Посеяв ветер - Виктор Гутеев

Этот безжизненный мир находился в стадии активного формирования, и, паря в экскурсионном челноке на безопасной высоте, туристы с замиранием сердца смотрели на природные катаклизмы, беспрерывной чередой происходящие на поверхности. Зрелище подавляло масштабами. Алексей прикрыл глаза, стараясь подробно восстановить картину мощнейшего взрыва и потока раскаленной породы, устремившегося на многие километры ввысь, но хлопок по спине разрушил рождённый в голове образ.

Здоровенный, явно перебравший какой-то гадости детина навис над Алексеем, с презрением рассматривая петлицы на его кителе.

«Лет около тридцати, — замелькали мысли. — Рост два с лишним, спортивно сложен».

Сознание искало кратчайшие пути решения конфликта и в конце концов остановилось на стоявшей на стойке бутылке с тоником.

— Гордишься собой?

«Блин… даже здесь в семье не без урода», — заглянув в затуманенные глаза, подумал Алексей.

Украдкой глянул в дальний угол. Отделавшись от навязчивого гостя, шумная компания поспешила ретироваться. Так же ретировалась и жмущаяся друг к другу парочка. Поняв, что он единственный объект для поползновений, Алексей обречённо выдохнул.

— Я задал вопрос, — понизило тон нависшее лицо. — Что? Гордишься собой?

— Извини, не понял, — попытался отмахнуться Алексей. Сперва пожалел, что испачкал шорты, а потому натянул форму, но, поставив себя на место громилы, понял, что форма лишь повод и, даже не будь её, добром всё равно бы не кончилось.

— Ведь это вы, военные, предали жителей Лайлоны. Вы, трусливые халлы, не пришли им на помощь.

В глазах здоровяка разгорался злой огонёк.

— Это ты, мерзкий рапус, виноват в их смерти, — выдохнул он в лицо Алексею.

Схватив со стойки коктейль Алексея, здоровяк демонстративно сделал большой глоток.

Это было слишком. Алексей схватил стоящую на стойке бутылку, но внезапно вспыхнувший внутри протест заставил поставить её на место.

«Какого чёрта, — думал он, — почему из-за придурка я должен портить себе настроение. У меня и так приятных воспоминаний раз-два и обчёлся».

— Ты мне сейчас за всё ответишь, — распалял себя не заметивший манипуляций с бутылкой здоровяк и одним глотком допил напиток Алексея.

План созрел в секунду.

— Нет! — скорчив испуганную гримасу, вскрикнул Алексей. Он будто только сейчас заметил, что здоровяк приложился к его бокалу. — Что ты наделал, там же канкан, — назвал он первое пришедшее в голову слово и застыл, со страхом переводя взгляд то на бокал, то на здоровяка. — Ты с ума сошёл.

Проняло. Боевой задор на раскрасневшейся харе перетёк в вопросительное выражение.

— Что? — почему-то шёпотом спросил он.

— Я в коктейль канкан добавил. Ты что не слышал про эргостимуляторы?

— Нет, — молвил здоровяк, — а что это?

Алексей сообщил притихшему здоровяку, что у того серьёзные проблемы. Затем подробно описал, что такое эргостимуляторы и какое влияние на организм они оказывают. Рассказал о годичных курсах по подготовке к их приёму и последствиях для неподготовленного организма. Последствия оказались жутко болезненны и, как правило, с неизменно летальным исходом.

По ходу дела дал понять, что стимуляторы являются военной разработкой и обращение к гражданским медикам ничего не изменит. Однако туманно намекнул, что есть проверенный солдатский способ выведения этой дряни из организма и после страстных просьб великодушно спас грубияну жизнь. Пришлось подробно объяснить значение слова «клизма» и убедить нахала, что процедуру необходимо провести в кратчайшие сроки и повторить минимум несколько раз. Глядя в спину спешащего к выходу здоровяка, не мог не улыбаться.

Простившись с барменом, вышел под звёздное небо. До гостиницы было не так далеко и, справедливо рассудив, что спуск в подземку займёт слишком много времени, Алексей решил устроить себе пешую прогулку. Вспоминая недавний инцидент, он неожиданно понял, что рад мирному исходу. Попытался припомнить, когда столько сказанных в его адрес оскорблений заканчивались мирно, и не припомнил ни одного случая. По всем законам жанра здоровяк сейчас должен был лежать с разбитой головой под стойкой, но вопреки этому отделался лишь измученным кишечником.

Посетила мысль, что даже несмотря на войну, окружающие его последнее время люди каким-то образом способствуют пересмотру прежних устоев. Он отчётливо осознал, что сегодня, казалось бы в привычной ситуации, действовал вопреки всем своим правилам. Куда приведёт подобная мягкость, Алексей не думал. Думал о другом — решать вопросы миром ему понравилось.

Впереди показались мельтешащие между домами и деревьями лучи света. Через минуту Алексей оказался в центре визжащего турбинами круговорота из десятка лэйтеров. Парящие на полуметровой высоте, похожие на гидромотоциклы аппараты несли на себе деток, которым, судя по внешнему виду, вряд ли стукнуло по тринадцать.

— Дяденька, а вы космический пехотинец? — остановившись напротив Алексея, спросила белобрысая, большеглазая девчонка, роста которой едва хватало, чтоб высунуть нос из-за лицевого обтекателя лэйтера.

— Пехотинец, — подтвердил Алексей.

— Вы убиваете пришельцев?

— Нет, родная, я служу в штабе, а там до убийства доходит редко.

На лицах прислушивающегося к разговору молодняка мелькнуло разочарование, но большеглазая пигалица не утратила интереса к Алексею.

— Но ведь вы всё равно наш заступник?

— Конечно, если кто вас обидит, я обязательно накажу обидчика. — Всмотревшись в юные лица, не удержался от встречного вопроса: — Скажи мне, деточка, почему столь юные создания гуляют в столь поздний час, да ещё верхом. Родители знают, чем вы занимаетесь?

Ребятня насторожилась. Стало ясно, этот вопрос они слышат не первый раз и при попытке их остановить тут же дадут дёру.

— Родители спят, — с вызовом, будто он обманул их детские ожидания, ответила девочка. — Мы часто сбегаем ночью и катаемся, а что, нельзя?

— Почему нельзя? — немного огорошенный напором ребёнка, вымолвил Алексей. — Можно.

— Вы, правда, так считаете?

— Конечно, — совершенно искренне ответил он, — я и сам в вашем возрасте славно покуражился, не так шикарно, как вы, но тоже есть что вспомнить.

По удивлённо-восхищённым взорам понял, что оказался первым взрослым, выказавшим им понимание и поддержку. Детки пошушукались, и пигалица вновь повернулась к Алексею.

— Меня зовут Ласа, это Дарьян, Кемал, Мальката, — перечислила она весь детский сад.

— Алексей, — представился он и, к радости малышни, по-военному щёлкнул каблуками.

— А где ты живёшь? — спросил один из новоявленных знакомых.

Услышав название гостиницы, детки сразу предложили свои услуги. Алексей начал отказываться, но отделаться было не так-то просто.

— Мы всё равно последний круг делаем, заодно и вас подвезём, — видя его колебания, упрашивала Ласа, — поедем, ну пожалуйста.

— А, была не была — махнул рукой Алексей и уселся позади девочки.

То, что поддавшись на уговоры, совершил опрометчивый поступок, понял практически сразу. Детки оказались чересчур головастыми. Перетряхнув компьютер и отключив предохранительные программы, они подчинили себе всю мощь и скорость турбированных монстров.

Когда мелькнувшее мимо поселение растаяло позади, а стена, казалось бы, далёкого леса угрожающе приблизилась, Алексей с испуга попытался перехватить управление. Не тут-то было, Ласа поддала газа и вслед за остальными нырнула в девственные заросли. Перед глазами замелькали гигантские деревья, лэйтер зашвыряло из стороны в сторону. Сообразив, что на такой скорости борьба за управление в лучшем случае приведёт к быстрой смерти, Алексей оставил попытки и, сдерживая рвущийся из горла вопль, вцепился в поручни.

Вырвавшись из леса и на огромной скорости преодолев каменное плато, не притормаживая, ухнули в каньон с отвесного обрыва. Гравитационная установка, к счастью, сработала. Подстёгнутая акселератором турбина взвыла, буквально выстрелив аппаратом вдоль каменного коридора. Детки устроили гонки, а Алексей, глядя, как нависшие по бокам отвесные стены сливаются в единый серый поток, упорно вспоминал так и не выученную молитву.

Катание заняло меньше получаса, но за это время организм Алексея выплеснул в кровь адреналина не меньше, чем за часы доброго боя. Было раннее утро, первые лучи едва коснулись фасада отеля, постояльцы сладко спали, поэтому позора Алексея никто не увидел. Руки и ноги мелко дрожали, а бескровная маска лица лишь подчёркивала цвет вытаращенных глаз.

— Да, ребятки, уважили дяденьку, — ощутив под ногами твёрдую почву, с трудом вымолвил он.

— Мы ночью опять кататься будем, хотите, заедем? — предложил кто-то из детворы. И увидев отрицательный жест, поинтересовался причиной отказа.