К черту моральные принципы - Алина Лис

– Соболева Алиса. Нет, никогда, – ответила я, немного робея под его отеческим взглядом: а ну как, услышав столь откровенное признание, погонит прочь? Мои опасения не подтвердились. Новость его, скорее, порадовала, чем огорчила.

– О, это отлично, что никогда не работала! Знаешь ли, научить человека новой профессии с нуля гораздо быстрее, чем переучивать. Если бы ты не умела грамотно говорить и терялась в сложные моменты, Петрович тебя бы не взял. А все остальное придет с опытом. У меня, видишь ли, своя оригинальная метода ведения эфира. Так что – вот твой стул, вот микрофон, наушники. Расслабься и получай удовольствие.

Почему-то это напутствие показалось крайне подозрительным. Но отступать было некуда, и я с интересом осмотрела свое новое рабочее место.

Большой и, наверное, очень дорогой студийный микрофон доминировал на нем, всем своим видом давая понять: он тут главный. Еще имелся пульт с загадочными кнопками, которые я решила пока не трогать, и наушники.

Белая дверца с треском распахнулась, чуть не задев меня на моем шатком насесте. В проем высунулась рука с распечаткой.

– Новости, погода, пробки, – скороговоркой пробормотал обладатель руки. Потом заметил меня, заулыбался:

– Привет.

– Приветик, – машинально откликнулась я. Красивый мужчина: темнокудрый, загорелый, синеглазый. Даже сходство с Галкиным его не портит.

– Меня Стасом зовут, – продолжал красавец-мужчина, протягивая руку. – А вас?

– Алиса, – не зная, что конкретно делать с этой самой рукой, я ухватилась за ладонь и энергично потрясла.

– Стасик, давай без политесов обойдемся, – забулькал Сева. – Пять минут до эфира, потом девушку потанцуешь.

– Еще увидимся, – заговорщицки подмигнул Стасик и пропал.

– Алиса, ознакомься с новостями! – Сева потряс распечаткой. – Тебе сейчас их нужно будет зачитывать. Вслух, с выражением и без ошибок. Петрович страшно не любит ошибок и оговорок в новостях и всегда за этим следит. Если оговоришься – оштрафует. Так что будь спокойна и не паникуй – у тебя все получится.

– Но как? Я же ничего не знаю! Куда говорить, как… – пробормотала я.

– Ну так надо было приезжать на инструктаж, – посуровел мой коллега. Потом смилостивился и добавил: – Не переживай, чего тут уметь: наливай да пей!

Если честно, то еще после собеседования с Жужельским я опасалась подобного развития событий. Но все была смутная надежда, что звукорежиссер или диджей возьмут надо мной шефство, все объяснят, покажут, дадут попрактиковаться и только потом разрешат работать в эфире. Нельзя же так, с бухты-барахты, допускать совершенно постороннего человека к святому. А вдруг я чего-нибудь ляпну?

Последнюю фразу я произнесла вслух.

– Ляпай, но ляпай уверенно. Это называется эксцентричностью, – процитировал Сева и сам захихикал своей немудреной шутке. Смех его был похож на бульканье. – А сейчас ознакомься с новостями. Три минуты осталось. – Он кивнул в сторону прозрачного окошка.

Проследив за его взглядом, я увидела в прозрачном окошке козлобородого юношу. За его спиной светился циферблат часов. Времени и правда оставалось меньше четырех минут. Не став его, драгоценного, тратить зря, я углубилась в чтение.

Где-то какой-то теракт, никого не убило. Американский президент куда-то поехал договариваться с кем-то о свободе и демократии, а наш премьер-министр тоже куда-то поехал, договариваться с кем-то о чем-то еще. В конце, как водится, отдельный раздел, посвященный всяким звездам шоу-бизнеса. Ничего особенного. Стандартный набор новостей. То, что зачитывают, наверное, все радиостанции мира раз в час. Внизу листа логотип новостного агентства.

От изучения распечатки меня оторвал голос нового коллеги:

– Наушники надень! Сейчас отбивка пойдет!

Я поспешно нацепила огромные «уши». В них зазвучала бодрая музычка и замогильный потусторонний голос объявил: «Радиостанция «Свобода Звука». В путь по волнам музыки», а самоуверенный женский добавил: «Восемнадцать часов в столице. Новости».

И тут весь мой мандраж куда-то испарился. Уже совершенно не беспокоясь о последствиях, я зачитала новости, даже не пытаясь подражать интонациям профессиональных дикторов с радио. Интуиция подсказывала: все равно не получится, а Жужельского мое чтение вроде бы устроило. Под конец, совсем обнаглев, я добавила:

– С вами была Соболева Алиса. До встречи.

В «ушах» снова заиграла отбивка. Пухов демонстративно зааплодировал:

– Ну вот, а говоришь – не умеешь.

– И это все? – Я почувствовала легкое разочарование. И стоило волноваться!

Сева, правильно поняв мои чувства, лишь ухмыльнулся:

– Нет, это только присказка, сказка впереди. После рекламы.

– А что мне делать во время эфира?

– О, это уж ты не беспокойся. Там увидишь, – ответил он и заговорщически подмигнул. – Главное, что бы ни случилось, не ударяйся в панику, не теряйся и делай вид, что так и задумано, тогда все отлично пройдет.

В «ушах» закончилась реклама «продвинутых курсов живого английского языка» и зазвучала новая отбивка. Сева поднял руку, призывая меня к молчанию.

– Здравствуйте, дорогие радиослушатели. В эфире программа «Пух и прах» и я, ее ведущий, – Сева Пухов. Сегодня, дорогие мои, мы поговорим о празднике, который ежегодно создает головную боль всему мужскому населению нашей страны, о светлом, радостном весеннем празднике. Некоторые острословы еще называют его гинекологическим. Специально по случаю праздника я решил сделать подарок слушательницам и снова разбавил суровый мужской коллектив нашей радиостанции представительницей пола, традиционно именуемого «слабым». Встречайте, дамы и в особенности господа – Алиса.

Выпалив все это в микрофон, он нажал какую-то кнопку на пульте и довольно откинулся в кресле. В наушниках зазвучала запись восторженных аплодисментов. Я молчала, несколько офигев от такого представления. Через пару секунд моего выразительного молчания Сева снова взял инициативу в свои руки.

– Молчит, молчит моя новая коллега. Стесняется поприветствовать нас. Алиса, порадуй наших слушателей, скажи какую-нибудь глупость!

– Э-э-э, – протянула я в микрофон. – А что бы ты хотел услышать?

– А ты всегда говоришь другим то, что они хотят слышать? – с живым интересом поинтересовался Пухов.

– Ну, обычно по ситуации, – ответила я, все еще не понимая, чего он от меня ждет.

– Предположим, ситуация благоволит. Радиослушатели все еще ждут от тебя глупость, можно даже две – регламент позволяет.

– Ну… я думаю, что Восьмое марта – хороший праздник, для многих даже семейный. Мы вот с семьей всегда его празднуем.

– А как насчет двадцать второго апреля? – с преувеличенным сочувствием поинтересовался Сева.

– Двадцать второе апреля? А это праздник? – я судорожно пыталась припомнить, чего такого важного празднуют в этот день. Дата была смутно знакома, что-то такое вертелось в голове, но связать ее с конкретными событиями не удавалось.

– Праздник. И для некоторых даже семейный. Прекрасный, светлый праздник. Ну же, Алиса, ты наверняка вспомнишь, если постараешься!

– Китайский Новый год, – неуверенно предположила я.

– Великолепно! Ты сказала две глупости и уложилась точно в регламент. – Сева выглядел довольным, как объевшийся сметаны кот, а меня все это начало изрядно злить. Я не привыкла чувствовать себя дурой и тем более не привыкла к тому, чтобы самоуверенные жлобы самоутверждались за мой счет, поэтому стала прикидывать, как бы поизящнее его посадить в лужу.

– Но давайте вернемся к нашему празднику. Точнее, не к нашему, а к женскому. Алиса, как ты считаешь, почему бабский день празднуют именно восьмого марта?

– Честно говоря, понятия не имею. Но думаю, ты сейчас нам расскажешь.

– Ну хорошо – начнем с малого. Как ты считаешь, когда столь любимый твоей семьей праздник отпраздновали в первый раз?

– Восьмого марта, – сказала я и злорадно улыбнулась.

– Умничка, догадалась. А в каком году?

Нет, больше он меня так не поймает.

– Если ты мне дашь подглядеть в твою шпаргалку, я назову точный год.

– Ах, я бы дал, но у меня нет никакой шпаргалки! – Сева демонстративно взмахнул пустыми руками. – Да и не нужна она, пока я помню школьные уроки истории. Итак, дорогие радиослушатели, Алиса ответа не знает. Давайте примем звонок, может быть, кто-нибудь из вас окажется более эрудированным.

С этими словами он нажал какую-то кнопку на пульте. Я услышала в наушниках длинные гудки, потом густой мужской бас:

– Алле!

– Здравствуйте, вы в эфире! Представьтесь, пожалуйста.

– Меня Володя зовут.

– Здравствуйте, Володя. Скажите, что вы думаете по поводу Восьмого марта?

– Дурь все это. Дурь и одни траты. – Даже по голосу было ясно, что мужик аж лучился праведным гневом. – Я вот владелец бизнеса. Это просто вредительство – такие праздники устраивать. Сначала все неделю пьют, потом неделю пьют. Две недели нормальной работы нет. Этот праздник только бабам выгоден, чтобы серьги и шубы выколачивать из мужей. Еще всякие Гиви, которые цветами торгуют, наживаются…