День, когда я исчезла - Ким Харим

брови от удивления, схватила пульт от телевизора и вернула звук – наконец вернулась Ким Ёнён. Дом наполнился громкими голосами из телевизора. При одном лишь взгляде стало понятно, что Ёнён выжата как лимон. Она сняла обувь и поздоровалась:

– Я немного опоздала. Не ожидала, что так долго выйдет…

Несмотря на бурлящую внутри злость, Санми не проронила ни слова упрека. На самом деле ее сердце билось от радости:

– Я уже стала волноваться за тебя. – На лице отражалось беспокойство с примесью раздражения.

– Извините, что вам пришлось за меня переживать. Теперь я хожу гораздо медленнее, поэтому даже короткий путь занимает уйму времени.

Санми ушла с работы около восьми вечера и все это время ждала Ёнён дома, ведь они еще утром договорились поужинать вместе и обо всем поговорить. И вот наконец Ёнён вернулась. Санми была уже на взводе от такого долгого ожидания.

Ёнён до сих пор ничего толком не рассказала о встрече с Чи Ынчжи. Может, из-за того, что сама Санми не хотела разговаривать. Да и Ким Ёнён не стремилась изливать душу. Санми вообще считала, что они обе были не сильно разговорчивые.

Санми подошла и взяла ослабшую девушку за локоть, чтобы поддержать. Ёнён поблагодарила ее.

– Так куда ты ходила?

Словно ожидая этот вопрос, Ёнён начала по порядку рассказывать о приключениях за день. От услышанного у Санми открылся рот:

– Значит, кто-то, назвавшись тобой, снял деньги со счета? Еще и заходил на электронную почту?

Ёнён тоже не понимала, как объяснить все это. Она сама с трудом верила в происходящее. Как это вообще возможно? Кто мог такое совершить? Полная растерянность мешала выдвигать хоть какие-то предположения. Падающая с ног от усталости, Ёнён вдруг расправила плечи и сказала:

– Мне надо с вами поговорить.

Настал момент, которого девушка ждала целый день.

– Сначала попробуйте вот это, – сказала Ёнён, достав из холодильника суп, который она приготовила утром.

Посмотрев на истощенное лицо Ёнён, Санми почувствовала жалость.

– Вкусно, – похвалила Санми, попробовав одну ложку наваристого супа. Ее ответ послужил тем самым необходимым импульсом, после которого из Ёнён полился нескончаемый поток слов. Она рассказала даже то, что не собиралась рассказывать. Санми испытала немалое удивление, узнав все подробности о том, что произошло в банке и как Ёнён ходила в школу и к дому, в котором жила.

Санми задумалась. Почему сняли только один миллион вон? Верно Ёнён заметила, преступник мог спокойно снять гораздо больше. Но он снял ровно один миллион. В чем же причина? Как бы Санми ни ломала голову, никаких правдоподобных гипотез не появлялось. Кое-что пришло на ум, но это не то, что можно рассказать Ёнён. Пока рано.

Еще одним подозрительным фактом было то, что преступник зачем-то рылся в ее электронной почте. Ёнён согласно кивала, а Санми не могла без жалости смотреть на нее. Что творится у нее в голове?

Санми взглянула на Ёнён: особенно бросались в глаза выпирающие ключицы и сильно исхудавшие острые плечи. «Откуда только в ней силы берутся, – подумала Санми, – тонкая, как лист. С таким телосложением и от одного дуновения ветра улететь можно».

– Наверное, преступник знал, что ты была в коме. Но что можно найти в почте человека, который находится без сознания? Мне это совсем непонятно.

– Может, преступник думал, что кто-то отправит мне важное письмо.

Затаив дыхание, Санми попыталась привести мысли в порядок. Она старалась оставаться рассудительной. Кто же использует эту бедную девочку? Никто не приходил на ум. Но Ёнён считала, что это был тот же человек, который скинул ее с крыши. Неужели это действительно так?

– Ты одиннадцать лет была прикована к постели. Кто бы стал отправлять тебе на почту что-то настолько важное, что даже преступник полез читать?

– Возможно, что-то, о чем я и не знаю. Ведь я не помню период, когда со мной все это произошло.

– Ну не знаю. Как-то не верится мне в это.

– Значит, у преступника совсем не было причин рыться в моей почте?

– Может, и так. Если человека преследуют, то в первую очередь взламывают его почту. Ты не знаешь, но за последние десять лет интернет и цифровые технологии сильно изменились. Появилось много неизвестных тебе социальных сетей. И все они доступны с телефона.

– Что за социальные сети?

Санми задумалась, как бы получше объяснить, а потом сказала:

– Люди стали гораздо больше делиться информацией с окружающими, буквально выставляя свою жизнь напоказ. А преступники этим пользуются и добывают нужные данные.

Ёнён в замешательстве хотела что-то уточнить, но Санми ее перебила:

– Ты можешь не принимать того факта, что преступник не знал, кого взламывает, но таков современный мир. Поэтому нет смысла спорить со мной. Сейчас за временем не поспеваешь именно ты.

«Должно быть, у нее слишком много стресса от переизбытка информации», – подумала Санми. Ёнён долго молчала, а затем произнесла:

– Наверное, вы в чем-то и правы. Но мне сейчас некогда об этом задумываться. Честно говоря, есть еще кое-что странное. – Ёнён рассказала о сумке. Санми не смогла скрыть удивление.

– Сумка, которую вы мне недавно отдали… когда именно вы ее забрали из больницы?

Санми отошла от стола, на который только что опиралась, и скрестила руки на груди. Она прекрасно помнила, как забирала сумку. Ей нужно было время, чтобы вспомнить, когда это произошло:

– Кажется… три года назад. Все это время сумка находилась в больнице, но потом мне сказали, что они больше не могут ее хранить, поэтому я решила забрать ее домой.

Санми попыталась вспомнить, как ей передавали сумку. Она даже не открыла и не проверила ее. На это не было никаких причин.

– Сумка, которую вам дали в больнице, и та, которая сейчас у меня, – это одна и та же сумка?

– Конечно.

– Но она не моя. Правда не моя!

Санми пристально смотрела на сидящую в смятении Ёнён. Женщина не была в замешательстве. Она только переживала о том, как Ёнён справляется с новой информацией.

– Разве такое возможно? Сумку хранили в больнице прямо с момента происшествия.

Санми вспомнила, как она пришла в больницу за сумкой. Это был сложный период, она чувствовала себя жутко измотанной. Никакой прически, неопрятные волосы, бесформенная одежда. Тогда ее было не узнать. На нее свалилось много как запланированных, так и совершенно неожиданных дел; собственное будущее казалось ей туманным. Как раз такими и были последние десять лет ее жизни. Каждый человек, живущий в этом жестоком и несправедливом мире, сталкивается с чувством, будто вынужден идти в одиночку по пути, имея множество вопросов и ни