Трудно быть ангелом - Анна Шехова

Инопланетянка замолчала, давая мне возможность оценить услышанное.

– А ты подавала заявление на кредит?

– В том-то и дело, что нет! Просто Сити-банк обслуживает ту контору, где я работала до отъезда в Одессу. Очевидно, они выбрали меня из своей старой базы и даже не удосужились проверить, работаю ли я там дальше.

– Не слышала, чтобы банки были настолько беспечны, – заметила я.

– Вот поэтому я и поверила в чудо. Видишь, Костя оказался прав. Деньги пришли… хотя, признаюсь, и не совсем так, как я хотела.

– Ты рассчитывала получить их в подарок?

– Да…

– Но, Инка, ты же не отметила это в тетради. Ты написала «хочу денег», и Вселенная дала их тебе. А то, что хочешь их даром, – надо было уточнять. Ты же помнишь, что говорила Ася? Тетрадь исполняет желания буквально.

– Да, – Инка вздохнула.

– Так ты будешь брать кредит?

– А у меня есть выбор? Конечно, буду. И, очевидно, мне придется срочным образом искать работу, чтобы расплачиваться с банком.

– А как же Костя?

– Костя ищет себя, – неуверенно сказала она. – Он не может заниматься нелюбимым делом только ради денег.

Я издала звук, который был чем-то средним между скептическим хмыком и сожалеющим вздохом.

– А ты можешь?

– Пока все опыты были неудачными, но я попробую еще раз.

Таким образом, в течение недели Инопланетянка получила деньги и возможность снять отдельную квартиру для обустройства гнезда. А еще через две недели она нашла вакансию референта в небольшой фирме, занимающейся производством отделочных материалов. Должность обещала скучную, разграфленную, но стабильную работу, в полном соответствии с давним пожеланием Инкиных родителей. Похоже, тетрадь перевыполнила свой план.

В методах, избранных для реализации Анечкиных желаний, Золотая тетрадь тоже не особо церемонилась. Через пару дней после встречи клуба, когда Анечка пришла на одну из своих двух работ – в фонд защиты авторских прав, где она числилась штатным юристом, ее вызвал к себе руководитель фонда. Мучаясь и подбирая слова со всей неловкостью интеллигента в сложной ситуации, он сообщил ей, что фонд упраздняется. Три года контора безбедно существовала на деньги, полученные по западным грантам. Однако контракт не продлили. Для западных меценатов авторские права в России стали менее актуальны, чем права человека в Китае, а может, субсидирование библиотек в Нигерии. В любом случае фонд остался без финансовой поддержки зарубежных человеколюбцев, а на помощь отечественных рассчитывать не приходилось. Авторские права в России – категория настолько же трудно уловимая, насколько никому не нужная, кроме самих авторов. И то лишь пока речь идет об их собственных правах.

Таким образом, Анечка оказалась без второго источника доходов, зато с неожиданной лавиной свободного времени. Вторая работа – вычитка газеты на предмет юридических казусов – отнимала у нее только несколько вечеров в неделю. Таким образом, остальные дни оказались пустыми и свободными для каких угодно творческих экспериментов. Хоть для фотографии, хоть для танго, хоть для бесцельных прогулок по городу, на нехватку которых Анечка тоже не раз жаловалась в ушедшем году.

– Иногда мне кажется, что наша человеческая недальновидность – это и есть то проклятие, с которым Господь изгнал из рая Адама и Еву. Сколько ни ломай мозги, сколько ни пытайся взвесить все «за» и «против» – результат получится в лучших традициях черной комедии, – поделилась со мной Анечка впечатлениями по телефону после того, как забрала трудовую книжку.

– Ладно, не бери в голову. Скоро найдешь еще что-нибудь, и твое счастливое вольное время закончится, – попыталась успокоить я ее.

– Не с моей специализацией! – фыркнула Анечка. – Думаешь, в нашей столице так много компаний, озабоченных защитой авторских прав?

В этом с ней было трудно поспорить. Впрочем, Анечка не относилась к той категории женщин, которые при отсутствии горящей избы идут искать скачущего коня, чтобы приложить к нему невостребованную силу.

Первые дни после разговора с начальством ее действительно лихорадило от волнения. Лишиться разом половины своего дохода – не такая уж мелкая потеря, особенно при сложившихся привычках. Это влекло за собой значительный пересмотр семейного бюджета и урезание ряда сложившихся традиций, вроде покупки белья в любимых бутиках или заказа суши на дом по выходным. Мелочи, с потерей которых трудно смириться, занимали Анечку всю первую неделю. А потом она догадалась набрать номер Аси:

– А можно воспользоваться тетрадью досрочно?

– Ты же знаешь, что нет, – мягко отказала та.

– Что же мне делать? – Анечка задала тот же самый традиционный вопрос, который Ася уже слышала от меня.

– Гулять, – ответила фея.

Надо отдать должное мудрости Киверьяновой: она не приняла совет за иронию.

Теперь, после окончания своего дежурства в газете, прежде чем спуститься в метро, Анечка отправлялась бродить по центральным улицам Москвы – благо офис был возле «Белорусской». Анечка брела сквозь талую серую зиму, обволакивающую долгим ожиданием – весны, новизны, солнца, страсти – чего угодно, что разрушает единообразие дней. Она заходила в любимые кофейни и заказывала латте с яблочным штруделем или капучино с фруктовым пирогом. В магазинчиках, попадающихся на пути, Анечка покупала себе маленькие подарки: ароматические свечи винного цвета, натуральное мыло с запахом корицы и лимона, смешные носки, красочные салфетки. Она заходила в книжные и долго бродила между стеллажами, перебирая книги с незнакомыми названиями и нюхая их как духи.

Потом снова выходила на улицу, в испещренную огнями ночь Москвы, и, поставив телефон на беззвучный режим, ходила, пока ноги не начинали гудеть. Иногда Анечка опаздывала на последнюю маршрутку и брала такси, не испытывая ни малейшего чувства вины по этому поводу. Хотя раньше за подобные траты она бы съела собственный палец еще до того, как добралась бы домой.

В голове Анечки бродили странные зимние мысли: она впервые не бежала по уже накатанной колее с расставленными по бокам флажками.

– Знаешь, кажется, Золотая тетрадь оказала мне куда большую услугу, чем я думала, – сказала она как-то, набрав мой номер. – У меня впервые есть выбор и время подумать над ним.

До этого момента жизнь Анечки шла по давно определенному графику. После школы мать убедила ее поступить на юридический. После института уже не мать, а собственная совесть заставили искать работу в срочном порядке – сколько можно сидеть на шее у матери-одиночки? Дальнейший переезд в Москву и необходимость снимать жилье тоже не оставили особого времени на раздумья. Потом… одна работа приходила на смену другой, и пауз между ними не хватало даже для полноценного отпуска.