Не время для героев. Том 2 - Илья Соломенный

— и в этот же миг усиливаю поток в несколько раз, параллельно насыщая её энергией!

Руку пронзает вспышка сильной боли, но я стараюсь не обращать на неё внимания. Собрав всю волю в кулак, велю алой жидкости впитаться в оружие, поднимаю его, отвожу руку — и резким взмахом освобождаю всё, что успел накопить клинок!

С лезвия срывается алая молния! Она настолько быстрая, что со стороны её можно заметить лишь коротким размазанным пятном. С невероятной скоростью заклинание попадает в чернокнижника, разлетаясь кровавыми брызгами в шаге от него, и малефик от неожиданности вскрикивает. Он отшатывается, теряя контроль — и путы, удерживающие Айрилен, ослабевают.

Женщина падает на землю, но я замечаю это лишь краем глаза. Не останавливаясь, снова усиливаю кровавый поток, хлещущий из руки! Управлять тёмным искусством получается так легко, будто я тренировал его всю жизнь! Это немного пугает, но одновременно с тем пьянит. Как там говорил Беренгар? Могу делать всё, что угодно?..

Раз, два, три!

Три длинных прыжка — на последнем я падаю на колени и качусь по грязи, пропуская над собой заклинание чернокнижника. Что-то, похожее на пчелиный рой, с жужжанием проносится выше и исчезает в темноте.

Я скрыт от остального отряда, рядом — никого. Но в любой момент кто-нибудь может прибежать на помощь. Нельзя, нельзя, чтобы кто-то увидел, что я колдую, и как это делаю... Поэтому действовать нужно быстро.

Разделив сознание на две части, я выставляю перед собой руку и разворачиваю воздушный щит, насколько хватает сил и концентрации. В него тут же бьёт следующее заклинание малефика, да так, что по всей конечности прокатывается волна онемения.

"Больно" — отстранённо думаю я.

До чернокнижника ещё далеко — несколько шагов. Но это не так существенно. Повинуясь моей воле, меч удлиняется. Кровь, заливающая его, впитывается, нарастает, увеличивает клинок в четыре раза, на мгновение затвердевает лучше любой стали, а режущая кромка становится бритвенно острой.

Оружие кажется невероятно тяжёлым — впрочем, так оно наверняка и есть… А ещё я потерял много крови на эти хррашевы заклинания, но всё же хочу довести дело до конца.

— Ты… Ты!.. Это же антар-хеллар, магия крови! — вопит он, пятясь назад. Этим заявлением колдун окончательно подписывает себе смертный приговор — нужно как можно скорее заткнуть его…

Резко рвусь вперёд, а взмах даётся с трудом. Я вкладываю в него все силы, какие остались, и огромное лезвие с размаху пробивает остатки магического щита малефика, а затем сносит колдуну голову… Он даже не успевает атаковать меня перед смертью.

Удерживать концентрацию становится невозможно. Наваливается боль, усталость, звуки схватки какофонией бьют по ушам, и я пошатываюсь..

Только сейчас я замечаю, что из спины убитого мной чернокнижника торчат красные нити, тянущиеся от тёмного проявления на ели… Они отцепляются от него, на секунду замирают, а затем, словно подумав, медленно устремляются ко мне…

— Ялайская гниль! — выругиваюсь я сквозь зубы, отшатываясь, но нити продолжают тянуться ко мне.

Я бросаюсь в сторону, запинаюсь обо что-то и, упав, обнаруживаю рядом с собой на размокшей от дождя и крови земле израненную Айрилен. Магесса лежит без сознания, её грудь мерно вздымается.

Жива…

И тут спину пронзает десяток вспышек боли! Я кричу, пытаясь извернуться, но это всё равно, что мушке бороться с паутиной.

Проклятье!

В следующий миг приходит странное ощущение — я осознаю, что тёмная энергия начинает покидать меня! Сама! Нет, не сама… Кто-то вытягивает её из меня, как сок через соломинку!

Это тёмное проявление! Хррашевы нити — пьют из меня энергию вместе с кровью!

Ялайская гниль! Нужно что-то делать!

Я пытаюсь откатиться в сторону, нелепо машу израненной рукой — но получается только слегка дёрнуться. Я слишком обессилел… Сейчас это проклятье просто выпьет меня до дна… И, как назло, рядом никого из наших. Да и какой с них прок, нити вижу лишь я!

«…дар Аулэ одинакового порядка сильнее всего действует на своего собрата. Кровь к крови, свет к свету, тьма к тьме, огонь к огню — и так далее. И только тебе решать, как именно…»

Голос Беренгара звучит в моей голове на редкость чётко, будто Сейнорай стоит рядом.

Если бы я мог вонзить клинок в это проявление! Если бы…

А что мешает мне подослать «подарочек» прямо из себя?

Я перевожу взгляд на лежащую рядом Айрилен.

«Подмешай немного огня в кровь, которую освобождаешь из клинка — и твой враг сгорит изнутри. А если постараться, можно вытянуть нужную энергию из другого человека, коли собственной не хватает»

Огня в моей крови нет, и я никогда не пробовал пользоваться чужим даром…

Сознание затуманивается всё сильнее и сильнее.

«Кровь — твоя, целиком и полностью. Она и так подчиняется тебе, нужно лишь направить её, попросить — и она с радостью выполнит волю своего хозяина. С чужой кровью договориться будет сложнее. Но возможно»

Из последних сил я протягиваю прокушенную руку к Айрилен и накрываю ладонью рану на предплечье магессы. Стараясь не отрубиться, пытаюсь прочувствовать кровь, которую из меня тянет тёмное проявление. И одновременно с этим аккуратно, не торопясь, направляю часть своей энергии через рану магистра Старвинг к её энергоканалам.

И чувствую яростный жар, который мог бы разорвать меня изнутри, зачерпни я его слишком много!

Поэтому я беру всего каплю — столько, сколько смогу выдержать, чтобы не потерять от боли сознание. Напрягаю волю, втягиваю в тело, растворяю в потоке энергии, которую проклятье тянет из меня, и…

Спину будто рвут десятками крючьев. Я вою от невыносимой боли и полностью теряю концентрацию. Собственная магия прячется внутри меня так глубоко, как только возможно, и неожиданно становится легче. С трудом переваливаюсь на бок, приподнимаюсь на локте здоровой руки и вижу, как нити, торчащие из тёмного проявления, сходят с ума. Они беспорядочно хлещут по воздуху, вспыхивают алым пламенем, вырываются из мертвецов и те падают, а затем…

Затем «соты», наросшие вокруг ели, наливаются светом, но не алым, а чистым, белым… Яркая вспышка затмевает сознание, меня отбрасывает мощной волной воздуха, и всё вокруг тонет в темноте…

* * *

Серые скалы горного ущелья вздымаются вверх, теряясь в бушующей буре. Тёмная воронка вихря закручивает налитые тьмой облака. Их пронзают вспышки молний — красных, синих, жёлтых. Они всполохами отражаются на стальной броне моего извечного противника, стоящего в нескольких метрах напротив.

Проклятье, неужели снова?!

— Ты всё никак от меня не отстанешь, тварь? — зло рычу я, разглядывая рыцаря.

Он всё