Желтая долина, или Поющие в терновнике 4 - Пола Сторидж

– Откуда в вас это?

– Наверное, любовь к боксу – врожденное качество тех, кто родился на Зеленом острове, – задумчиво произнес аббат, – любовь эта в крови у каждого ирландца. Так вот: почти год назад здесь, в Лондоне, состоялся замечательнейший поединок…

Изобразив на своем лице вежливый интерес, Хартгейм спросил:

– И кто же дрался? Кто и с кем?

Тем временем гарсон принес заказ и, принявшись за ужин, аббат начал свой рассказ…

«Ровно год назад в Лондоне, в одном из лучших спортивных залов, состоялся один знаменательный поединок. Замечателен он был прежде всего тем, что дрались два прославленных боксера – наш, ирландец из Лондондерри Брайен Шоу и британский спортсмен Гарольд Бамстед.

Надо сказать, что Брайена почему-то опекал английский тренер – Джек Томпсон. Это был богатый человек, в прошлом – боксер-любитель, сколотивший приличное состояние на торговле недвижимостью и ушедший на покой, когда он всецело отдался боксу.

Брайен, мой знакомый, смелый и стойкий во всех отношениях человек, был известен как страшной силой своих ударов, так и привлекательным характером в частной жизни – я никогда не слышал об этом человеке ни одного дурного слова.

Он был очень способный, талантливый, и Томпсон, найдя его в достаточно бедственном положении, больным, полуголодным, взял под свою опеку, и даже пригласил в свою загородный дом, где в подвале был оборудован прекрасный тренажерный зал.

Внимание, которым Томпсон окружил Брайена, было поистине отеческим, если бы к нему не примешивался дальновидный расчет, основанный скорее на корысти и тщеславии, чем на благородстве.

Дело в том, что Гарольд Бамстед Брайен Шоу были не только двумя сильнейшими боксерами в своей весовой категории, но и давними заклятыми врагами.

По всей вероятности, тут играло роль и то, что Бамстед был британцем, а Брайен – ирландцем, и их возможный поединок мог иметь не только спортивный смысл.

Среди околоспортивной публики ходили слухи, что когда-то, лет пять назад, то ли сам Бамстед, то ли кто-то из его родственников оскорбил Брайена.

Замечательно было то, что в их неоднократных и свирепых поединках обидчик как правило проявлял куда больше злобности и агрессивности, чем потерпевшая сторона, и рефери приходилось нередко предотвращать недозволенные приемы со стороны Гарольда.

Да, редко бывает, что благодетель привязывается всем сердцем к облагодетельствованному, и очень часто, причинив какому-то человеку зло, такой человек начинает ненавидеть обиженного…

Разыскав этого малоизвестного широкой спортивной публике боксера с несомненно прекрасными природными задатками, узрев в нем будущую звезду большого спорта, а затем дав такому боксеру необходимый тренинг, обеспечив таланту приличное существование, чтобы выпустить потом против состоявшегося, признанного всеми Гарольда Брайена – Томпсон действовал бы наверняка. Он прекрасно разбирался в людях, да и в спорте тоже, и потому без промедления пригласил Брайена под свое покровительство.

Тот после долгих колебаний согласился.

Конечно же, Шоу было не понятно, почему именно Томпсон предложил ему свои услуги – ведь он мог бы найти кого-нибудь другого, не ирландца…

Но, подумав, Брайен согласился – потому что, выбора у него не оставалось никакого: три сестры, старуха мать и безработный отец были на его попечении.

К тому времени Брайен и Гарольд уже встречались на ринге – правда, не очень часто, всего пять или шесть раз. Каждый раз они жестоко избивали друг друга, но чистой победы, по нокауту, никто из них не добивался – несколько раз по очкам выигрывал британец, несколько – ирландец.

Окончательного первенства между ними так и не было установлено ввиду постоянной смены победителя.

Их последняя встреча также не дала решительного результата, так как была прервана полицией из-за шумного скандала, перешедшего в потасовку, которая началась среди публики – подобные вещи нередко случаются, особенно, если поединок ведут ирландец и англичанин.

Однако знатоки бокса были уверены, что у англичанина куда больше шансов на победу. Он был выше ростом, обладал более длинными руками, отличался не очень большой чувствительностью к боли, и был весьма техничен.

Словом, вам понятно, до какой степени общественное мнение оказалось привлечено к обоим боксерам и Томпсону, взявшему на себя опеку Брайена.

Сперва Шоу вел размеренную и спокойную жизнь в загородном доме тренера.

Четырежды в день он поглощал сочные, с кровью бифштексы с небольшим количеством поджаренного хлеба, запивая это двойной порцией шотландского эля; в промежутках же, переварив пищу, он тренировался со спарринг-партнерами, бегал, чтобы держать дыхание в форме, в остальное время спал, набираясь сил перед предстоящими сражениями.

Его молодой организм быстро набирал силу. А главное, к Брайену постепенно возвращались его отличительные душевные качества: воля, уверенность, расчетливость и терпение, которых, надо сказать, вовсе не было у его будущего соперника. Гарольд при массированном нападении становился суетливым, трусливым и злым, терял спокойствие и трезвый рассудок.

Брайен прекрасно учитывал как все положительные качества Бамстеда, так и свои несомненные достоинства. Но, как выяснилось позже, их взвешивал и его новый покровитель, Томпсон. Дальновидный, трезвомыслящий человек и расчетливый игрок в спортивный тотализатор – он прекрасно понимал, что его ставки на Брайена могут окупить расходы по покровительству, содержанию и тренировке и принести несомненную выгоду только в том случае, если появление Шоу на ринге станет для других игроков полной неожиданностью.

Равенство ставок и с той, и с другой стороны вводило бы Томпсона в определенные трудности, а если бы за его подопечного было внесено закладов больше, чем за соперника, он бы несомненно проиграл – даже в случае превосходства Шоу над Бамстедом.

Конечно, в лондонском спортивном мире нет ничего тайного, что не стало бы явным, и как ни старался тренер держать в секрете всего, что касалось Брайена, – замечательные качества этого спортсмена ни сегодня-завтра обязательно бы сделались известными всем.

И вот Томпсон принялся сперва очень осторожно, под видом намеков и дружеских советов, а потом все настойчивей и даже грубее торопить своего подопечного.

Тот, однако, нашел в себе силы возразить тренеру, заявив:

– Надо еще немного подождать. Теперь я в состоянии выдержать полтора часа игры. Но мне надо еще немного отдохнуть, чтобы быть окончательно уверенным в победе.

Но Томпсон, подстегиваемый жадностью и нетерпением, с каждым днем становился все настойчивей.