В шкуре демона. Орды Хаоса - Иван Владимирович Лагунин

Ба-бах!

Убежище содрогнулось от колоссального взрыва. С потолка посыпалась штукатурка, от окна к полу растеклась ветвистая трещина. Каура и змееголовых бросило на пол. Лишь черные тени остались на месте, будто бы принадлежали иному миру.

— Думаю, сумели, — со злорадством прошипел Данияг, поднимаясь и отряхиваясь. — Не припомните ли вы, господин Снатлев, что мы запрашивали дешифровочный комплекс не менее чем 7-го уровня⁈

Подскочивший с пола каур ожег его бешеным взглядом и ринулся прочь из комнаты, вслед за ним вышли и змееголовые маги. Лишь тени по-прежнему были на своих местах.

— «Дешифровочный комплекс 7-го уровня» — ха-ха-ха-ха-ха, — тихонько хихикнул вдруг Гагалют. — Вот болваны…

— Почему они нас не увидели? — также негромко спросила Чадра.

— Потому что сейчас мы очень далеко от Убежища, дорогая. Приятно было встретить давнего приятеля, но нам пора.

«Давнего приятеля?», это о матерящемся кауре?

Но раздумывать времени не было. Гагалют вдруг, ерзая задом, начал утекать куда-то назад. Все дальше и дальше… пока совсем не исчез из виду! Вдруг из темноты протянулась обсыпанная редкими перьями рука и настойчиво потянула Чадру за пятку.

«Очень далеко от Убежища»… Все стало ясно, когда Чадра проползла вперед ногами едва ли не десяток метров и вдруг, почувствовав пустоту, с испуганным криком вывалилась в пахнущую свежестью тьму. Секунда падения и над девушкой сомкнулась ледяная вода.

Проклиная учителя, не отпуская саблю, Чадра несколькими гребками вытолкнула себя на поверхность, прямо под звездный купол. Россыпи мельчайших искорок устилали его от горизонта до горизонта. Рядом, на едва выступающим из воды камне сидел совершенно сухой учитель.

Чадра медленно вдохнула и также медленно выдохнула, изгоняя гнев на пернатого наставника. А потом, спрятав саблю в пространственный карман и распластавшись на спине, сделала несколько плавных гребков, описывая вокруг камня с Гагалютом круг. Вода приятно холодила на контрасте с душным разогретым воздухом. Пространственно-времянной туннель под кроватью! Такое могло прийти в голову только Гагалюту!

Тот же, положив голову на коленки, некоторое время любовался на едва прикрытое тонкой кисеей тело ученицы. В его взгляде не было желания, лишь отческая любовь и… грусть.

— Так что мы теперь будем делать? — вопросила Чадра. — Похоже, Солару надоели твои игры.

Гагалют улыбнулся.

— И не только Солару. Говорят, на прошлой неделе в Бакалу был переброшен легион «Асхай» и половина личной гвардии Великого Дутура. Верховный Жрец Йезда тоже там.

— Демоны готовят вторжение на Рран?

— Скорее, разведку боем. Также, говорят, в округе Бакалы замечены корабли кауров… — сказал Гагалют и вдруг на его лицо пала тень.

— Но ведь ты же этого и хотел, разве нет? Заварить кашу, погрузить туда всех, а самому в это время…

Учитель тяжело вздохнул.

— Даже я не могу предусмотреть всего.

Взглянув на звезды, он щелкнул клювом, и над водой возникло слегка фосфоресцирующее марево. Оно быстро уплотнилось и превратилось в наполненный зелеными искорками хрустальный шар.

Сердце Дагара.

Чадра не сходя с места могла назвать полудюжину покупателей на этот артефакт, что не глядя отвесили бы черного жемчуга по ее весу. Еще полудюжина готова была умертвить население парочки миров ради обладания им.

Повинуясь мысли Гагалюта, шар вдруг раздулся едва ли не вдесятеро и тогда Чадра увидела…

— О, Яма Дуропа!.. — простонала она сквозь зубы.

Среди гроздей зеленых искорок отчетливо виднелось сиреневое пятно.

— Хаос… — сказала, словно выплюнула она.

— Угу… Да не просто Хаоса, а ого-го какой Хаос… — эхом отозвался Гагалют.

— С чего, почему и зачем? Как так получилось? Как получилось… что ты недосмотрел?

Гагалют вздохнул и, улегшись, приглашающе похлопал по камню рядом с собой. Чадра, сделала еще один круг, а потом одним гибким движением выбравшись из воды, улеглась рядом, уставившись на звезды. Рассыпанные бесконечным бисером мириады мириад. Созвездия были совсем незнакомые. Но звездное небо везде — звездное небо. Таинственное, загадочное и зовущее.

— Иногда мне кажется… что я хотел недосмотреть… — негромко сказал Гагалют. — Иногда кажется, что я слишком устал. Что моя Цель не может оправдать средства. Ты удивишься, но даже Великий Дутур помышлял не только о власти и вящей славе. Когда-то и он желал построить мир добра и справедливости… а жертвы, что сопутствовали созданию Грозди… он считал что это приемлемая цена. Шли века, Гроздь разрасталась, подминая все новые миры, а цена все росла и росла. И вскоре она стала совсем неважна…

— Но ты не такой, как Дутур, Гагалют! — воскликнула Чадра.

— Пока нет… Но что будет дальше? Вчера я бросил целый мир на съедение Демонам и подъял Мертвого Бога, сегодня впустил в Сектор Хаос, а что будет дальше? Что будет, когда я достигну Цели?

— Будет лучше, учитель! Гроздь должна быть повержена вместе с треклятой Троицей! Довольно они пили кровь живых и поглощали посмертия мертвых! Ни Зог, ни даже Хаос никогда и на сотую долю не натворят того, что натворили эти ублюдки!

Чадра привстав и облокотившись на локоть, заглянула Гагалюту в глаза. В темных зрачках отражались звезды.

— А ты не боишься того, что натворю я сам?

— Не боюсь, учитель, — уверенно ответила она. — Твоя цель добра. Гроздь будет уничтожена! В этом твоя Судьба!

Гагалют грустно улыбнулся и медленно сомкнул веки. В тот же миг Чадра опала на прохладный камень.

Он поднялся, с нежностью оглядел уснувшую ученицу. Прислушался. Насколько не был туп Снатлев и его змееголовые союзники, портал они все-таки отыскали и теперь с упрямой настойчивостью продирались сквозь толщу пространства-времени.

— Об этом ты им и расскажешь, — сказал Гагалют и исчез.

Глава 8

Бурное море вскипело пенными бурунами, заходило ходуном, растеклось широкой волной и стеклось заново. Утлые лодченки рыбаков прыснули во все стороны, подобно разбегающимся при включении света на кухне тараканам. Яркое солнце слепило глаза неведомого наблюдателя, отражаясь от белоснежного песка. Рыбаки, налегая на весла, гребли к берегу. Они разевали рты, озабоченно переговаривались, показывали на кипящее море. Оно, словно живое, раскачивалось туда-сюда, словно ходящие под тугой кожей крепкие мышцы.

Но вот в берег ударила особо сильная волна, она опрокинула уткнувшиеся в песок утлые суденышки, а парочку тех, что еще не успели выбраться из объятий вспененной воды, перевернула, будто и не заметив. Побежав за улепетывающими в сторону леса рыбаками, она разбилась о лес и понеслась назад, отступая все больше и больше.