Король-нежить - Маруяма Куганэ

Когда Момонга покинул храм, его встретила великолепная картина. Площадь Великого Склепа Назарика была примерно двести квадратных метров. Склеп был окружен шестиметровой защитной стеной с входом впереди и сзади.

Трава на кладбище была короткой, придавая ему освежающий вид. Но, с другой стороны, тут росли большие лиственные деревья, покрывая всё тенью — мрачное чувство. Также много белых надгробий стояло беспорядочно.

Остриженная трава и беспорядочные надгробья создавали какое-то сильное чувство несоответствия. И не только это, то тут, то там виднелись вырезанные ангелы и богини, наряду с другими произведениями искусства. Кладбище было просто хаотическим. Более того, по углам стояло четыре маленьких храма, а в центре — большой храм с шестиметровой статуей воина, которого защищают солдаты.

Именно из этого большого Центрального храма Великого Склепа Назарика и вышел Момонга. Он стоял на верхней части каменных ступеней и молча смотрел на пейзаж. Великий Склеп Назарика располагался в Хельхейме, холодном мире с бесконечной ночью. Из-за вечной ночи там было довольно темно, а небо всегда было затянуто тёмными облаками. Но сегодняшний пейзаж отличался. Перед глазами было прекрасное ночное небо. Момонга посмотрел вверх, и выпустил полный эмоций вздох. Он, качая головой, не мог поверить в то, что видит.

— Сделать бы такое в виртуальном мире… поистине изумительно… воздух такой свежий, ни следа загрязнений. Людям, рождённым в этом мире, не понадобятся искусственные лёгкие или сердце…

Он никогда не видел такого чистого неба.

Момонге захотелось применить магию, но мешали доспехи. Некоторые магические классы обладали особыми навыками, дающими возможность использовать магию в броне, но Момонга никогда не изучал такие навыки. Так что его полная броня препятствовала применению магии. Так что хоть доспехи и были созданы магией, они не обладали преимуществом применять заклинания при ношении. В доспехах можно было использовать лишь пять видов заклинаний. Увы, заклинание, которое он хотел использовать, было не из этих пяти. Момонга протянул руку в пустой воздух и достал украшение. Это было ожерелье в форме крыльев птицы.

Надев ожерелье, Момонга на нём сосредоточился, активируя скрытую внутри силу.

— Полёт.

Разорвав оковы гравитации, Момонга медленно воспарил в воздух. Ускорившись, он на одном дыхании полетел прямо вверх. Хотя Демиург поспешил следом, Момонга не обратил на него никакого внимания, продолжая подыматься. Не осознавая того, он поднялся на несколько сотен метров. Затем, медленно сбавив скорость и сняв шлем, он просто онемел… нет, его заставила онеметь картина этого мира.

Голубовато-белый свет луны и звезд отгонял от земли тьму. Качаясь на ветру, блестели пастбища, будто бы сиял весь мир. На небе горели бесконечные звезды, а также луна и планеты, дополняя земной пейзаж.

Момонга невольно вздохнул:

— Прекрасно… нет, слишком прекрасно для слов… Интересно, какое бы лицо сделал Блу Планет-сан, если бы это увидел…

Если бы увидел мир без загрязнённого воздуха, воды и почвы. Момонга вспомнил друга. Его все называли романтиком, у него на лице, похожем на камень, всегда была улыбка — тёплый и мягкий человек, любивший ночное небо.

Нет, не только небо — природу. Он любил природу, хотя она загрязнялась и исчезала. Он хотел любоваться пейзажем, которого больше не существовало в реальности, потому и начал играть в Иггдрасиль. Он также потратил много времени и сил, работая над шестым этажом, в особенности над ночным небом, тем самым создавая свой безупречный мир.

Для такого человека было особенно волнующим говорить о природе. Его восторг был почти чрезмерным. Увидь он этот мир, как сильно бы взбудоражился? Или насколько пылко он начал бы описывать пейзаж? Момонга по-настоящему хотел услышать глубокие знания старинного друга, Блу Планет, которого ему сильно не хватало. Он слегка повернулся в сторону. Конечно, рядом никого не было. Это было невозможно. Момонга услышал хлопанье крыльев, в поле зрения вошла фигура Демиурга.

Сзади была пара мокро выглядевших чёрных крыла. Лицо тоже изменилось от человечьего до жабьего. Это была наполовину демоническая форма Демиурга.

Некоторые гетероморфные расы могли трансформироваться в несколько разных форм. В Назарике и у Себастьяна, и у Альбедо были разные формы. Хотя было трудновато изучить эти необычные расовые формы, они давно стали популярными, потому что походили на финального босса с различными формами из разных гетероморфных рас. Многие любили эти необычные расы, но у чистого человека или получеловека были некоторые слабости, а игра за гетероморфную расу давала особые способности.

Момонга отвёл взгляд от преобразованного Демиурга и посмотрел обратно на звезды в небе. Он вздохнул, будто говоря другу, которого здесь нет:

— …Всего лишь луны и звезд достаточно, чтобы я увидел ландшафт… трудно поверить, что это в самом деле настоящий мир. Блу Планет-сан… небо и вправду сияет, как шкатулка с драгоценностями.

— Наверное, это так. Красота этого мира — как драгоценные камни, созданные только ради украшения владыки Момон… Тёмного Рыцаря, — польстил ему Демиург.

Эти внезапные слова, похоже, пришли из странных заблуждений. Момонга немного рассердился. Однако гнев вскоре исчез, ведь перед глазами был такой пейзаж. Более того, посмотрев на мир сверху вниз, он почувствовал, будто мир такой маленький. В сердце он начал думать, что продолжать вести себя как «злой властелин» будет хорошей мыслью.

— Поистине прекрасное зрелище. Эти звезды созданы, чтобы украсить меня… наверное, это так. Я сделаю всё, чтобы заполучить эту шкатулку с драгоценностями, которая никому не принадлежит. — Момонга протянул вперед руку и сжал в кулак. Звезды в небе будто бы попали ему в руку. Конечно, он всего лишь закрыл их рукой. Момонга пожал плечами на своё ребячество, повернулся к Демиургу и сказал: —…Нет, такая шкатулка — это не то, чем могу обладать я один. Наверное, она должна украшать Великий Склеп Назарика… меня и моих друзей из Аинз Оал Гоун.

— …Истинно внушающая благоговение речь. Если вы пожелаете, я немедленно соберу армии Назарика и захвачу шкатулку. Величайшей честью Демиурга будет вручить этот дар владыке Момонге.

Момонга мягко улыбнулся. Ему было интересно, затянула ли эта атмосфера и Демиурга.

— Пока мы не знаем, какие создания живут в этом мире, я могу лишь указать на ошибочность твоей идеи. Мы здесь крайне невелики. Однако покорить мир — очень интересная мысль.

«Покорить мир» — лишь плохие парни в детских телевизионных шоу такое скажут. Покорять мир не так уж и легко. Даже если кто-то завоюет весь мир, появятся сложности, ведь нужно поддерживать закон и порядок, чтобы не допустить восстания, должно быть единство между странами и так далее. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы идея завоевать мир быстро потеряла привлекательность.

Хотя Момонга прекрасно всё это понимал, он всё равно заговорил о том, что хочет его покорить. Потому что красота этого мира взбудоражила его детские желания. И, кроме того, чтобы сохранять позицию лидера пресловутой Аинз Оал Гоун, следовало иногда вести себя по-детски.

Но была и ещё одна причина.

— …Урбет-сан, Люци★фер-сан, Вэриебл Талисман-сан, Беруриба-сан…

Не раз он вспоминал, как в шутку говорил согильдийцам: «вместе мы покорим мир Иггдрасиля». Он знал, что Демиург умнейший в Назарике, он должен понимать, что разговор о покорении мира — всего лишь ребячество. Знай Момонга, какое выражение приняло жабье лицо Демиурга, разговор бы на этом не закончился. Но Момонга смотрел не на Демиурга, а в горизонт, туда, где небо встречает землю.

— …Незнакомый мир. Но в этом мире… лишь я один? Никто из членов гильдии сюда не попал?

Хотя в Иггдрасиле было невозможно создать второго персонажа, покинувшие игру могли создать нового персонажа, чтобы хоть в последний день вернуться. Также было возможно, что Хэрохэро вернулся в самую последнюю секунду перед запланированным закрытием сервера.

В довершение всего, пребывание Момонги здесь — не нормальный случай. Если это вызвало некое неизвестное явление, тогда продолжавшие играть в игру тоже могли застрять в этом мире. Хотя он не мог связаться с ними через «Сообщение», этому могло много что мешать. Например, они могли оказаться на другом континенте, или мог действовать какой-то магический эффект.

— …В таком случае… я сделаю так, чтобы весь мир узнал имя Аинз Оал Гоун…

Если хоть кто-то из товарищей окажется неподалёку, он это услышит. И обязательно придёт. Момонга был уверен в их дружбе. Погружённый в мысли, Момонга вдруг повернулся к Назарику — его встретило впечатляющее зрелище.

На сто метров вокруг Назарика земля возвышалась подобно океанской волне, которая превратилась в огромную волну почвы. Равнины начали медленно превращаться в маленькие выступы и медленно идти в нужную сторону. Они начинали собираться вместе, наконец недалеко от Назарика становясь холмиком. Курганы почвы наваливались на стены Назарика, накатывая как волны цунами со всех направлений.