Быть Леонардо Ди Каприо - Дуглас Уайт

Лео и его партнерша по съемочной площадке не сразу нашли общий язык: Лурман вспоминает, что поначалу они устраивали перебранки, как дети, вместе поехавшие на каникулы, но постепенно вжились в свои роли.

«Они постепенно учились работать вместе, – рассказывает Лурман. – На репетициях бывали очень славные моменты; все мы смеялись, пытаясь разобрать шекспировский текст. Мы хотели добиться того, чтобы слова Шекспира звучали как их собственные».

Описывая их с Ди Каприо отношения, Дейнс сказала: «Мне кажется, мы с ним хорошо друг друга понимаем. Мы как два разных химических элемента: стоит поместить их в одну емкость, и что-то начинает происходить. Хорошее и плохое».

Как и всегда с Ди Каприо, поползли слухи, что их романтические отношения на экране переместились в реальную жизнь. Оба это отрицали, но что, если Дейнс имела в виду именно Лео, когда вздыхала: «Бог сделал великую вещь, создав мальчиков»?

Когда же дошло до бессмертной сцены на балконе, Дейнс пришла в ужас: «Играть эту сцену было ужасно страшно! Подумайте сами: мне пришлось произносить знаменитые строки, которые давно уже вошли во все анекдоты. Пришлось забыть обо всех, кто произносил их раньше, обо всех других интерпретациях Джульетты и начать с нуля».

Лурман вспоминает: «Эта сцена меня чуть не убила, ведь в ней совсем юная девчушка разговаривает сама с собой на балконе. Но Клэр превзошла все мои ожидания: ее стараниями сцена получилась очень естественной».

В целом съемки в Мехико прошли удачно, но не обошлось и без сложностей. Мать Дейнс попала в больницу с пневмонией (к счастью, она выздоровела), а одного из членов съемочной группы госпитализировали, после того как такси, в котором он ехал, угнали трое бандитов. Его ударили головой об асфальт и пригрозили убить, если он не раздобудет четыреста долларов. Помимо этого, на киношников нападали пчелы-убийцы, несколько членов съемочной группы ломали ноги и все без исключения слегли с пищевым отравлением, из-за чего съемки пришлось остановить на целых четыре дня. А Леонардо заболел дизентерией и провел большую часть мексиканских каникул, не расставаясь с унитазом, и при любой возможности уезжал из Мехико в Лос-Анджелес.

«На самом деле условия оказались куда более экстремальными, чем мы думали, – говорит Лурман. – Но я выбрал Клэр и Лео отчасти потому, что знал: они все выдержат и смогут работать даже в экстремальной обстановке».

Одной из проблем, с которой, как им казалось, могли столкнуться создатели фильма, была вероятность, что молодые звезды уйдут в загул – возможно, даже под предводительством Ди Каприо, у которого после съемок «Дневников баскетболиста» сложилась репутация «короля вечеринок», о чем твердили все рубрики светских сплетен в газетах. Сопродюсер Мартин Браун рассказывает, что перед началом съемок в Мехико эта перспектива доставила ему немало волнений: «Мы даже решили отложить немного денег, если вдруг возникнут проблемы с полицией, но все прошло гораздо лучше, чем мы предполагали».

Знаменитые любовные сцены фильма, вошедшие в историю кинематографа и снятые на фоне аквариума и в бассейне, стали результатом подготовки, проведенной режиссером в Майами-Бич. «Я все думал о том, где Ромео впервые увидит Джульетту, а потом пошел в ночной клуб в Майами, и там в туалете был аквариум, – вспоминает он. – И я подумал: вот отличный фон для флирта. У Шекспира Джульетту играл восемнадцатилетний мальчик, поэтому его влюбленные, само собой, в близкий контакт не вступали. Но мне хотелось, чтобы у Ромео и Джульетты был секс и действие происходило бы в воде. На протяжении всей картины я использую воду как художественный прием: последний кадр фильма – влюбленные, целующиеся под водой».

Актерам нравилось руководство Лурмана, а своим появлением на съемках он производил на всех неизгладимое впечатление. «Баз очень элегантен, – восторгалась Дейнс. – Обычно режиссеры ходят в футболках. Но не он. Он каждый день приходил на площадку и всегда выглядел элегантно и стильно. В фильме мы носим современную одежду, действие происходит в настоящем, тут есть и пистолеты, и машины. Думаю, Базу хотелось, чтобы фильм был быстрым, стремительным, наадреналиненным, как „Танцы без правил “, но чтобы молодые люди при этом чувствовали, что этот мир, полный насилия, принадлежит им».

Что до Ди Каприо, Дейнс отзывалась о нем не иначе как о «блестящем» актере. «Я знаю, что это слишком громкое слово, – говорила она, – но более умного и восприимчивого парня мне еще не приходилось встречать. Он очень свободен и даже несколько неуправляем, и мне это в нем очень нравится».

Хотя на площадке они сблизились, в конце четырехмесячных съемок у Дейнс по-прежнему осталось ощущение, что она успела лишь поверхностно узнать своего коллегу. «Я провела с ним четыре месяца, но так и не поняла толком, что он за человек, – признавалась она. – До сих пор не понимаю, то ли он совершенно прозрачен, то ли, наоборот, невероятно сложная натура. Думаю, скорее последнее, но как знать?»

Другие актеры высказывались менее двусмысленно. Вот что говорил о нем Джон Легуизамо (он сыграл в фильме Тибальта Капулетти): «Я просто ненавидел его, потому что актерская игра этому лучистому блондинчику и золотому мальчику давалась очень легко. Бывало, выкурит он сигаретку, поплавает в бассейне, спародирует Майкла Джексона, а потом прискачет на площадку и отыграет свою роль как ни в чем не бывало».

В предпремьерном интервью Лео выскзывался не вполне внятно. «Это сложно описать, – сказал он. – В этом фильме мы просто ездим на машинах и размахиваем пистолетами вместо мечей. Мы одеты в стильные шмотки – обтягивающие штаны, гавайские рубашки – и говорим шекспировским языком. Моему отцу все это очень понравилось, и он даже попросил у меня поносить одну из этих рубашек».

Однако Дейнс казалось, что в рекламной кампании студии не следует упоминать о том, что актеры исполняют диалоги в их оригинальном варианте, так как это может отпугнуть молодую аудиторию. Но она зря волновалась: предпремьерная шумиха о том, как Шекспира интерпретировали в духе MTV, вызвала огромный интерес. Рекламные снимки, на которых Лео предстал во всей своей ослепительной красе – в образе Ромео девяностых, – были призваны воспламенить сердца юных девушек. Руководство компании «Фокс» поняло, что у них в руках оказалась неожиданная сенсация. Идеальную маркетинговую кампанию мог испортить лишь какой-нибудь неприятный случай с ее драгоценным главным героем или же любой намек на то, что Лео несвободен (и, следовательно, не сможет в перспективе жениться на любой из впечатлительных юных фанаток).