Интимная жизнь элиты - Евгений Осипович Белянкин

Но идти к старухе все равно надо. Ее не обойдешь… пока она единственный источник, который может хоть что-то знать об Асе.

Егор решил косить под клиента. Когда он приблизился к дому, кругом было пустовато. Проверился. Горизонт был чист. Хотя могли наблюдать из окон соседнего дома – даже фотографировать оттуда.

Старушка встретила радушно.

– Это опять вы? Она еще не вернулась.

– Где же она может быть?

Шевеля губами, англичанка внимательно смотрела на него.

– Аккуратно платила за квартиру. Это мне нравилось. Она хорошенькая, и у нее был успех. Клиенты любят тоненьких, смазливых девочек… Впрочем, какое мне до нее дело! Одинокой женщине, если она хочет иметь постояльцев, лучше знать свое место.

Егор открыл портмоне и дал старухе денег.

– Помогите ее разыскать. Она мне очень нужна…

– Хорошая красотка всегда нужна, – хрипло засмеялась старуха, но фунты стерлингов взяла.

Прищурившись, словно вспомнила, сказала:

– К ней приходил клиент, но ее не было дома. Но это было давно. В последнее время клиентами не занималась. Она влюбилась в какого-то иностранца, который ее обеспечивал…

– У нее была подруга?

– Подруга? Она домоседка… Хотя, постой, постой… У нее была знакомая девочка. Она даже оставила ей записку…

Старушка порылась в своих бумагах и достала крохотную записку на клочке.

Егор прочитал: «Позвони, милая, по телефону…»

Он поблагодарил старушку и вернул записку. Чувствуя расположение, Егор осмелел:

– Скажите, а никто другой не приходил…

– Да нет же.

Егор облегченно вздохнул. «Значит, ее домом не интересовались. Иначе старушка вела бы себя совсем по-другому. Но тогда… Что? Взяли на улице?»

Егор представил, как это могло быть. Подкатила машина. Ее позвали, потом хамски запихали в машину. Или подошли двое и, показав документ, попросили пройти с ними… Или… «Впрочем, все это банально, – подумал он. – Какая разница, как ее взяли»…

Когда старушка закрыла за ним дверь, Егор старался идти! Естественно, чтобы не вызвать какие-либо подозрения. Но на углу, у перехода, проверился, ничего подозрительного не усек и потому спокойно подошел к телефону. Послышался мягкий девичий голос. Егор сказал, что он старый друг Аси и что беспокоится, где она сейчас?

– Я сама не знаю, – послышался ответ.

– Но, может быть, предположительно…

Девушка глубоко вздохнула. Ее вздох был хорошо слышен в трубке.

– Я боюсь за нее. Очень боюсь, – сказала она. – Но это уже не телефонный разговор.

– Может, я способен помочь… Разрешите приехать к вам.

– А вы откуда?

– Я из Москвы. Даю слово, что настоящий друг.

В трубке возникла пауза.

– Ладно, приезжайте.

– Адрес?..

Егор запомнил адрес. Через несколько минут он уже сидел в такси и, поглядывая, как за стеклом мелькают кварталы небогатого района Брикстон, думал об Асе…

Глава 27

Аллен Оливер считал эти дни самыми счастливыми в Союзе, он постепенно, но твердо входил в русский бомонд. Его; привлекало все. И выставка в Манеже непонятного, но известного на весь мир Глазунова, когда очереди тянулись, огибая всю правую сторону старого Манежа, что напротив факультета журналистики МГУ. Когда столько разговоров и столько слухов! Что даже немногословная Лариса, которая была вместе с ним на открытии, восторженно воскликнула: «Он – глыба! Смотри, какие большие полотна».

Аллен искренне смеялся: у женщины совсем другое восприятие…

И открытие нового сезона в театре Станиславского – Немировича-Данченко, где «Евгений Онегин» поставлен по-новому отвратительно, не так, как в стареющем Большом…

И молодежная тусовка в Литературном институте…

Знакомства у Аллена росли как грибы после дождя. Он уже понимал, что ему нравится Москва с ее театральными тусовками в клубе ВТО на Пушкинской площади, где в угловом ресторане всегда было шумно и по-театральному раскованно, с ее Домом композиторов, где солидные композиторы вели себя, как сорванцы-мальчишки, и, забыв про фортепьяно и ноты, несли чушь в бесконечных политических разговорах…

Все жило, все чему-то радовались в этой безмятежной столице этого ещё недавно незнакомого ему государства. В Англии говорили, что Россия беспредельна не только своими просторами, но и национальностями, которых так много, что иностранцу трудно понять характер своеобразной, бескрайней страны.

Аллену Оливеру уже показалось, что он кое-что понял, кое в чем разобрался и даже элита, верха, которые всегда понять трудно, приоткрывали перед ним свои забрала…

Под стать ему оказалась Лариса. Она становилась все больше необходимой ему принадлежностью. С ней действительно было хорошо – и если она пропадала на день-два, ему становилось скучновато.

Нет, она совсем не мешала другим потребностям. Аллен оказался весьма разбитным мужиком, у которого игристо бурлила кровь, о чем даже Светская львица, в гостях у которой он бывал уже не раз, как-то сказала: «Англичане, говорят, суховатые и чопорные люди. Значит, Аллен – не типичный англичанин, а скорее обрусевший бомж из Подмосковья, куда их время от времени выселяют из столицы».

Недавно, находясь в Доме кино вместе с журналистом Владиславом Грачевым, кинорежиссером Безруковым и кремлевским боссом, работником аппарата ЦК Борисовым, на премьере нового фильма Аллен удивил всех не знанием киноискусства, а ловким умением распознавать вина.

Он сразу обратил внимание на шампанское «Моэт» – чисто французского производства.

– Я бывал во французских погребках провинции Шампань, – гордо заявил Аллен, отхлебывая шампанское из фужера. – Вообще для этой прелести используют три сорта винограда: два темных, один светлый… Светлый Шардоне придает вину утонченный вкус, элегантность и свежесть. Черный Пинр – стойкость и долговечность. Черный Менье – цветочные ароматы…

«Моэт» – действительно ароматное и элегантное шампанское. Все с этим согласились, а Аллен, изредка взглядывая на часы, видимо, торопился – торопился он в «Метрополь», где обычно встречался с Ларисой… Но и компанию эту покидать ему не хотелось. В ней столько любопытных для него разговоров о московской жизни и о русской современной политике, что Аллен, как истинный корреспондент, хватал массу эксклюзивной информации просто на лету…

Но все же надо было уезжать, и Владислав Грачев взялся его проводить до самого «Метрополя» – ему было по пути…

Разговор продолжался в машине – и продолжался потом, когда высадились на улице Горького и дальше шли пешком…

– Мне надо на Урал, – вдруг настойчиво, напористо заявил Аллен Оливер, немало удивив Владислава.

– Тебе нетрудно, Владислав, меня понять, – заметил Аллен. – Я должен давать что-то более солидное, чем обычные московские высокопоставленные сплетни.

Грачев расхохотался.

– Тебя по-прежнему волнует сибирская язва?

– А почему бы и нет? Язва – это сенсация! А этот Борисов – он великий тугодум! От него хоть что-то зависит? Или здесь зависит только от влиятельных дам вроде светской львицы?

Грачев опять расхохотался.

– Ты не прав, Аллен. Многое зависит просто от меня. Хотя в какой-то мере и от Борисова, и от