда выходит через парадный, – отрезал Глюк.

– Засем тебе этот глупый бинок? Дверь видно так, оссюда, – заметил Ят-Сен.

– Чарли говорит, не дай Бог, если мы его пропустим, – хмуро ответил Глюк.