Багдад: Война, мир и Back in USSR - Борис Щербаков

После слияния Торгпредства и АЭС, был сформирован отдел, в который вошли торговые операции бывших «внешторговских» Объединений, исключая военные поставки по линии ГИУ и ГКУ, и начальником этого отдела был назначен…я. «Папа» провел «интервью», как бы сейчас сказали, с несколькими претендентами на позицию, мои шансы я изначально расценивал как небольшие, ибо конкуренция была «административной», основной претендент обладал некой поддержкой в Москве, по крайней мере его фамилия удивительным образом совпадала с фамилией одного из Заместителей Минстра Внешнеэкономических Связей, что немало, согласитесь….Но как-то так вышло, что наш разговор с Анатолием Никитичем «получился», что называется, хотя я весьма неразумно лез на рожон, пытался спорить даже. Молодость, молодость…

В АЭСе было принято работать и во второй половине дня, когда спадает жара. Если честно, работы-то уже никакой не было, т. к иракские контрагенты расползались по домам после 13.00, но в принципе можно было писать телексы в Москву, отчеты какие-нибудь. Но это, если ты не успел что-то сделать в законной первой половине рабочего дня!!! А я как назло, все успевал, поэтому перспектива тупого сидения в кабинете вечером, читая газеты в лучшем случае, или играя в шахматы с коллегами меня совсем не прельщала, о чем я со всей большевистской прямотой Анатолию Никитовичу и сообщил…Он покачал головой, в душе со мной, видно, не согласился, но…Но факт есть факт, я получил первую свою управленческую должность, и с удовольствием работал с «Папой», часто просто переводчиком, часто как эксперт по рынкам, готовил документы в Министерство, отчеты годовые, и никогда, ни одного раза не получал от него необоснованных критических замечаний, он никогда не переходил грань корректности и этики в общении со мной, хотя кто я такой был для него, смешно сказать сейчас…

Как известно из Новейшей Истории России, один из бывших замов Министра Газовой промышленности СССР, его коллега и друг, впоследствии станет Председателем Правительства. А «Папа» остался верен своему нефтегазовому делу, продолжил руководить одной из структур, возникших на рынке после развала монопольной системы и, по слухам, вполне успешно.

Наиболее вольготно жили в Багададе «контрактники» и Представители Объединений, снимающие «виллы». Руководители представительств всяких «аэсовских» да и внешторговских «Союзсельхозпромпоставок..», «Зарубежстрой — чего-нибудь-экспортов», «Машиноэкспортов» и прочих крупных поставщиков техники и подрядных организаций пользовались значительной свободой, по сравнению с нами, «жилдомовскими». Они тоже ходили на заседания, на планерки, на партосбрания, но в бытовом плане были освобождены от контроля за свободным временем, так как жили все на отшибе, в частном секторе.

Вот в одной из таких контор работал переводчиком безвестный тогда Искандер Махмудов, кстати… Сейчас рассказывать о том, что он — хозяин УГМК, один из богатейших людей страны, никому не нужно, да? Работал, работал, уехал в Союз, а потом переквалифицировался с востоковедения своего на цветные металлы, медь, и построил сумасшедшую многопрофильную финансов-промышленную империю. Конечно, теоретически я его мог знать, вернее, он меня, ведь я все-таки был — уффф!!! — аж начальником отдела всего Торгпредства, да и Секретарем партбюро!! Могла ведь повернуться судьба ко мне своим медным, сияющим ликом, но не повернулась, и слава богу — нет во мне предпринимательской жилки, ну нет. И правила российского бизнеса начала 90-ых да и сейчас — не для меня, я их не понимаю, не умею по ним жить. А Искандеру Махмудову я искренне аплодирую, вот, смотрите, что из нас, переводчиков, может получиться!!! (Кстати, он не один из профессиональных переводчиков, сделал ошеломительную карьеру в бизнесе, знать, дает знание иностранного языка незримое преимущество перед другими соискателями богатства и счастья на земном пути…не всем, но дает.

Уже в 1991 году, после возвращения из Багдада, я работал в Управлении Делами ЦК КПСС, и, что интересно, первый мой кабинет по историческому стечению обстоятельств находился на том же этаже, почти через стенку, от кабинета тогдашнего всесильного Управделами Н.И. Кручины(того самого, который покончит жизнь в августе 1991, выпрыгнув из окна своего дома. Я лично считаю, зря он это сделал, но дело темное…). Так вот, приезжает в отпуск друг мой Леша Можаров из благословенной Женевы, где он трудился (да и сейчас трудится!!) в одной из ООНовских организаций. Пришел он ко мне на Старую Площадь, посмотреть, поудивляться, как живут простые работники аппарата ЦК, и спрашивает:

— Боря, ты мне 100 долларов не поменяешь? Деньги советские нужны.

— Леша, где ж я тебе их возьму! Я сам их меняю где придется, у коммерсов знакомых, а сейчас никого нет рядом…

Надо напомнить, что в июле 1991 года, когда произошел этот памятный разговор, владение наличной валютой без специального разрешения, и обмен ее на советские дензнаки тем более, являлись преступлением уголовным. Обменных пунктов валюты, которыми расцветут московские подворотни через год, еще не было ив помине.

— Ладно, — говорит Леша, — Пойдем сходим, тут у меня мой бывший стажер контору открыл, ассоциация очередная, сам знаешь.

Я знал. Ассоциаций внешнеторговых на обломках сыпящегося монопольного ведомства, МВЭС, образовывалось великое множество. Советские предприятия, не имевшие никакого опыта внешнеторговых операций, валютных операций с удовольствием вступали в новомодные «Ассоциации», даже без использования административного ресурса. Им жизненно необходимо было продолжать производство с одной стороны, и проводить сложные товарообменные операции с другой. Либерализация валютного контроля позволяла с помощью Ассоциаций и себе валютную копеечку в карман положить, и импортными товарами утолить фантастический голод на предприятии, в регионе.

Мы спустились по Старой Площади в какой-то переулок, Малый Ивановский, по-моему, в районе Солянки, находим адрес, звоним в дверь. На пороге нас встретил невысокий коренастый паренек, в джинсах, они тепло поздоровались с Лешей, как-никак старые знакомые по МВТ.

Леша просит его поменять 100-долларовую купюру, немалая сумма по тамошним временам. «Да нет проблем, — отвечает его знакомый, открывает сейф где-то под столом в узкой, как кишка комнатке с высоченными, старомосковскими купеческими потолками. Отсчитывает советские рубли, мы продолжаем ни к чему не обязывающий разговор:

— А ты чем занимаешься? — спрашивает меня парень в джинсах.

— Да я вон, напротив, в ЦК сижу, деньги Партии пристроить в коммерческие проекты пытаюсь.

Парень уважительно покачал головой.

— Может замутим чего—нибудь? — предложил он сходу.

— Да не, — ответил я, — Мы сейчас сами создаем свою Внешнеторговую контору, уже помещение ремонтируем, на Разина выходит, в 14 подъезде…, - я гордо протянул ему свою «цековскую» визитку, едва удержавшись от какого-нибудь замечания, типа «не чета вам, в этих каморках на Малом Ивановском..».

— Ну лады, если надумаешь что, звони, — парень протянул мне свою голубую визитку. Я ее храню до сих пор, кстати сказать, как умилительное напоминание о превратностях судьбы. На ней надпись: «Внешнеэкономическая Ассоциация «ИНТЕРРОС», ПОТАНИН ВЛАДИМИР ОЛЕГОВИЧ, Генеральный директор…», адрес, телефон…

Я не надумал, по той же причине — уютные кресла Старой Площади остановили меня от кульбита в волны зарождающегося рынка. А после уж и не до этого было, Хьюлет, компьютеры — я был вполне удовлетворен судьбой, и за могучим ростом моего случайного, в общем, знакомого, наблюдал уже только по газетным публикациям да по выпускам новостей. В общем, «замутил» Владимир Олегович по полной программе, и даром что с Малого Ивановского старт. Разве дано нам знать наперед, как колесо фортуны обернется? Не умели почти все тогда, шишки набивали, на «стрелки» ходили, высокие кабинеты отирали, но далеко не у всех получилось. А они хотели, они не останавливались перед черным окном возможностей, оно же окно риска и неизвестности. Ну и молодцы, хотя дров наломали немало, судеб покалечили немеряно, да и сами не думаю, что спокойно спят теперь…А с другой стороны, кто сейчас спокойно-то спит? Но это все философия ненужная, как вышло так и получилось.

Все эти торгпредские и около-внешторговские истории рассказываю только с одной мыслью — в карьере главное это ум, интеллект. Приложите к нему уверенность в своих силах, настырность, работоспособность, коммуникабельность (с кем нужно!!!), низкий порог риска, готовность все потерять (понятное дело, что никто загодя не настраивается на поражение, но все же!) и смело вперед в бизнес. А уж, чего каждому из нас не хватает в этом джентльменском наборе — каждый сам за себя решит. Ну, удачи еще хотелось бы, но все — таки, «везет тому, кто везет», во многом справедливое высказывание при всем упрощенном подходе.