Малера (СИ) - Хелен Кир

Это самое прекрасное, что могло случиться. В самых смелых фантазиях даже не предполагал, что она вот так сама придет. Да и в целом, что так скоро случится это. Секс в смысле. Да еще какой! Это нереально, это самое лучшее, что было с тех пор, как познал его. Такое единение тел бывает редко, я считаю.

Наверное, только сейчас понимаю в прямом смысле фразу «выйти из физической оболочки». Вот это и было! Обсыпало кайфом, что сам себя не помнил. И самое интересное, что преобладало не только физическое едва выносимое влечение, нет! Это было что-то еще. Только вот не могу пока понять, что именно. Да космос просто и все. Нет, еще запредельнее.

— Матвей, алло!

Муха надоедливая.

Лера пришла сама. Что заставило? Всю башку сломал: любопытство, интерес и что она там хотела понять? Хотя ясно что, ощущения свои и тому подобное. Ну, а какой вариант? Надеюсь, разложила после сегодняшнего все правильно. Я очень надеюсь.

Перетряс всю душу свою на предмет обычных хотелок по отношению к ней. Нет. Все серьезно. Именно так! Даже не ёкает нигде, что остыть могу, только сильнее и круче все заворачивает. Трясет, когда она рядом, все ведь в башке плывет. И не только потому, что спать с ней хочу до колошматья, а еще и просто быть рядом долго и упорно.

Все переменилось в один миг, все смешалось, как вновь глаза на жизнь открыл. И Лерка исключительно в другом измерении теперь светит, будто и не знал ее никогда. Она желанная для меня, самая-самая. Сразу принял, как только перестал сомневаться в дебильных обязательствах. Может и полоумный, но верю с упорством помешанного, что для меня росла. Я просто не понимал тогда.

— Филатов!

— Да слышу я! — рявкаю неожиданно громко в телефон.

— Помешала что ли тебе?

— Нет. Говори.

— Мот, ты нормальный? — начинает злиться Вика. — Встретишь или нет?

— Когда приезжаешь?

— Завтра в восемь.

— Хорошо. Пришли контрольное сообщение тогда.

— Конечно. Ты скучал? — игривым голосом заводит беседу на нужное ей направление.

— Давай потом. — увиливаю, позже объясню.

— Ладно. — разочарованно бросает. — Пока.

Не попрощавшись, нажимаю отбой. У меня есть время, а завтра я наберу и скажу, что приезжать не надо. Не место здесь Вике, особенно сейчас. Да и Лера отреагировать непонятно как может, рассуждаю уже, как о решенном деле в отношении нас, а ведь не так все.

Макса надо подвинуть. В принципе, не думаю, что этот хиляк может вызвать трудности. Дело в ней. Насколько позволит сместить этого Макса. А мне уже хоть сейчас надо это сделать, потому как горит. И Вика проблем не составит. Один звонок и в забвение. Да, так легко и не дернется ничего, ибо похер.

Привожу в порядок студию. Задаюсь вопросом, почему не проводил малышку. Понимал, наверное, что бежать следом нельзя. Запсихует, занервничает. Не думаю, что так просто решилась на секс со мной. Все же нужно было нехилое преодоление внутри сломать.

Но как все это было! Я повторил бы! Тысячу раз повторил!

Даже сейчас при воспоминаниях так накатывает, что просто…м-м-м… Хоть головой о стену бейся, просто разорвись пополам и все тут. Мелкая зараза! Засасывает как теплая топь, трясина вожделенная. Тесная, обволакивающая, пульсирующая. Настолько сильно сжимала, что иной раз двигался с трудом, но видимо это выбивающее трение довело до края. Думал сдохну на ней от кайфа, это непередаваемо, нет таких слов, чтобы описать, что чувствовал тогда. Даже сейчас не готов в полной мере воспроизвести. Не хватает мне образов сравнительных. Одни резкие и кричаще-бомбящие звуки в голове.

Натягиваю футболку на разгоряченное после воспоминаний тело, а ткань мягкая царапает, оставляет обжигающие следы. Губы Леры жаркие, сладкие, убийственно-нежные. Никогда не догонял, что ее тело так идеально и чертовски соблазнительно. На пляже видел же, но не допер, а вот сегодня чуть кони не двинул от обладания и созерцания. Интересно, Молот когда-нибудь кончал на грани потери сознания? Вот у меня сегодня получилось. Все бабы, как бабы, а моя — богиня!*

Ну как так можно? В бреду волокусь на кухню и на полке отыскиваю коньяк. Плещу немного в бокал и опрокидываю залпом. Немного успокаиваюсь и не дождавшись скорого прихода, отправляю вслед еще одну. Теперь нормально. На приятном расслабоне поднимаюсь в свою комнату и бросаюсь на кровать. Зарываюсь в подушки и пушистые пледы, прикрываю глаза. Лежала бы рядом и вообще все прекрасно было бы. Но ее нет. Леры рядом нет. Только едва уловимый запах от ее кожи бродит еще по моим покровам. Вдыхаю. Вдыхаю. Вдыхаю.

Заволакивает сознание теплым и уютным, будто в мягчайший плед закутываюсь. Мне хорошо, просто прекрасно. Она была со мной. И пусть пока ушла, думаю временно. Самое главное, что смогли перейти эту сдерживающую черту, что так мешала. Теперь проще, сдвинулись с точки. Удержать бы да нарастить. Сознание уже плывет и путается. Перемещаюсь в блаженное ничто и проваливаюсь туда.

— Матвей.

Да что за черт! Только лег.

— Сын, проснись.

С трудом раздираю глаза и осматриваюсь. Странно. Бросив взгляд за окно, славливаюсь, что на дворе ночь. Отрываю все еще тяжелую голову от подушки и очумело таращусь. На краю кровати сидит растерянный батя. Смотрит на меня внимательно и беспокойно. Острое чувство тревоги царапает по спине. Херня приключилась, жопой чую.

— Что? — больше киваю, чем спрашиваю.

— Лера где?

Этот вопрос вгоняет меня в шок. Почему он спрашивает? Что случилось? Ведь наверняка никто не знал, что она у меня была. Но даже если и видели, ну вряд ли бы все разом доперли о наших телодвижениях. Хотя при чем тут это? Не по хрену ли мне кто там и что додумывает. Дело не в этом. Дело в бате. Точнее в его поведении. Он взволнован и даже слегка напуган.

— Время сколько? — спрашиваю его.

— Одиннадцать ночи.

— Сколько? — подскакиваю на кровати.

Это получается ее долго дома нет. Да и вообще, что произошло? От нас идти два шага всего. Сука! Надо было проводить и не сомневаться ни в чем.

— Матвей, где Лера?

— Да не знаю я. Говори давай, что случилось? — дерет меня по коже острая шняга.

— Спартак приходил. Ее нет весь день и весь вечер. Телефон не отвечает. Он видел, как к нам пошла девочка, поэтому особо не беспокоился. А потом уже я приехал, вот и набрал мне, сказав, чтобы передал малышке, что домой пора. Пока разбирались суть да дело, выяснилось — нет ее! Вот так.

— Твою мать! —