Изумрудная песнь - Олеся Рияко

истинную связь. Должна же была и она думать о том, что несмотря ни на что им теперь не уйти друг от друга.

Аккуратно стащив плащ с плеч Эргерда, заснувшего тут же, возле шатра своего гаркара, Ульд с осторожностью направился к обозам. На удивление орку, карчакар и опытный воин, несмотря на такую наглость, даже не шелохнулся! Судя по самозабвенному сопению, тот просто не добрался до собственной палатки после обильных возлияний на праздничном ужине. Эргерда без сомнения стоило проучить за беспечность. Все же хоть бурвадеги и не чувствовали сейчас угрозы, это был военный поход. И он до сих пор не закончился.

Неладное Ульд заподозрил еще даже не дойдя до повозок. Несмотря на темноту ему уже издалека было видно, что клетка, в которой должна была сидеть эльфийка – пуста. Однако, дойти туда и проверить наверняка, он даже не успел – взгляд опытного бурвадега привлек легкий отблеск лунного света, тут же скрывшийся в кустах за повозками.

Определенно это была белокурая голова остроухой беглянки!

Устремившись за ней следом, орк первое время все же держал дистанцию. Нет, он прекрасно осознавал, что всего на миг упустив из вида эльфийку в лесу, в ее родной стихии, он рисковал и вовсе потерять ее навсегда. Но какое-то острое, звенящее чувство из смеси надежды и отчаянья, трепетало внутри его сердца, заставляя оставаться в тени.

Следя за тем, как она озираясь перебегает от дерева к дереву, скрываясь от обличительного лунного света, он все умолял ее остановиться, одуматься и вернуться назад. Потому что то, что прямо сейчас, на глазах мужчины, она бежала прочь от него навстречу самым жутким из опасностей, которые ему услужливо подбрасывало его воображение, говорило о том, что ее связь с ним не настолько сильна, насколько его с ней. И от этого Ульду становилось до безумия больно!

Вдруг, в очередной раз скрывшись за широким стволом дерева впереди, светловолосая девушка не показалась вновь. Почувствовав, как кровь от ужаса разом застыла в его венах. Ульд, потеряв всякую осторожность, бросился к тему месту, где в последний раз видел девушку и припал к земле, силясь в сумерках разглядеть хоть намек на ее следы и направление.

– Что-то потерял, клыкастый?

Ульд заозирался вокруг не сразу поняла откуда доносится голос беглянки.

Нерандиль нашлась на ветке прямо над его головой. Она с ехидством смотрела на него сверху вниз и игриво болтала босой пяткой в воздухе.

– Слезай. – Низко прорычал орк, едва сдерживая негодование, а та только шире улыбнулась, ответив:

–Лучше ты забирался сюда. Хотя куда тебе, такому неуклюжему. Небось пол округи уже разбудил, пока через кусты за мной ломился. Неужели думал что не заметила?

Отвечать ей на это орк не стал. Просто протянул выбросил вверх руку и слегка подпрыгнул, хватаясь за лодыжку остроухий шутницы. А потом так же резко дёрнул ее на себя, заставив ту с визгом узнать прямо ему в руки.

Прижав к себе крепче истерично верещащую девчонку, так чтобы и шелохнуться не смела, Ульд поспешил зажать ей ладонью рот, низко прорычав в самое острое ушко:

– Что же ты делаешь? Ты понимаешь что нас убьют из-за тебя?

Неожиданно и до острой боли она вдруг изловчившись прикусила мужчине палец, заставив хоть ненадолго, но выпустить себя из рук. Для побега этого не хватило, но Ульду пришлось поставить ее на ноги и развернуть к себе лицом.

– И что? – выпалила Нерандиль сквозь зубы, с вызовом смотря ему прямо в глаза. Снизу вверх, поскольку ростом едва доставала ему до плеч. – Если мне все равно умирать, то хоть одного орка с собой прихвачу!

Мужчина застыл, не зная что и сказать на это, ведь сам бы он ни за что и никогда не позволил бы кому-либо причинить вред этой вздорной зеленоглазой эльфийке. Вот только надежда на то, что и она испытывает к нему схожие чувства, в тот миг пошатнулась от этих слов так сильно, что сердце сжалось в груди от боли и обиды.

Но не успел он ощутить всю горечь этого открытия, как Нерандиль удалось вновь выбить почву у него из под ног – стремительно обхватив его шею руками, эльфийка вдруг встала на цыпочки и притянула мужчину к себе, жадно впившись губами в его губы. От неожиданности Ульд даже руки разжал и перестал дышать, на мгновение растворившись в непередаваемом чувстве, словно заставившим крылья распахнуться за его спиной! Маленькая эльфийка держала его так крепко, словно боялась что он убежит.  Ее губы жадно ласкали его, словно прерви она этот поцелуй, тут же перестанет дышать. Лишится воздуха и умрет, так и не позволив себе расцепить объятий. И Ульд мог бы поклясться, что в тот момент испытывал те же чувства, но было кое-что еще. Тягучее и черное расплескавшееся в груди из-за того что она сама наконец сделала к нему первый шаг.

– Нет, стой… – прошептал он отстраняясь.

А потом, взглянув в зарумянившееся от возбуждения и испуганное его внезапной холодностью лицо, вдруг зарычал диким зверем и, до боли вцепившись пальцами себе в волосы, отошел от нее прочь, повернувшись спиной.

Дурак… тупой бесхребетный червь! Как можно было ему давать ей над собой столько власти? Пусть бы лучше ненавидела его, чем так… ведь когда она наконец поймет что стало с ее деревней и кто виновен в смерти всех ее близких, станет только хуже! Для него еще больше, чем для нее, ведь один раз испытав взаимность, он больше не сможет мириться с ненавистью и холодностью, которая ждет его снова!

– Я сделала… что-то не так?

Ульд резко обернулся к ней, заставив эльфийку испуганно отшатнуться, а потом, не давая опомниться, схватил за руку, словно тряпичную куклу потянув за собой следом.

Обратно, к лагерю бурвадегов.

– Через три дня доберемся до границы Облачных Земель. – Процедил он сквозь зубы, только чтобы избавить себя от прочих вопросов, на которые сейчас бы не смог ответить. Только не в таком состоянии. –  Ты войдешь в мой дом, как рабыня. Но прислуживать будешь только мне.

– В твоих покоях? – оскорбленно возмутилась эльфийка и попыталась вырвать из его захвата свое запястье.

Ульд же на это промолчал, покорно выслушав град эльфийских проклятий, следом пролившихся на его голову.

– Сестры прикроют нас и никогда не сдадут. Будешь жить по-другому чем раньше. Но не хуже. – добавил он, когда ярость девушки поутихла, но тут же пожалел об этом, ведь его слова прозвучали, как жалкая попытка оправдаться. А оправдываться перед Нерандиль он