Глобализация и спираль истории - Юрий Владимирович Кузовков

население уже к началу IV в. почти исчезло (см. главу I). Поэтому для более верной оценки населения имеет смысл исключить территорию этих областей, переставших говорить на латинском языке и с тех пор говорящих на языках германской группы. По оценкам Ф.Лота, площадь этой территории составляет около 90 тыс. кв. км., а площадь остальной территории Галлии, где сохранился «романский элемент» — около 550 тыс. кв. км. ([153] р.124) С учетом этого число жителей Галлии в 311 г. можно оценить в размере около 1,4 миллиона, а по состоянию на конец III века — в размере около 1,7 миллионов.

Эти цифры свидетельствуют об очень значительном сокращении населения Галлии уже к началу IV в. по сравнению с периодом поздней Римской республики. Мнения историков о размере ее населения в то время различаются довольно значительно: от 6 до 30 миллионов, при этом ряд французских историков склоняется к средней оценке: 15 миллионов ([136] р.87; [110] р.455; [68]; [133]). Если принять эту среднюю оценку, то население Галлии к 311 г. по сравнению с I в. до н. э. сократилось приблизительно в 10–11 раз. Кроме того, если исходить из тенденции, обозначенной двумя цензами в Августодуне (сокращение числа жителей с 32 до 25 тысяч за предположительно 15 лет), то население должно было уменьшаться наполовину за каждые 40–45 лет, и к моменту расселения вестготов и бургундов в V в. общее число галло-римлян могло составлять всего лишь несколько сотен тысяч человек.

Итак, вопреки ставшей уже традиционной фразе историков античности о том, что у нас нет никаких конкретных данных о демографии Римской империи, у нас есть такие данные, взятые из первоисточников. И они свидетельствуют о том, что уже к началу IV в. средняя плотность населения в Галлии снизилась до приблизительно 2 чел./кв. км.[42] и продолжала быстро уменьшаться. Поэтому произошедшее впоследствии расселение германцев вполне естественно. На территориях, занятых германскими племенами, плотность населения была больше — по оценкам, порядка 4–5 чел./кв. км. ([18] с. ИЗО), а рост их численности и миграции других народов постоянно их подталкивали к тому, чтобы занять пустующие земли. Удивительно не то, что Галлия и другие западные провинции отпали в V в. от Римской империи, а то, что при таком сокращении населения ей так долго удавалось сохранять за собой большинство прежних территорий на Западе[43]. И лишь после фактического раздела империи на Восточную и Западную в конце IV в. у последней не осталось никаких шансов на существование. Но и тогда, благодаря своему выгодному географическому положению, отсутствию сильных внешних врагов, политической и дипломатической ловкости ее императоров и военачальников, своему культурному превосходству, а также благоговению, внушаемому варварам, Западной Римской империи удалось просуществовать почти столетие.

Это благоговение варваров и их преклонение перед культурой Рима было настолько велико, что, как указывает американский историк Р.Коллинс, вестготы даже в VI в. продолжали управлять Испанией как бы от лица Западной Римской империи, которой к тому времени уже давно не существовало, но с которой они в начале V в. заключили договор о расселении на землях юга Галлии и севера Испании ([102] р. ЗО). А остготский король Теодорик правил Италией в конце V в. — начале VI в. как бы от имени императора Восточной Римской империи, заручившись от него соответствующими грамотами. До него такой же «мандат на управление» Италией, правда тщетно, пытался получить и взявший власть в Италии в свои руки в 476 г. Одоакр. Даже некоторые короли вандалов в Африке, а также остготов в Италии, чеканили монеты с изображением императора Восточной Римской империи, как бы от его имени ([151] рр.264, 271). И возможно, именно этим благоговением можно объяснить очень небольшие разрушения римских городов во время варварского «нашествия».

Разумеется, двух имеющихся цифр по Галлии недостаточно, чтобы сделать окончательные выводы о размерах сокращения населения в западных провинциях. Поэтому давайте проверим, подтверждается ли сделанная оценка другими имеющимися данными — археологическими, экономическими, военными и т. д.

Начнем с финансовых показателей, которые, хотя и могут показаться скучными, но позволяют дать самые объективные результаты. В главе I уже приводились данные о том, что доходы Западной Римской империи от двух африканских провинций в 445 г. были в 100 раз меньше, чем доходы Восточной Римской империи от Египта. Но может быть, здесь вкралась какая-то ошибка? Ведь некоторые историки античности с полной уверенностью пишут о том, что города Северной Африки и экономика Северной Африки в конце IV в. процветали. Давайте проведем несложные расчеты и посмотрим с использованием всей имеющейся информации, как сильно изменились доходы, получаемые империей от римской Африки к V в. по сравнению с действительным периодом процветания (то есть приблизительно II в. н. э.). Для этого у нас есть данные по площади обрабатываемых земель, средней урожайности земли в Африке и приблизительному уровню налогообложения в римской Африке и Египте в % к собираемому урожаю, на основе которых мы можем определить примерный размер налогов, которые Западная Римская империя собирала с четырех африканских провинций. В соответствии с этими расчетами (см. Приложение в конце главы) общая сумма налогов с этих четырех провинций могла в период их процветания составлять почти 5 млн. золотых солидов. А фактические суммы налогов, собираемые с этих провинций, сократились в 20 раз к началу V в. (228 тысяч солидов) и в 150–200 раз к середине V в. (20–30 тысяч солидов). Причем, как представлено в Приложении, этот порядок цифр (20–30 тысяч солидов) подтверждается как абсолютными данными о размере налогов, так и данными о единой ставке земельного налога и общем количестве земель, подлежащих налогообложению.

Как представляется, указанную разницу в 150–200 раз невозможно объяснить никакими особыми обстоятельствами, будь то временная ситуация после вторжения вандалов[44], коррупция или недоработка одного из правивших в этот период императоров. Более того, вся информация, которую мы имеем по Африке конца IV в. — начала V в., свидетельствует о том, что землевладельцы были недовольны тяжестью налогов и боролись за их снижение. Мы видим здесь череду восстаний землевладельцев: восстание Гилдо в 397 г., Гераклия в 413 г., Бонифация в 427 г. Причем, Гилдо в 397 г. вел переговоры с Константинополем о переходе под юрисдикцию Восточной Римской империи ([75] рр. 121–122), а Бонифаций в 428 г. пригласил в Африку вандалов. Очевидно, что их действия не могут быть объяснены тщеславным стремлением к усилению собственной власти — зачем тогда уходить из-под слабой власти западного императора под более сильную власть восточного императора или непредсказуемую власть вандалов — а связаны со стремлением избавиться от тяжелого налогового гнета, на который часто ссылаются древние авторы (см. главу I). Это мнение разделяют историки, которые отмечают, что в период правления вандалов