Хочу «Оскар»! - Стил Даниэла

Когда он назвал имя, Таня изумилась. Она знала и любила эту группу еще с той поры, когда училась в колледже, у нее даже хранились их старые записи. Таня припомнила эту историю с разбившимся самолетом, тогда об этом писали все газеты. Таня не вспоминала об этой певице много лет, и странно было теперь услышать о ней из уст близкого ей человека – ее бывшего мужа. Таня видела по глазам Дугласа, что боль до сих пор живет в нем, в эти минуты он словно стал ей ближе. Значит, и у него есть уязвимые места.

– А почему этот брак вы тоже считаете своей ошибкой? – осторожно спросила Таня. Теперь они с Дугласом поменялись ролями: на этот раз она задавала вопросы. Ей так же интересно было узнать побольше о Дугласе, как и ему о ней.

– Между нами не было ничего общего. А музыкальная среда уже тогда была совершенно безумным миром. Моя жена баловалась наркотиками, но не считала себя наркоманкой. Она и не была ею – просто сумасшедшая, буйная девчонка без тормозов. Она уверяла, что под кайфом она лучше поет. Вряд ли это было правдой. Но голос у нее был потрясающий, – сказал Дуглас. Вид у него был отстраненный – как будто он вернулся в свое прошлое и снова встретил свою жену. Черты его лица смягчились, взгляд стал задумчивым. Таня даже подумала, что эта певица была, вероятно, его самой большой любовью – если, конечно, в его мире существовало подобное понятие. – Мы развелись потому, что подолгу не виделись друг с другом – она девять-десять месяцев в году была на гастролях. Брак в нашем случае просто не имел смысла. А я тогда как раз начал свою карьеру продюсера фильмов. Этот брак и моя жена стали для меня помехой. Из-за ее постоянных выходок в прессе то и дело писали о ней негативно. Кокаин тогда был в большой моде, ее несколько раз задерживала полиция. Меня это не устраивало. – Равно как и ее бесконечные измены. Но говорить об этом Дуглас не стал. – Это были сумасшедшие годы. А мне никогда не нравилось близкое соседство с наркотиками и по-прежнему не нравится. А для нее это была часть ее мира. И при всем этом она еще мечтала о детях! А я не представлял себя отцом ее детей. Да и кем они могли вырасти – наркоманами, помешанными на роке?! Нет, это не мое, – повторил он. – И никогда не было моим. Я был слишком занят, добиваясь успеха и зарабатывая на жизнь, я тогда делал свои первые фильмы. Жена, которая проходит лечение в реабилитационном центре или, хуже того, отбывает срок в тюрьме?! Нет, увольте! Такая реклама мне не была нужна, хотя некоторые не брезговали и такой. Я постоянно боялся, что она примет смертельную дозу наркотика. Но, как видите, до этого не дошло.

– И поэтому вы с ней развелись?

С точки зрения Тани, это был просчитанный шаг. Жена портила ему карьеру, осложняла жизнь, потому с ней надо было расстаться. Этот случай очень определенно показывал, как у Дугласа расставлены приоритеты. Тане показалось, что за рассказанным стоит нечто еще, но она не рискнула выспрашивать, хотя ее любопытство уже было разбужено. Интересно, Дуглас из-за этого стал таким замкнутым или эта черта была присуща ему и раньше? У Тани сложилось впечатление, что Дуглас сознательно не поддерживал ни теплых, ни близких отношений с людьми, разве что в юности.

– На самом деле, – улыбнувшись, сказал Дуглас, – это она со мной развелась. Она сказала, что я – чопорный, претенциозный, честолюбивый, амбициозный, простите, хрен. И что меня не интересует ничего, кроме денег. Конец цитаты. Она, признаюсь, была права.

Дуглас сказал это без малейшего намека на угрызения совести или желания оправдаться. Он не в первый раз говорил так о себе.

– Все, что она мне предъявила, действительно необходимо для успеха. Чтобы преуспеть в кинобизнесе, необходимо обладать всеми этими качествами, а я был полон решимости снимать культовые фильмы и мог рассчитывать только на себя. А она и без меня была звездой и не нуждалась в моей помощи.

– Вас это не устраивало? – спросила Таня. Теперь ей еще больше хотелось понять, что же такое Дуглас Уэйн.

– Да, – ответил Дуглас. – Меня это не устраивало! Ее жизнь, ее карьера складывались без моего участия, она все решала сама, никогда не слушала моих советов, да и не спрашивала их. Она никогда мне не рассказывала, что происходит в группе. Половина из ее парней побывали в тюрьме за хранение наркотиков. Это не мешало ее карьере, а вот моей помешало бы. Люди, состоящие в браке с наркоманами, никогда и ни в чем не добиваются успеха – во всяком случае, тогда это было так. Двадцать лет назад нравы были более строгими. Но многие тогда были убеждены, что кокаин не причиняет особого вреда. Думаю, рано или поздно она либо стала бы законченной наркоманкой, либо угодила бы в тюрьму. Возможно, это к лучшему, что все так случилось. Она не упала со своего пьедестала.

Кажется, эти слова дались Дугласу нелегко.

– Вы любили ее? – с сочувствием спросила Таня. Это была печальная по любым меркам история – о загубленной жизни молодой женщины и тех, кто погиб вместе с ней. Таня хорошо помнила эту историю, о ней тогда много говорили и писали.

– Не знаю, – честно ответил Дуглас. – Не думаю, что я когда-либо любил. Но я не сказал бы, что мне этого не хватает. Чаще всего, – усмехнулся он, – моя работа мне нравится больше, чем женщины. С ней легче справиться.

– Но, возможно, это не так интересно, – поддела его Таня.

– Возможно. Честно говоря, я и сам не знаю, почему я на ней женился. Может, потому, что она произвела на меня сильное впечатление. У нее была сногсшибательная внешность и потрясающий голос. Я до сих пор иногда слушаю ее записи, – признался Дуглас, и это признание тронуло Таню.

– Я тоже, – созналась она. Она избавилась от записей времен учебы в колледже, но некоторые оставила и время от времени слушала их.

К концу их встречи настроение Дугласа изменилось – он помрачнел. Он давно уже не вспоминал о своей покойной жене. Для него эта тема была болезненной. Воспоминания об их разводе всегда приводили его в угнетенное состояние. Впоследствии его бывшая жена дважды попадала в тюрьму за хранение наркотиков. К тому времени, к счастью для Дугласа, они уже были разведены. Он понимал, что помочь жене ничем не может – она была потерянным человеком. Но обалденно красивой женщиной, и Дуглас любил появляться с ней на людях, когда они были женаты. Ему льстило явное восхищение, которое окружающие демонстрировали его жене. Но этот брак окончательно отвратил Дугласа от намерения жениться снова. Он был из тех людей, которым лучше жить в одиночку. В последние годы Дуглас мало нуждался в дружеском общении вне работы, разве что в эпизодическом постельном развлечении. В его сексуальных связях чувствам не было места. Если Дугласу нужна была женщина, он выбирал очень осторожно. Ему нравились женщины умные, с которыми интересно общаться, но при этом они должны были быть лишь фоном для его персоны и в то же время хорошо смотреться рядом с ним, для прессы. Обычно его приятельницами были известные актрисы, популярные писательницы, реже – замужние общественные деятельницы или даже жены его друзей, находящихся в длительном отсутствии. Дугласу нужны были интересное общество и достойная его женщина, а не сплетни и фотографии в бульварных газетенках. У него была репутации влиятельного человека и крепкого удачливого продюсера. Его личная, а тем более интимная жизнь мало кого интересовала. Эта сторона жизни была для него несущественной. Его вполне устроило бы появляться на людях и с Таней, когда он узнает ее получше. Дуглас подумал об этом еще вчера, на вечеринке. Таня была интересной, умной, с хорошим чувством юмора – и она была красива. Женщину именно такого типа Дугласу нравилось иметь при себе, и она умело пикировалась с ним; с точки зрения Дугласа, это был еще один плюс. В некотором смысле Дуглас присматривался к Тане как к потенциальной спутнице для появления в обществе или даже как к возможной хозяйке его дома во время приемов. Пока она его ни в чем не разочаровала. А поскольку в ближайшие несколько месяцев они будут работать вместе, их совместное появление на публике будет вполне объяснимо. Дуглас не любил, когда о нем сплетничали. А Таня выглядела настолько положительной, что вряд ли могла бы дать пищу для сплетен. Она была из тех женщин, которые вызывают доверие, симпатию, одобрение, а не осуждение и зависть.