Опасные чары - Энн Мэтер

После ужина родители собрались уйти — договорились с кем-то играть в бридж, — а Джули помыла голову. Должен был прийти Пол, и она знала, что он снова будет добиваться ответа на свое предложение о скорейшей свадьбе. Она всем сердцем желала сказать ему теперь о своем согласии. Джули казалось: если у нее на пальце будет кольцо Пола, то оно станет талисманом, способным отвести Мануэля.

Однако, к несчастью или, быть может, к счастью, Пол привел с собой младшую сестру Алисон — их родители также куда-то ушли, — и разговора наедине не получилось. В восемнадцать лет Алисон была по-своему еще ребенком. Она заканчивала школу и готовилась после летних каникул поступить в университет. Способная девушка, она обожала популярную музыку — ее единственное увлечение — и поэтому они провели вечер, проигрывая пластинки, многие из которых, к ужасу Джули, принадлежали к отцовской коллекции песен в исполнении Мануэля Кортеса. С момента знакомства с ним она преднамеренно избегала слушать пластинки с его записями. Даже невидимый, он своим голосом оказывал неотразимое воздействие на все ее существо. И теперь его музыка — порой бурная на цыганский манер, порой мечтательная и мелодичная — наполняла комнату, его гитара завораживала слушателей.

«О, боже, — думала Джули, — зачем только я с ним повстречалась? Зачем? Зачем именно я?»

Через некоторое время она отправилась в кухню варить кофе и готовить сандвичи, убегая из комнаты, как заключенный из тюремной камеры. Пол, оставив Алисон разбирать пластинки, последовал за ней.

Поймав Джули в узком проходе между гостиной и кухней, он, смеясь, прижал ее к стене и стал целовать в губы. Все еще находясь под волшебным влиянием музыки, она вообразила, что это Мануэль прикасается к ней, и ее губы невольно раскрылись и жадно отвечали на его поцелуи, возбуждая в нем чувственное желание.

— Джули! — внезапно воскликнул Пол, отталкивая ее и глядя на нее с недоверием.

Джули вздрогнула, словно от холодного душа. Перед ней стоял не Мануэль, а потрясенный Пол! Господи, подумала она, неужели ей никогда не избавиться от влияния Мануэля, даже целуя Пола?

А тот смотрел на нее в изумлении.

— Где ты научилась так целоваться? — спросил он.

— Не говори чепухи, — пробормотала Джули, краснея. — Кажется, я была как во сне, зачарованная музыкой. Отпусти меня, я хочу сварить кофе.

Пол оставил ее, но она прекрасно понимала, что его не удовлетворило ее объяснение. Он, должно быть, сообразил: что-то серьезно беспокоит Джули. Она тяжело вздохнула, а он, пожав плечами, вернулся в гостиную к Алисон.

Совершенно автоматически Джули поставила на плиту кастрюлю и налила в нее молоко. Затем достала чашки, открыла банку с растворимым кофе, распределила порошок по чашкам и провела усталой рукой по лицу. Она чувствовала себя неважно, голова была какой-то тяжелой: видимо, сказывались бессонные ночи.

— К черту, — проговорила она тихо. — К черту!

На другой день была суббота, и Джули все утро дрожала при мысли, что Мануэль может появиться в магазине и публично сделать ей выговор. Но он не появился. По субботам магазин работал только полдня, и к обеду Джули успокоилась. Донна и Мерилин не удержались и полюбопытствовали, чем закончилось ее рандеву с Мануэлем, но Джули сумела отговориться, сказав, что встреча была случайной и что он просто подвез ее до дома. Девушки посмотрели на нее с сомнением, но не смогли добиться от нее никаких дальнейших подробностей. Затем Донна сказала:

— Между прочим, ты читала в газете, что на этот раз он приехал со своей дочерью? Я даже не знала, что у него есть дочь, которой уже почти семнадцать лет!

Джули вся похолодела.

— Где ты об этом читала? — спросила она тихо.

— Как я уже сказала — в газете. Во всяком случае, ты видела ее по телевизору. То прекрасное создание в соболях, которому на вид дашь все двадцать пять. Как это прекрасно, иметь возможность повсюду разъезжать с Мануэлем Кортесом!

— А мне хотелось бы быть вовсе не его дочерью, — хихикнула Мерилин, и эта реплика заставила Донну весело рассмеяться, отвлекая внимание подруг от побледневшей Джули.

Его дочь! Не удивительно, что он так рассердился на нее за чересчур поспешные выводы.

В полдень поникшая Джули поплелась домой, физически и душевно совершенно измотанная и подавленная. Мать испугалась, увидев ее посеревшее лицо и печальные глаза.

— Джули! — воскликнула она. — Ты выглядишь ужасно! Ты больна?

Джули усталым движением сняла пальто.

— Мне кажется, у меня грипп, — сказала она, с трудом поднимаясь по лестнице. — Ты не возражаешь, если я сразу лягу в кровать? Мне не хочется обедать.

— Разумеется, милая. Давай ложись. Я сейчас же принесу грелку с горячей водой положить на поясницу. Пока раздеваешься, включи одеяло с электрическим подогревом.

Джули чувствовала себя по-настоящему больной, и к вечеру стало ясно, что у нее в самом деле грипп, а не просто реакция на слова Донны, как ей сначала показалось.

Остаток субботы и все воскресенье Джули провела в постели. Ее навестил озабоченный Пол, которого встревожили темные круги под ее глазами и упадническое настроение.

В понедельник и вторник Джули не ходила на работу, но в среду ей стало уже лучше, и она отправилась к себе в магазин, несмотря на предостережения отца о возможности последующих осложнений. Вечером Джули поехала прямо к Саманте и застала ее за кормлением ребенка. Согласившись помочь, пока Саманта готовит ужин, Джули последовала за подругой на кухню и, усевшись в удобное плетеное кресло, сунула соску, натянутую на горлышко бутылки с молоком, в рот малышу. Затем Джули подробно рассказала Саманте о встрече с Мануэлем.

— Ну и как? — поинтересовалась Саманта. — Твои чувства изменились?

Поощряя Тони легким похлопыванием по спинке, Джули энергично замотала головой.

— Я обошлась с ним слишком жестоко, — ответила она. — Что он должен подумать обо мне?

— И что же ты намереваешься теперь делать?

— Не знаю. Полагаю, нужно извиниться.

— Это невозможно, — твердо заявила Саманта.

— Конечно, — вздохнула Джули. — Давай перестанем говорить обо мне. Когда вы уезжаете в Соединенные Штаты?

— Через две недели, дорогая. И я до сих пор не смогла найти няню. А ты успела хорошенько подумать?

— Ты имеешь в виду — относительно поездки с вами?

— Разумеется.

— Я думала об этом… И мои родители считают, что это не плохая идея…

— Значит, ты едешь! — обрадовалась Саманта.

— Предложение очень заманчивое. А после гриппа я сама понимаю, что нужно сменить обстановку. Но не проявляю ли я трусость, убегая от своих проблем?