Малера (СИ) - Хелен Кир

меня за пределы всего разумного. Я не думала, что могу вновь побывать на пике. Я не понимала, как это, но Мот возносит туда меня вместе с собой. Забирает и дарит все это. Стоны, беспорядочные метания, наши мокрые страстные тела, все смешалось в обрывочном восприятии происходящего. Мы и участники, и наблюдатели. Мы сумасшедшие.

Еще немного финальной парестезии космических ощущений, и Мот кончает мне на живот. Обрызгивает обильно и вязко. Не успев рассмотреть, так жемчужные ручейки растекаются по горячей коже, откидываю голову назад и поверх еще одного прожитого оргазма, накрываюсь вновь догнавшим. Этот бес просунул в меня два пальца и нажав на все места, где еще пульсация не утихла, выжал еще раз меня.

Возвращаюсь в наш мир только через некоторое время, тяжело продираясь сквозь стену отходняка. По мере угасания острых эмоций, тело начинает реанимироваться. Не в силах пока шевелиться. Так и лежу, бесстыдно раскинувшись и прикрыв глаза. Пытаюсь осознать свое ощущение. Во рту пересохло, дышу тяжело и даже надрывно, захватываю как можно больше воздуха, но мое тело не справляется с подачей кислорода. Воздух, при моих жадных вздохах, не хочет насыщать кровеносную систему. С трудом поворачиваюсь на бок и утыкаюсь в плечо Матвея, мокрое и горячее.

Приоткрыв веки, вижу, как он лежит на спине и смотрит в потолок. Грудная клетка ходит волнами. Джинсы так и не снял. Они спущены, и я все еще вижу его член. Странно, вот это меня сейчас крайне начинает смущать. Ерунда какая-то, но правда даже краснею немного. Опускаю руку и пытаюсь подернуть сбоку за петли, пытаясь натянуть их. Мот, коротко взглянув, все понимает и приподнимается, помогает мне, надевает штаны и поворачивается ко мне. Это ненормально, но стыд заливает щеки. Судорожно тяну бретельки измятого сарафана и неловко поправляю.

Мелькнувшее недоумение в глазах Филатова сменяется пониманием, он быстро одергивает на мне мятую ткань и не дав подумать ни секунды, валит рядом и крепко обнимает. Прижимает к груди и гладит волосы, тянет пряди, накручивает на палец. Через минуту подсовывает руку под подбородок и поднимает вверх. Взгляд Мота обеспокоенный и выражает совсем иное, нежели чем всегда. Там помимо всего того, что знаю, появляется неведомый густой блеск притяжения. Гладит кожу, обходит контуры лица, касается подушечками губ.

— Лера, ты что? Стесняешься? — бьет в цель.

Этот вопрос поднимает всю оторопь со дна. Да что же за жесть у меня внутри творится? Сейчас снова приходит смятение. Может я зря пришла? Может зря мы все вот это сделали? Как теперь? Матвей беспокойно бегает взглядом по лицу и ищет хотя бы какой-то ответ, потому что я молчу и отвожу глаза. Я нашла для себя истину именно сейчас: он мне нравится, даже больше.

Но!

У меня Макс, у него Вика. Вот и все.

Ушатом холодной воды обрушается действительность. Нет, можно, конечно, решить все странным образом, всех послать и быть вместе. Так не могу. А переспать значит просто так могу… Откуда я такая двуличная? Точно мне от дяди Руслана что-то перепало в генах, или от папы. Мама то с теть Лялей порядочные, в отличие от меня. А я вот…

— Матвей, я не стесняюсь, все нормально. Слушай мне домой пора.

У Филатова сейчас глаза размером с Юпитер. Он ошарашено сканирует меня и от неожиданности разжимает руки. Выскальзываю и как только касаюсь пола одной ногой, Мот подрывается и притягивает меня.

— Лер, Лер… стой. Что такое? Тебя напрягает что-то? — рыщет тревожным взглядом, даже растерянным больше.

— Все нормально.

— Ты сказала, что хочешь понять, когда пришла. Да?

— Да…

— И?

— ….

— Лера.

— А ты?

— Разве не ясно тебе теперь?

Да понятно, конечно. Я же вижу, как смотрит. Что ответить? Есть у меня притяжение и даже больше, чем надо. А теперь и вовсе зверство будет, как жить с этим пока не понимаю. Не забыть теперь ничего, а секс вообще! И мне нужна пауза. Вот нужна, хоть убейся. В первую очередь разобраться, что делать с Максом и этой его Викой, а потом уже мы.

А может наплевать на все? Просто наплевать? На загоны эти, да всех послать, да и все! Кому нужна эта типа порядочность?

— Мот, я… К-хм… Ты мне нравишься. Боже, как странно тебе это говорить, — краснею сразу — но это так.

— Лер, не загоняйся. Так бывает. Меня ничего не смущает, понимаешь? Хочу быть с тобой. Больше всего теперь хочу.

— Матвей! — отстраняюсь и заглядываю в глаза. — Мне надо внутри себя перейти за черту. Привыкнуть. Я не знаю, как объяснить тебе, — пытаюсь правильно подобрать слова, чтобы не обидеть. — Сейчас я вернусь в реальную жизнь, когда уйду, понимаешь? И то, что мы здесь пережили, обрушится на меня… И там перед этой чертой, ты для меня тот прежний Филатов… А здесь по-другому…

— Какой прежний, Лер? — встряхивает меня немного. — Какой? Ну? Ты все теми мерами мыслишь? Типа росли вместе и так далее? Да забудь уже! Все забудь, что было. Чего ты боишься? Чего опасаешься? Лерка, я не могу без тебя уже. Тем более сейчас!

— Дай время.

— У тебя его немного, малыш. И отцу твоему я сам скажу.

— Что? Нет! — меня холодным потом пробивает. — Нет, Матвей. Не говори! Он тебя убьет тогда, — такой по-детски выпаленный факт его остановит?

— Нет, Лер, — хрипло смеется он. — Спарт и так все прекрасно понял.

— Что ты говоришь!

— Поверь, я знаю. Иди, но помни, времени у тебя мало. Ты моя. Моя, Лер. И росла ты тоже только для меня. Пойми это.

Он сошел с ума. Да и я сейчас не сильно здравая. Выбираюсь из его рук, выпутываюсь и тихонько пятясь к двери, скрываюсь из вида, сопровождаемая его горящим взглядом. И там просто полыхает. Впрочем, не уверена, что горю меньше.

Боже, что я натворила!

13

— Филатов, привет. Встретишь?

Да сука… Забыл о ней. Вообще из головы вылетела. Вика! На хера я с ней вообще связывался! И как теперь ее бортануть? Вот надо ей позвонить, а еще больше мне не надо было так опрометчиво приглашать ее на день рождения. Теперь разгребать как? Придурка кусок! Ведь понимал в глубине души, что Архарову атаковать буду. Если еще честнее, то прям верил, что получится хоть что-то. Да и забыл я о Вике, когда Лерку вновь увидел и понял, что влип по самые яйца. Вылетела из башки у меня Гудкова, как пробка.

Я пока даже в кучу мозги после