Трясина - Лиза Марклунд

из кармана куртки заключение врача и снимки «полароидом», протянула полицейскому. Тот взял, не взглянув на них.

– Ты узнал бы преступника? – спросил полицейский. Викинг заколебался.

– Я видел его в течение нескольких секунд.

Полицейский смерил Викинга долгим взглядом.

– «Вольво 164» выпуска после 1972 года, – пробормотал он. – Почему не семьдесят первого?

– В семьдесят втором они изменили задние фары.

– И точно не 144-й?

– Передняя часть длиннее, чем у 144-го.

– Ты, должно быть, очень интересуешься машинами.

Викинг опустил глаза в пол. Это не он, это Кристер был без ума от машин. А он читал автомобильные журналы за компанию.

Полицейский повернулся к женщине.

– Что было в сумке?

– Дневная выручка, бумажник, записная книжка, сигареты и зажигалка, паспорт, ключи от квартиры…

Она замерла.

– У него мои ключи от квартиры! А в записной книжке есть адрес! А вдруг он будет поджидать меня, когда я вернусь домой.

Она встревожено заерзала на стуле.

– Как выглядела сумка?

– Синяя, виниловая, с темно-синим ремнем на плечо. Полицейский тяжело вздохнул, склонился над пишущей машинкой и принялся печатать.

Часы на руке у Викинга уже показывали без четверти четыре, когда они с Хеленой смогли наконец покинуть полицейский участок Ринкебю и вышли на темную площадь. Луна скрылась за облаками, поднялся ветер. Хелена Исакссон мерзла в своей черной куртке, под глазами пролегли черные тени, губы побелели.

– Боже мой, – пробормотала она. – Как я доберусь домой? И как попаду в свою квартиру? Когда начинает ходить метро?

– Только через час, – сказал Викинг, указывая на стоянку такси, где стояли две машины с включенными на холостых оборотах двигателями. – Здесь пытаться дозвониться слесарю нет смысла. В Тенста Ринкебю все телефонные каталоги из автоматов украдены.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Я здесь живу, – ответил он. – И уже не раз с этим сталкивался. Поедем к тебе, проверим, не поджидает ли тебя там этот парень. Есть ли рядом с Нэкрусвеген телефон-автомат? Или какой-нибудь отель.

– Но, – возразила она, – тебе вовсе незачем…

– Я точно не оставлю тебя одну на улице в четыре часа утра, – заявил Викинг и двинулся в сторону стоящих такси.

До Нэкрусвеген они доехали в полном молчании. Викинг расплатился.

– Пассажиры обычно дают чаевые, – сказал водитель, пересчитывая мелочь. – Мы платим налоги с учетом чаевых.

– Все вопросы к Чель-Улофу Фельдту[6], – ответил Викинг и вылез из машины.

Улица Нэкрусвеген петляла в окрестностях Сольны, номер 33 оказался длинным семиэтажным кирпичным домом постройки 40-х годов. С двух сторон от него стояли точно такие же дома. Квартира располагалась на первом этаже. Тиковая дверь, фамилия «Исакссон» пластмассовыми буквами над щелью для писем.

Неподалеку, на улице Росундавеген, обнаружился телефон-автомат, где лежал на месте телефонный каталог. Открыв «Желтые страницы», Викинг разыскал слесаря, дежурящего по ночам. Тот приехал через четверть часа.

– Удостоверение личности есть? – спросил он.

– Тут живу я, – проговорила Хелена Исакссон. – Нет, у меня ничего нет, потому что…

– Я не смогу открыть дверь, если вы не предъявите документ и не докажете, что это ваша квартира – надеюсь, вы это понимаете.

Женщина, которая так долго держалась, снова расплакалась.

Викинг достал свой ученический билет Полицейской академии и показал слесарю.

– Ее ударили по голове и ограбили, – сказал Викинг. – Мы всю ночь провели у врача и в полиции.

Бросив быстрый взгляд на его удостоверение, слесарь достал свои инструменты.

Три минуты спустя дверь была открыта и снабжена новым замком. Все это обошлось Викингу в 1200 крон.

– Хочешь, я проверю, что там никого нет? – спросил он.

Хелена Исакссон кивнула.

Это была довольно маленькая двухкомнатная квартирка. Он зажег везде свет, заглянул в ванную и встроенный шкаф. Кухня выходила на парковку, бетонный балкон стоял прямо на земле. Диван и телевизор. Никакого видео. Односпальная кровать с коричневым покрывалом.

– Все чисто, – сказал он, выйдя на лестничную площадку.

Она перевела дух, закрыла глаза.

– Ты все получишь назад до последнего эре, – сказала она. – И за слесаря, и за такси.

– Да все в порядке, – проговорил он, глядя в пол.

– Нет, я серьезно. В ближайшее время. Сегодня нет, я не успею, но, может быть, в субботу? Ты занят в субботу вечером?

Мысль о Линде Дегерман пронеслась в голове и растаяла.

– Нет, – ответил он. – Вовсе нет. Я ничем не занят.

– Можно, я угощу тебя ужином? В знак благодарности. Приходи в восемь.

Не поднимая на него глаз, она закрыла дверь.

На улице началась метель – легкие неуверенные снежинки, не знавшие, лететь им или приземляться. Викинг порылся в карманах. Купоны все использованы, денег не осталось. Велосипед, если его никто не спер, валяется в канаве возле остановки на Соллентунавеген. Засунув руки глубоко в карманы, он двинулся на север.

24 августа 2020 года, понедельник

Викинг зашел в кондитерскую Хольмдаля и забрал бутербродный торт к празднованию 75-летия Карин. Там были все обязательные мегакалорийные ингредиенты: майонез, лосось, рулетики из тонких ломтиков сыра чеддер, икра зубатки, печеночный паштет, креветки и вареные яйца. Викингу выдали его в коробке, которая была чуть-чуть велика – роскошное творение болталось в ней, как кусок масла на сковородке. Художественно расположенные по бокам тончайшие ломтики свежего огурца оказывались где угодно, только не там, где нужно.

На улице было сыро, воздух казался серым и вязким. Утром с гор спустился туман, он все еще не рассеялся. Окруженный липким туманом, Викинг пересек улицу Фёренингсгатан и двинулся к парковке, крепко держа коробку с тортом обеими руками. Подойдя к машине, он выровнял пассажирское сиденье при помощи своей форменной куртки, чтобы торт не заваливался набок, и придерживал его рукой, пока ехал. На Кварндаммсвеген начался дождь. Он запустил «дворники», но дождь оказался слабенький, и резиновые щетки стеклоочистителя почти сразу заскрипели по стеклу.

Лето скоро закончится. Его маме семьдесят пять. Все эти дни, которых уже не вернуть.

Карин встретила его без особого энтузиазма.

– Не знаю, с чего Юсефин взяла, будто я люблю бутербродные торты, – сказала она. – Проходи. Обувь можешь не снимать.

Форменную куртку он повесил на вешалку в прихожей. По дороге майонез протек, образовав пятно на рукаве. Остановившись в дверях кухни, он застыл. Викинг не бывал здесь с тех пор, как зимой началась пандемия.

– О чем ты хотел поговорить? – спросила она, не поднимая глаз.

Достала две свечи в форме семерки и пятерки – видимо, они тоже лежали в коробке. Он стиснул зубы.

– Может быть, мне стоит остаться снаружи? – спросил он.

– Я накрыла на веранде. Закрой за собой дверь.

Когда он вошел в кухню, Карин стояла спиной к нему,